местного экватора. Всё не так. Ещё и это в сознание встроить… Откуда про такое знаю — Кот сказал, ещё когда сюда на Зеланд отправлял. И сам же и подтвердил после, когда с полькой Виолеттой посоветовался. Она-то метеоролог профи по образованию и специальности — что-то они там пошаманили вместе, и пришли к такому выводу.
Вот и будем комплексно изучать и сравнивать. Всё, что там есть и, потенциаольно может быть. И природу, и население, и полезные ископаемые… если они там вдруг найдутся. И все другие прочие ресурсы и возможности, а уж какие они там на месте окажутся — разберёмся по мере их нахождения.
Идём нынче на двух лодках. Мы, тем же составом, что к ливанцам ходили, то есть, помимо меня, ещё Вазиф и Мумбай. На второй — Анника Паульсен, её сердешный приятель, щуплый бразилец Ноймар и русский парень Миша. И с нами ещё доктор Фания Мансуровна. Не усидела на месте и она. Кхмонгов благополучно сдала из рук в руки Нильсу и его помощникам, перепоручив теперь уже им с ними разбираться. Похоже, что сама этому рада. По началу с ними действительно хлополт будет куча. Слишком уж они ве отличаются в своём менталитете от нас… Да кто тут не отличается? У всех свои заморочки…
Есть идея, что если всё у нас удачно сложится — их на этот Мальгаш и переселить окончательно. Не на Дом или Зеланд, а именно туда. И нам бы всем забот с ними чуть меньше, да и им так много привычнее… Самое им там, судя по всему, подходящее место. И компания. Тут на Зеланде промышленное и сельскохозяйственное направления вот-вот будем быстрыми темпами развивать. Уже начали делать кое-какие шаги в этом направлении. А там и природа практически нетронута, какие-то возвышености есть, вот и пусть там на них те юго-восточные горцы и обживаются. Если. конечно же, получится нам самим там закрепиться. На, так похожем на их родную и понятную им природу, месте. Но это всё пока что в перспективе, пусть, даже, и в самой ближайшей, в проекте — ещё же и с местными всё плотно согласовать предстоит, как-то, к примеру, они сами таких к ним подселенцев воспримут?
Причём, наш второй визит туда — это не поспешное спонтанное действие, а закономерная часть нового плана по развитию нашего сообщества. Уточненного, так Андрей Кот мне и Нильсу и сказал. В свете всех новых установок и территориальных и материальных расширений. Соседи-коллеги вон как ещё шире нас размахнулись и немало полезного в результате своих верных действий приобрели. И расширились, и людей ураганными темпами набирают, ну и бонусы премиальные за всё это не хило отхватывают.
Николай: генеральная задача — оживить катер; о-ва Ожерелье и их акватория
(Хто працює, той працю шанує. Дословный перевод: Кто трудится, тот труд уважает.)
Вот и мне… тож, отступать некуда — сам вызвался! На то я и механик — чтоб чинить. Что именно? — спро́сите. Всё! То, что чинится, и, даже, порою, и то, что, в принципе, наладить, казалось бы, невозможно. В рейсах-то со мной уж всякое бывало, опыт большой, приходилось вертеться, что-то изобретать «из того что было». Ладно бы, когда при Союзе ещё, застал — там и в экипажах все свои: и помогут, и подменят, и выручат. Вот после уже, после его развала на большие и малые куски и куси́ки, работал я всё больше на судах, где и владельцы сплошь забугорные, ну а флаг вообще не пойми чей, да и команды — с бору по сосенке, вот там, зачастую, гораздо труднее мне приходилось. Не скажу однозначно, что именно «сбродные», нет, огульно материть всех и сразу, и здесь их не стоит, но всякие коллективы повидал, да, что-то около того.
У нас ведь как давеча бывало: «человек человеку — Друг, Товарищ и Брат», так нам в большой и прекрасной Стране Советов внушали. И засело оно в подкорке. Кому-то крепко-накрепко то вбито и прошито, а кому-то так, мимо мозга, как оно влетело, так и вылетело незаметно. Те так и слишком уж быстро такое позабыли. Так у них вместо мозга щирый калькулятор, или вообще голимая пусто́та…
Как, впрочем, и многое другое позабывают… Вот хоть на родной моей «нэньке незалэжной», там бы вообще всё из общего советского прошлого охотно повыбрасывали. Вместе с моим родным русским языком. Да и с людьми, носителями всего этого — тож так поступать принялись. А уж развалили-то сгоряча и под сладкие сказки от хитровывернутых сладкоголосых забугорных «сказочников» — и ещё много чего. Помню я как ранее было-то при том времени, застал ещё. Недолго, правда…
И правильно, между прочим, и внушали, и прививали такой тот подход. Мы-то и привыкли к хорошему, к такой вот взаимопомощи. Знаешь всегда: если где у тебя затык приключился, друганы и знакомцы подопрут. Хоть свою машину в гараже ты чинишь, ну или там мотор лодочный, или ещё что-то. И советом дружеским, да и сами охотно руками и делом подключатся. Не жалея ни сил, ни времени. Ну и ты в ответ… Если другу-товарищу твои руки и голова понадобилось, без лишних разговоров и уговоров, просто — идёшь и делаешь, а свои дела побоку. Подождут!
Или, как в моем случае — двигун у судна, если что-то в нем в пути забарахлило. Не то, чтоб только лишь напарники или только твоя смена — каждый поможет. В меру сил своих и возможностей, конечно же. Ну выставишь опосля магарыч и довольно.
За бугром-то всё не так, всё — хлебнул… Там такого нет в принципе. Помочь кому-то? Нахрена? Ведь за это им не платят! Да, даже, если и платят за переработку — зачем? Всё они одной лишь деньгой привыкли мерить, буквально всё. Любую помошь, услугу: спросишь — плати. От работы же «за так» отмахиваются, как чёрт гнутой кочергой от ладана. «Вот ещё не хватало!» — железный их аргу́мент. Моя хата — в стороне, типа того. Лишь бы на себя ответственность не брать.
Ну и то ещё, что нас-то ведь как учили — осваивать всё, абсолютно все смежные специальности, даже и приплачивали иной раз за повышение квалификации. Курсы организовавали, наставников назначали — только осваивай. А с новыми знаниями и умениями и подменить кого-то можно, или не ждать прихода узкого специалиста. Там же… Не твоя зона ответственности — и хрен на неё! И болт с резьбой — тоже.
А хуже всего — когда судовой менеджмент в компании в конец охреневший, ити его, даже вникать в проблему не хочет, всё только лишь экономии требует. С таких запчасть на замену устаревшей или вышедшей внезапно из строя стребовать — себе нервов с тонну пожжешь, прежде чем что-то закажут, доставят и выдадут. Семь потов прольёшь, что-то своё доказывая. «Есть, мол, регламент сроков службы», и всё! Зато на каждый чих бумаг
Говорю же не скрывая, да и все это знают: крысы они там офисные — одно слово, моря сами не нюхали ни на йоту, а руково́дят издалека. Пытаются… Трутни бумажныке, мля! А уж фанабери-то, спеси и зансчивости перед простыми работягами — фу ты, ну ты. Круче всех они — так им мнится. Ну, я-то ж не капитан, мне, может, в чём-то оно и проще, чем ему… было… Это им, в основном, офисные дятлы диванные всякой ненужной хренью больше мозг выносят. Инструкций всевозможных ещё уйму наплодили. Будто в нашей работе только лишь они одни и нужны. Хренушки, не только бумажки, но и разнообразные железки-железяки, и, заодно, умение их заставить правильно фунциклировать.
Мое ж дело — чтоб всё, как часики, работало. «Тик-так, ходики, пролетают годики…» А зарплата капала, как-кап. Если что до́лжно сменяться — или чтоб под рукой было непремено, или заранее об том доложить по команде. И всё! Ну, почти…
Как сам я попал сюда — всяко думал и передумал, сиднем сидючи, сначала на своей родной Полундре, потом в рабстве у негров на Лесото-Зеланде. И так и эдак про себя и своё место здесь прикидывал. Зачем я сюда перемещен, за какие-такие мои грехи-заслуги? И понял! Хотел только одного: чтоб той дурной бюрократии надо мной, да и рядом, не приключилось. Судовые — те знают, те меня поймут, что хуже индийского среднего начальства над тобой ничего ж гаже нет, с отстальным денежка немалая примирить может. Многих, если почти не всех.
Вот то-то и оно! Тут -то денег нет! Острова, едрёна кочерыжка. В самой-самой дальней жопе здешнего Мира, насколько я понимаю. Пока государств, или чего-то похожего ещё вокруг не образовалось. Ну да группы, общины, сообщества — те-то уже есть, самые-самые разные. Значит только одно для меня, как работя́щего человека, остаётся: попасть в такое здешнее образование, как бы там оно не называлось, где свои, понятные и привычные, скучковались, да чтоб без всяких лишних заскоков. Ну и «изьмов» и отклонений в идеологии — тоже. Чтоб ценили по заслугам. А работа меня всегда и везде сама найдет. И, таки да — нашла!
И когда котовцы с Домаза мной прибыли, да освободили из плена и рабства, из лап чёрных фашиствующих расистов, сразу принял — свои пришли. Освободители. Аж слезу смахнул украдкой — за Мной! Ценят, стало быть, понимают, что им необходим. И мое место с ними и среди них. Не прогадал, кстати!
Сам теперь и других освобождаю, и себе ту самую работу придумываю. По профилю. Отыскал же вот это судёнышко на дальних островах. Всё: теперь никому не отдам — моё! Ну и наше, конечно же, это-то да, но сначала моё. Починю и сам на нем ходить буду. По здешним морям-островкам. Механик рукастый — это ж о-го-го! Круть! Тут, насколько я понимаю, всюду и везде с нуля жизнь строить надо начинать. Всё строить и всё чинить. ВСЁ! И всем! И технику обслуживать, ту, что найдём-добудем, или закажем. И что-то своё изобретать. Из того, что под рукой окажется.
Вот же, когда всего мало — мысля-то творчески работает хорошо, на коленке аж кораблики строим. Вот, например, тот же Мак-Кряк, на которым мы сюда пришли. Дурнина ж полная — когда под ногами не стальные и, даже, не деревянные шпангоуты каркаса воду измещают. И это не на речке какой у безбашенных туристов — а в