— Ну, чего он теперь вопит? — вновь поинтересовался я у нашей переводчицы.
— Говорит, чтоб не стреляли. Говорит — сдаётся.
— Пусть выбросит оружие из землянки к очагу.
Кейла что-то бодро заговорила в рацию. Послышался невнятный ответ, а потом из двери землянки вылетел ствол. Совсем не похожий на тот, что сейчас сжимает в руках Андрей. Обычное ружьё. Вот только у того «недоподстреленного» мной, я точно помню, ещё и пистолетную кобуру на поясе. Как обстоят дела у этого, я понятия не имел, но подстраховаться нужно было обязательно.
— А пистолет? Скажи: пусть и пистолет тоже бросает. И все ножи, если имеются. Короче, всё оружие!
После уточнений по рации на землю из дверей вылетел здоровенный тесак. Мачете. У того мёртвого мексиканца такой же висел. Но я как-то его брать побрезговал. Сапёрная лопатка мне уже как-то привычнее. А вот короткоствола не было.
(трофей: традиционное мексиканское мачете — тесак для рубки тростника…)
— Он говорит, что у него нет пистолета, — пояснила Кейла на мой недоумевающий взгляд.
— Скажи ему, что я сейчас ещё раз стрельну. И на этот раз точно попаду.
Снова импульсивные переговоры на малопонятном испанском и Кейла говорит:
— Клянётся всеми богами и собственной жизнью, что пистолета у него сроду не было.
— Собственной жизнью, говоришь? Ну пускай тогда вылазит из землянки на открытое место. И повернётся, показывая что оружия при нём больше нет… Совсем нет. Андрей, — я повернулся к мужу венесуэлки. — Идите с Кейлой, принимайте пленного. Я отсюда его контролирую и, если что, пристрелю без вопросов. Но и вы там тоже поглядывайте. На рожон не лезть и про траекторию, откуда я целюсь, не забывайте. Не перекрывай директрису.
— Сообразим как-нибудь, — успокоил меня белорус, и интернациональная пара скрылась в зарослях, обходя полянку по дуге и заходя к землянке сбоку. Я же вновь приложился к карабину, контролируя каждое движение мексиканца в землянке.
Впрочем, всё вышло на удивление буднично. Бандит и в самом деле был крепко ранен и особой угрозы уже не представлял. Тем более уже сдавшийся и разоруженный. Он и ходить-то толком не мог. Только ползал. Ко всему прочему, это оказался совсем молодой пацан. Ничуть не старше лежащего возле очага Олега. Лет двадцать, не более. И, хотя, он изо всех сил пытался не показывать вида, всё равно было заметно, что он изрядно трусит. И рана… Да уж. Это — не боец. Во всяком случае, какое-то время точно. Понятно теперь, почему остальные мексиканцы не задумываясь бросили его на произвол судьбы. Матёрого вояку на берегу непременно подобрали, а за этим подранком даже и не подумали возвращаться. Списали и бросили… Возможно рассуждали они и правильно, для себя, и очень прагматично. «Щенок, раненый, а, значит, сам идти не сможет, а других сдержит в передвижениях, да ещё и идти-то к нему, значит тащиться по враждебному лесу, где можно нарваться на встречный огонь… Не… Не стоит свеч. Если бы он сам выбрался к берегу, его, вполне возможно бы, и забрали, но самим идти за ним, подвергая опасности всех остальных… Не стоит он того.» Что-то такое.
Да и вооружение у него — так себе. Ружьё обычное, ничуть не похожее на те диковинные стволы, что были у той парочки на гребне и уж, тем более, не винтовка « засадника» на берегу или даже пистолет-пулемёт его напарника. Вот напарник, тот да. Тот был матёрый сорокалетний мужик с пышными усами и шрамами на лице. Чем-то напоминал актёра Джонни Трехо. Ну вот очень похож. А этот… Сявка.
Допрос проводили мы с Кейлой. Я задавал вопросы, а венесуэлка переводила. Её мужу выпала сомнительная честь похоронить Олега. И второго мексиканца. Выдал ему саперную лопатку…
Поначалу салажонок пытался запираться и строить из себя героя. Не понимая, что его страх всё равно отчётливо виден. Пришлось пару раз крепко врезать ему по заботливо перевязанной ноге. Прямо по ране. Так что кровь вновь проступила сквозь бинты. А мальчишка даже разок вырубился. Но, зато, всю его показную браваду как ветром сдуло. Глядя на меня с откровенным ужасом он торопливо бормотал, отвечая на вопросы чуть ли не раньше, чем Кейла успевала ему их переводить.
Как мы и без того знали, боевиков у них было ровно десять человек. Ну теперь, после смерти одного и пленения второго, осталось восемь. Причём один из них раненый. Насколько серьёзно — неизвестно, но всё равно… Крови на камнях он оставил изрядно и на некоторое время из строя всё равно выбыл. Ну или ограниченно годен. В любом случае, по словам Педро (так звали бандитского мальчишку) его, того подранка, скорее всего, оставят охранять рабов, а на боевые завтра не возьмут. На вопрос, «а справится ли он там один, раненый-то?», мальчишка был вынужден признаться, что охрану обычно несут два-три их бойца. И то, только в тех случаях, когда основная банда уезжает и рабов не выпускают из барака для лучшего контроля. Даже на работы не выпускают. Для того, чтоб контролировать их во время работ, нужно минимум пятеро охранников.
Вот так и получалось, что завтра двое или трое (из которых один раненый) останутся на их бандитской базе, а к нам прибудут мстить всё те же пятеро (ну, максимум, шестеро) боевиков. Ну а где им взять больше-то? И на резонный вопрос: «А чем же они думают усиливаться, если сегодня тех же пятерых так тепло встретили, что им пришлось улепётывать, бросая оружие и раненых товарищей?», Педро признался, что они, вероятно, возьмут с базы свой пулемёт и вторую автоматическую винтовку. Ну и понятно, самых свирепых и подготовленных бандитов. На вопрос о стволах, что там у них за пулемёт, да что за винтовки, малец опять замялся, не желая выдавать всех секретов и получил по ране снова. На этот раз не так сильно, чтоб сознания не потерял. Помогло. Слова снова полились из него потоком.
Пулемет у них какой? Брен. Как он объяснил, модификация какого-то чешского пулемёта времён второй мировой войны. А винтовки — американские Т-20. Тоже модификация американской винтовки второй мировой войны М-1 Гаранд и, по сути, прототип будущей американской автоматической винтовки М-14. Возможно специалистам это что-то и сказало бы, но для меня все эти цифры и названия — не больше чем пустой звук. Ясно одно. У нас — Проблемы. Не просто больши́е, а просто огромные.
Даже одна эта автоматическая винтовка сегодня подкинула нам таких проблем, что только ой. А если их будет две, да ещё и с поддержкой пулемётом… У нас просто нет шансов. Особенно учитывая, что к нашим карабинам свои патроны мы уже расстреляли. И завтра встречать врагов будем чуть ли не с голой жопой. Будем с наганов палить, да с гладкоствола… Ну и вот этот пистолет-пулемёт ещё…
Откуда, кстати? Он отчего-то выглядит явно куда как технологично и более продвинуто, относительно образцов вооружения сороковых годов. Оказалось, этот ствол (как и парочка вполне современных пистолетов) перенеслись сюда вместе с их владельцами. Этими вот самыми бандитами из наркокартеля. Так сказать, « стартовый бонус».
Впрочем, неважно. Если бандиты пожалуют до обеда, времени, когда мы сможем получить по ежедневной поставке патроны к нашим карабинам — нам уже и не выстоять. С наганами и гладкостволом мы много уже не напартизаним. Против их пулемёта-то. И, что-то мне подсказывает, что ждать бандиты до обеда не будут. Вот совсем! Появятся, причём уже на рассвете. Они ж тоже считать умеют. Ну, или…
— Сысой! — влетевшая на поляну Ленка была перепугана до невозможности. — Корабль! Большо́й. Сюда идёт!
Вот тебе «и на рассвете пожалуют»… И, что делать? Чем же нам встречать «дорогих гостей» то?
Д-32. Штурм Шакальего логова
Кот, на встрече глав русских сообществ. Зачин. о. Победы, сообщество Стаса
Прежде чем начались наши основные«отчётные доклады» от глав-участников, учредителей и инициаторов этой Встречи-Конференции, все мы заинтересованно заслушали рассказ, а, по сути, и полноценный рапорт старшего военного представителя от сообщества Стаса. Он только-только недавно, перед самым нашим прибытием вернулся из военной командировки. Вот и доложил всем сразу. Дело-то там было общее.
Александр Борз, лейтенант командир группы зачистки Шакальего логова
— … Подошли мы к нему кучно, ухитрившись не потерять друг друга в ночной темноте, которая была практически полной, так как на неё очень кстати пришлось новолуние. С этим нам удачно повезло… Ещё в пути, переговариваясь при помощи скремблера, договорились с людьми Кота и представителями от группы Бориса, где каждому из нас занимать позиции. Примерную карту будущих действий, где там что, мы составили, со слов пленных. От неё и исходили. Ну и направления распределили кто что делает. Мы, группа с Победы, так как нас было больше всего, и автоматическим оружием были обеспечены более чем солидно, по сравнению со всеми этими союзниками, стали там основной военной силой атаки. У нас было: кроме АВС -ок, было три Томми-гана и пять ручных Дегтярей.
Высадились на надувнушках у самого пляжа, в его нижней, южной, сто пудово, как и оказалось чуть позже, жилой части бандитского притона. А сама Керчь на малом, практически неслышимом ходу, спряталась за приличной длинной скалой, что торчала из воды метрах в ста пятидесяти от побережья. Стоит только ей выставить нос, как в качестве огневой поддержки у нас будет спарка Максимов, подумал я в тот момент. Но, как оказалось — ошибся. Всё же карта и реальная местность всегда имеют отличия. Ну и противник в этот раз достался достаточно опытный…и трудный.
Мы, как вы понимаете, не просто высадились на песок, а максимально напрягая зрение, нашли три подходящие скопления крупных камней, что, как будто специально лежали по краям свободного от крупных скал, вражьего берега. Там и расположились двойки-пары в составе пулемётчика и снайпера, чтобы иметь хоть какую-то защиту от огня вероятного противника. Но не надеясь только лишь на них, за то время, что прошло с момента десантирования и вплоть до скорого уже рассвета, парни старательно зарылись в грунт, насколько им там позволила вода, мелкая галька, и, конечно же, время.