Оставшийся набор коряг киллер запихнул в саквояж. Что это было на самом деле, я не рискнул спрашивать – одна коряга была очень длинная.
– Сюда, – махнул рукой Серов. – Черным ходом. Улицей опасно. Македонский! – окликнул он.
Дотоле, невзирая на суматоху, дрыхший в углу кот приподнял голову.
– Ноги уносим, – объяснил ему Невидимка, – мон шер.
– Мр-р, – буркнул кот, поднимаясь и стряхивая с лап невидимые пылинки.
За подсобкой оказалась лестница. Ступеньки уходили в полутьму вверх, на второй этаж, и вниз, в полуподвал, откуда, как коротко пояснил Серов, можно было выйти во двор.
Лестница казалась мне страшно длинной, хотя в менее подавленном настроении я бы скатился с нее вмиг. Но нам приходилось подлаживаться под инвалида Шарапова, а тот не торопился – сильно подозреваю, чтобы сохранить эльфийское изящество походки, которого не так-то просто добиться на протезах и с костылем. Даже кот с нелепой кличкой Македонский по временам останавливался и с укоризной смотрел на серовского друга.
Поэтому у меня было время обратить внимание на странное поведение саперного кота. Когда до двери нам оставалось четыре смутно видимых в мерцании волшебного огонька ступеньки, Македонский забеспокоился. И без того не маленький, он вздыбил шерсть, став похожим на некрупного черно-белого тигра, и, припадая к земле, зашипел. От его шипа у меня мурашки побежали по коже. Слышалась в нем древняя кошачья ярость. Должно быть, так последние саблезубые тигры приветствовали охотничий отряд первобытных эльфов – единственную непреодолимую силу на своем пути.
– Кот, вы что? – глупо спросил я.
Я не мог обратиться к этому животному на «ты» и тем более кликнуть «Сашкой» – слишком уж разумно оно себя вело, – но называть кота Македонским, как это делал Серов, казалось мне совсем уж диким.
Напрягшееся мохнатое тело исторгло гулкий, рокочущий звук. Я не сразу осознал, что кот рычит , потому что до сих пор не сталкивался с рычащими кошками. Белая кисточка на хвосте моталась туда-сюда.
– Назад! – приказал Серов враз осипшим голосом. – Все назад!
И тут я понял. Македонский был саперным котом.
За дверью нас ждала мина.
– Медленно! – скомандовал Шаррон ап Идрис. – Там может быть датчик движения.
Я сделал шаг назад. Македонский не двигался с места, только рокотал тихо и мрачно, не сводя немигающего взгляда с точки за дверью.
Еще шаг. Еще. Черт, как же трудно идти по лестнице спиной вперед.
– Кто мог подсунуть вам под двери мину, Всеволод Арсентьич? – спросил я негромко.
– Сейчас это неважно, – отмахнулся Невидимка. – Нам бы ноги унести. Когда мы заходили, мины, как вы понимаете, не было. Значит, ее заложили от силы час тому обратно.
– Знать бы, какой там взрыватель... – пропел Шарапов мягким эльфийским говорком.
За это время мы кое-как одолели полпролета.
И тут кот Македонский с оглушительным мявом ринулся вверх по лестнице, едва не сбив меня с ног.
– Наза-ад! – заорал Серов в полный голос, хватая товарища за плечо и буквально швыряя на площадку.
Мина взорвалась.
Сильней всего мне запомнился звук – не грохот, как от боевого файербола, и не гром, а шипение, точно внизу выкипал огромный чайник. Полыхнуло багровым огнем, и с дробным оглушительным треском вдарил по стенам заряд каменной шрапнели. И все затихло. Снизу потянуло сквозняком, горячей лавой и тухлыми яйцами.
– Хорошая была мина, – грустно сообщил Шаррон, пытаясь встать, опираясь на костыль. – «Толбачик-15».
– Не «десятка»? – с сомнением переспросил Серов. – Что-то слабо жахнуло.
– Это потому, что глупцы ставили, – авторитетно заявил эльф. – Истинный мастер-подрывник направил бы всю силу взрыва в проем. Тогда было бы понятно, что это, несомненно, «Толбачик-15». Увы нам – мы живем в печальное время, оскудевшее талантами.
Я принюхался. Мне упорно казалось, что к многообразию ароматов примешивается запашок паленой шерсти. И только оглядев себя, я понял, откуда он исходит. Осколок вулканической мины зацепил мой рукав, и теперь сукно тлело.
– Эй! – спохватился Серов. – А где Македонский? Эй, Македонский!
Я хотел присоединиться, но подзывать того, кто только что спас тебе жизнь, банальным «кис-кис», показалось мне непристойным.
Кот выглянул из-за двери. Я готов был поклясться, что выражение лица у него виноватое.
– Мр-р-р-р-мур, – пробормотал он, подходя к Серову и тыкаясь носом в колено. – Мря?
– Да ладно уж, – ворчливо буркнул Невидимка и потрепал неприступного кота по широкой приплюснутой башке. – Замнем.
– Мр-р, – одернул его кот.
– Так его, сапер! – ухмыльнулся Шаррон. Выражение это так не вязалось с его благородной эльфийской физиономией, что я чуть не фыркнул.
– Скорешились тут на мою голову, – пробурчал Серов. – У кого есть идеи?
– Какие? – все так же глупо поинтересовался я.
– Как будем отсюда выбираться?! – рявкнул Невидимка.
Мне пришло в голову, что я вообще-то до сих пор показывал себя далеко не с лучшей стороны. Особенно в том, что касается интеллекта.
– На мой взгляд, – заметил я, – если мина подложена недавно, то ее владельцы могли устроить засаду с любой стороны, хоть в дверь ползи, хоть в окно.
– И что нам это дает? – Шаррон покосился на меня, подняв изломанную бровь, что у менее утонченных рас соответствовало примерно полутора часам изощренных насмешек.
– А что как ни ползи, все равно можно нарваться! – отрубил я.
Серов хотел было возразить, но, раскрыв рот, замер.
– Верно, – проговорил он наконец. – Если заминирован черный ход... то и парадное – тоже, и дом, полагаю, обложен. Поэтому... выждем.
– А если нас возьмут здесь? – надменно поинтересовался эльф.
– Не возьмут, – уверенно отозвался Невидимка. – Не осмелятся. И так уже мина грохнула. Сейчас начнут выяснять по хрусталикам – подорвался ли кто и что делать. Эфир звенеть будет. Выждем часа два-три, но не до самого света... а там... есть у меня задумка. Если время позволит...
Всеволод Серов, суббота, 19 июня
– Ладно. – Я в очередной раз предпринял неудачную попытку лишить себя скальпа. – Не получилось уйти по-хорошему, будем уходить по-нашему. В смысле – старыми егерскими методами. Шар, ты чего так пристально ушами шевелишь?
– Слушаю, – лаконично отозвался эльф.
– Что?
– Слушаю, не летят ли пожарные, – снизошел до пояснений мой компаньон. – Ведь, полагаю, даже ты согласишься, что взрыв «Толбачика-15» не самое типичное явление для московских широт.
– В последние годы, – буркнул Зорин, – гораздо более типичное, чем хотелось бы.
Я попытался последовать примеру Шара. Единственным доносящимся с улицы звуком был истошный вой всполошенного взрывом демона-охранника квартала за два от нас.
– Кстати, – заметил благочинный. – Дымом не пахнет.
– Еще бы, – вздохнул я. – Чему там гореть? Кирпичам? Зато ремонт в та-акую копеечку влетит... хорошо хоть, не фасад.
– Это, – холодно произнес Шар, – одна из последних вещей, о которых я бы стал волноваться, будучи на твоем месте.
– Можно подумать, твое место от моего за тридевять земель! – огрызнулся я.
– Если пожар не начался, – Зорин, похоже, решил проигнорировать нашу «семейную» перебранку, – то, полагаю, нам не стоит ожидать пожарных, равно как и моих коллег раньше утра... если кто-нибудь вообще соблагоизволил отзеркалить о происшедшем.
– Раньше утра... – задумчиво повторил я. – Утро... утро – это хорошо. Народ на улицах появится... какие-никакие, а свидетели.
– Это если нам позволят спокойно его дождаться, – с сомнением в голосе произнес Шар. – Я лично, в противоположность тебе, с трудом верю, что наши оппоненты, кто бы они ни были, пожелают предоставить нам возможность еще раз насладиться оттенками солнечной зари.
– А я верю в общевойсковую тактику, – огрызнулся я. – Эти самые «они» должны знать, что в доме находятся минимум трое вооруженных... разумных. Если пытаться штурмовать нас по всем правилам, тут будет вселенский галдеж. И руины на полквартала вокруг.
Шар осторожно прислонил костыль к спинке кресла, оперся на стену и, прижавшись к ней, плавно перетек к окну.
– Один на крыше напротив, – сообщил он. – С арбалетом.
– Это сколько угодно, – ухмыльнулся я. – Хоть с простыми стрелами, хоть с заговоренными. Для того чтобы по нашим окнам лупить, армейская бомбарда нужна.
– Так что же вы все-таки предлагаете? – спросил Зорин.
– Есть одна забавная идея.... – Я окинул фигуру брата благочинного скептическим взглядом. Расстаться со своими служебными прибамбасами он вряд ли согласится... ну да ладно, и так сойдет.
– Откройте ящик в секретере, – попросил я. – Справа от вас, второй сверху. И достаньте оттуда ошейник. Такой черный, кожаный, с медными треугольничками. Он там прямо сверху лежит... первое, что в глаза бросается.
– Этот?
– Он самый. Нет-нет, мне его протягивать не надо. Это вам.
– Мне? – недоуменно переспросил Зорин. – Но... даже если я перекинусь, он все равно никоим образом...
– Просто нацепите его на руку, – предложил я. – Или лучше на ногу, тогда, может, спадать не будет. Я, конечно, заранее приношу вам свои извинения за возможные неудобства, но это единственный маскирующий талисман, оставшийся незадействованным.
– А дальше что? – осведомился благочинный, закатывая штанину и подозрительно косясь на Македонского. Должно быть, опасался, что кот не согласится одолжить обновку.
– Кажется, – слабо улыбнулся Шар, – я догадываюсь, что собрался предпринять Сева. Ты хочешь устроить засаду на охотника, не так ли?
– Именно, – кивнул я. – Мина сработала... и если они достаточно долгое время не смогут засечь наше присутствие, им придется предположить, что они осаждают морг.
– Тогда предлагаю перейти наверх, – сказал Шар.
– Зачем?
– Потому что в стоящих там валлонских креслах мы сможем расположиться куда с большим удобством, чем на имеющихся здесь колченогих творениях раешного столярного искусства, – пояснил эльф. – И сделать это я настоятельно рекомендую как можно быстрее, пока они окончательно, – он вытянул руку, указывая на тлеющую под карнизом бирюзовую нить, – не сломали нашу защиту от прослушки.