– Нет, – недоуменно ответил Невидимка.
– Идите-идите.
Я распахнул дверь подъезда, свободной рукой выхватывая корочки. Серов от удивления едва не выронил Люциферов камень. Двое накачанных парней в черных куртках, склонившихся к мобильнику, словно по команде, обернулись к нам.
– Пропустите! – командирским голосом гаркнул я.
– Э, мужик... – неуверенно начал один.
– Благочиние! – выпалил я. – Не препятствуйте следствию.
– Э... – еще более неуверенно протянул второй громила.
– Херувим, – бросил я Серову через плечо, – задержите этих двоих до выяснения.
Слова эти оказали действие почти магическое. Громилы вынеслись из подъезда рысаками, едва не сбив моего напарника с ног. Конечно, через пару минут они придут в себя, заметят, что в виду нет казеного ковра, а нет – так им по мобильнику подскажут... Хотя почему, собственно? Кто сказал, что следившая за мной команда и те, кто напал на дом Невидимки, работают вместе? Возможно, никто и не догадывается, что вместе с особо опасным киллером действует благочинец-ренегат.
– Стойте здесь, – шепнул я Невидимке на ухо, – если что – стреляйте!
В темноте ступени подворачивались под ноги, откуда-то вырастали углы и тут же прятались в стенах – должно быть, здешний домовой крепко недолюбливал ночных гостей. Я забарабанил в дверь, рискуя выломать плохо заклятую фанерку.
– Сева? – послышался дрожащий голосок.
– Нет, это я. Выходите, скорее!
Корочку я спрятал, вытащив взамен из-за пазухи жезл; подумав, снял с предохранителя – в набалдашнике закрутились режущие глаз белые искры, отчего на лестнице стало чуть светлее.
Арина едва не за руку вытащила старшую сестру из квартиры. Я молча поволок обоих вниз, к выходу. И уже на последних ступенях вверху, за нашими спинами – жахнуло.
В первый момент мне показалось, что невидимый стрелок влепил огненным шаром в окно квартирки сестер. По лестнице явственно потянуло гарью.
Люциферов камень блеснул нездоровой зеленью из стиснутых пальцев Серова.
– Проклятие! – Невидимка помотал головой. – Если дом под обстрелом, как же мы выйдем?
– А прикрытие?.. – начала Арина и осеклась.
– Никакого прикрытия нет, – выпалил я, внутренне сжавшись. – Наш товарищ на улице ждет транспорта...
И если по выходящим из подъезда кто-нибудь вздумает шмальнуть файерболом, от нас только пепел на мостовой останется. Сверху уже доносились возбужденные голоса, кто-то шлепал тапками по лестнице, истерически верещал – непременно вызвали благочиние и пожарных. Счет времени шел на минуты; если нас не стопчут жильцы, так непременно загребут до выяснения. А уж если мою физиономию припомнит дотошная баба Клава...
Я скинул мундир и принялся расстегивать рубашку, мучительно припоминая все прошлые обиды. Как назло, накатило вялое толстовство. Ну, обошли... ну, выперли... ну, премии не дали... ну их.
– Брат Серов, – попросил я недоуменно взирающего на меня киллера, – ударьте меня.
– Что?
– Приложите от души, – повторил я.
– Зачем? – истерически хихикнула Марина Валевич.
– Для маскировки, – успел я выпалить прежде, чем Невидимка врезал мне под дых.
Было больно и очень обидно. Я подхватил эту обиду и переплавил ее в ярость, затмевающую сознание и...
В толпе выбегающих из подъезда жильцов никто не обратил внимания на двоих девушек, бережно поддерживающих мужчину в небрежно накинутом на плечи благочинском мундире – верно, раненого. Уж если что и привлекало внимание, так это носившаяся вокруг огромная серая псина неопределенной породы. Люди всегда видят только то, что хотят видеть.
И уже потом, когда я перекинулся обратно, Серов смог рассказать мне, что увидел, подняв на миг голову. Взрыв грянул не у сестер, а этажом выше – в опечатанной квартире покойного Парамонова, испепелив все внутри. Значит, стрелок полагал, что мы направляемся туда. Все нити снова и снова приводили нас к оркскому «делу века».
ИНТЕРЛЮДИЯ
Валентин Зорин
Сверху причудливо раскинувшиеся в стороны хвосты очередей отчего-то напомнили мне Горынычей – еще тех, древних, чуть ли не диких драконов южнорусской породы, изображениями которых так любят иллюстрировать учебники истории. Дело даже не в характерном змеином извиве, а в том, что очереди эти столь же безмозглы и столь же бессмертны – они были всегда, сколько я себя помню, и с распадом Стройки не изменилось абсолютно ничего – ну разве что они стали еще длиннее.
Дежурная бригада сиротливо скучилась в сторонке, около служебного «горбунка» – Женька Дробин, стажер и двое херувимов.
– И чего ждем-с? – осведомился я, подходя.
– Гапона, – бодро отозвался Женька. – Генерального, соответственно, архипастыря особого назначения.
– А самим, значит, слабо? – кивнул я в сторону плаката «Слава московским гномам-метростроевцам – строителям Рая на Земле!»
– Да ну их! – окрысился Женька. – Мы уже было сунулись – такой гам поднялся. Ясно ведь, что по служебной надобности... Да что там... Мона подумать, мне больше всех надо.
– Но-но, – шутливо предостерег я. – Ты мне тут не разлагай, при подчиненных.
– По-моему, они от нас какого-то подвоха ждут, – вмешался стажер.
– И правильно ждут, – заметил я, извлекая корочку. – Когда это народу от нас добро выпадало? Вот гадость какую простым раешным обывателям... А ну, расступись! Благочиние! Расступитесь, добры люди-нелюди!
Очередь – я успел приметить в ней несколько потомков великанов и даже трех троллей – встретила нас угрюмым ворчанием.
– Куды прут, куды прут?!
– В очередь! Всех в очередь!
– Знаем мы их!
– У-у, ироды!
– Нонеча вам не Стройка! Нонеча все истинно равны!
– Ага, как же! Депутатам расскажи!
– Или колдуну какому черному! Он как рассмеется, глядишь, и убивать не станет – токмо в жабу превратит!
– Или этим!
– Ну куды прешь-то!
– Благочиние, господство Зорин! – проорал я, размахивая корочками.
До охранника у чарной лестницы оставалось сажени три, и большую их часть занимал собой здоровенный амбал с явной толикой орочьей крови. Впрочем, острота слуха с этой толикой явно не передалась.
– В очередь их! – провизжал откуда-то сбоку истошный женский голос.
– Меня, меня пустите! – завопил кто-то. – Я им покажу!
Один из херувимов схватился за эфес служебной шашки (как и положено, огненной).
– Расступитесь, чада! – донесся из-за моей спины зычный рев. – Ибо дело у нас воистину праведное и срочное.
– Ух, как вы вовремя, отец Иннокентий, – приветствовал я гапона. – А то подавили бы нас...
– Увещевать-то надо, – прогудел гапон. – Слово доброе – оно ведь великую Силу имеет.
Служебный крест он при этом держал на изготовку, и сомневаться не приходилось – если кому доброго слова окажется мало, попотчует промеж глаз, да так, что следующим, кого эти глаза узрят, будет благообразный дедушка с нимбом и связкой ключей.
– Прахадытэ скорее, – взмахнул лапищей охранник. – Нэ скальпливайтесь.
Ступая на самобеглую лестницу, я, скорее по привычке, нежели по нужде, затаил дыхание. Шаг – мимо пронеслись, сливаясь в полосу, эльмовы огни на стенах тоннеля, – второй, третий, и я уже стоял на гладком граните портала.
– Интересно, – рядом со мной материализовался Женька, еще более встрепанный, чем наверху. – Этот орк наверху имеет в виду, что он всех скальпировать будет или просто скальпелем резать?
– Он – орк, – угрюмо отозвался я. – Он просто всех имеет. В виду.
Завеса портала впереди брызнула синевой – и выплюнула нас в поток столичных жителей, дружно устремившихся к фиолетовому сиянию второго портала.
– Так, – озабоченно сказал Женька. – А который-то из двух?
– Наш – тот, который на Свято-Георгиевскую, – сориентировал я подчиненных. – Эксперты сейчас прибудут.
– А что, собственно, произошло? – не выдержал Женька. – Нам в дежурке так ничего толком не сказали. Есть подозрение... косвенные данные... Из-за чего такой шорох?
– Не подозрение. – Я выдержал внушительную паузу и ткнул пальцем в потолочную фреску. – Мнение. Есть мнение...
– Да какое, прости господи, мнение?
– Сегодня в районе полудня в этот портал вошел сын, – я воровато оглянулся по сторонам и продемонстрировал Кольке обрывок газетной карикатуры, – вот его. Вошел и не вышел.
– Да ну?! – оскалился Женька. – Не может быть! Чтоб такие эльфы – и без конвоя?..
– Ковер у него расколдовался, – пояснил я. – Хорошо так расколдовался, о тотемный столб у ресторана «Вигвам Маниту». А наш то ли торопился куда-то, то ли... Короче, тревогу подняли почти сразу, у него амулет был на симпатической связи. Личный маг самого , – я кивнул на потолок, – проследил его до входа в этот портал. И все.
– Он хоть жив-то еще?
– Маг говорит, жив. Только, – я попытался дословно припомнить слова дрожащего кругленького человечка в зеленом кафтане, – до жути испуган.
– Час от часу не легче, – вздохнул Женька.
– Воистину тяжка наша стезя, – молвил отец Иннокентий. – Но се был выбор наш...
– Когда стали проверять архивы, – продолжил я, – отрыли еще несколько случаев, которые вполне могут оказаться картами из той же колоды. Семеро пропавших без вести, все – за последние полгода. Медиумы утверждают, что все семеро живы, но вот указать точное местонахождение...
– Зиндан какой-нибудь оркский, – буркнул один из серафимов. – У них под Грышнак-Юртом...
– Ляд их знает, – пробормотал я. – Уж направление-то должны были взять.
– А что еще? – требовательно осведомился Женька.
– Еще есть две какие-то странные заявы. Купчина первогильдейский утверждал, что на важную встречу опоздал, потому что в этот, – я ткнул пальцем в сторону фиолетового мерцания, – портал вошел в двенадцать нуль семь, а вышел в двенадцать двадцать три, восемь открытий спустя. И схожая заява от уральского гномуса – тоже имеет привычку поминутно с брегетом сверяться.
– Ну да, – хмыкнул Женька. – Случаев-то, может, и поболе набежит, да вот беда – хронометры у нас пока что в диковину-с!