Как и географию, историю начинали учить с пятого класса. Но как-то… совсем не по привычной схеме. Никакого древнего мира, каменного века, бронзового века, родоплеменного строя… Учебник назывался «История Дагарской Империи», а начиналась эта история с дня коронации первого Императора Дагарии, Его Величества Каяра Победителя. Двенадцать тысяч восемьсот сорок девятый год от начала времен, двадцать первый день луны протальников. Дату Рита перечитала трижды. После чего подержалась за голову, изо всех сил сдерживая желание слегка побиться лбом об стену.
Календарь. Даты. Императоры. Да она своих-то царей не помнит, кроме Петра Первого и Ивана Грозного! А эти все и вовсе даром не сдались. А учить придется. И поди не выучи, вдруг здесь это приравнивается к оскорблению правящей династии?
Настроение резко испортилось, Рита захлопнула книгу и подошла к окну. И тут же отшатнулась вбок, чтобы ее не было видно снизу: там, внизу, шли рядышком Пит и фифа в розовой шляпке. Остановились у калитки, постояли немного. Рита прикусила губу. Поцелуются или нет?
Не поцеловались. Но Пит рассмеялся и кивнул ей, прежде чем зайти в калитку. Может, целоваться на улице здесь вообще не принято?
Кстати, что-то рано он с работы пришел. Или нет? Сколько часов здесь рабочий день?
Рита колебалась недолго — отложила книги и пошла вниз. Она, кстати, и не обедала еще. Хотя Тесса и предложила не стесняться, но лазить по чужим холодильникам без хозяев все равно как-то неловко. Не дома.
Первое, что встретило ее внизу — широкая улыбка Пита. И его радостное:
— Привет, Рита, как дела?
Он всем без разбору, что ли, так улыбается?
— Ужасно, — полушутя, полувсерьез ответила Рита. Оценила мгновенно ставшее серьезным лицо и пояснила: — Ваш календарь — это нечто. Я его, кстати, в полном виде еще не видела, покажешь? Но первая же дата в учебнике меня впечатлила до глубины души и даже еще глубже!
И, казалось бы, чего стоило ожидать в ответ? Или покажет календарь, или спросит, что за дата, так? Ну, может, еще посмеется насчет «впечатлила». А он…
— Гулять пойдем?
— Пойдем! — тут же согласилась Рита. А с чего она будет отказываться? — Только пообедаем где-нибудь, ладно? Ты ведь не против показать мне, где и как у вас можно поесть?
— Правильно, одними книжками сыт не будешь, — с непонятным энтузиазмом ответил Пит.
— Отлично, тогда я переоденусь.
За одежду стоило сказать спасибо Айзе. Она принесла запас белья, несколько летних платьев и сарафанов свободного кроя, таких, чтобы легко подогнать по фигуре поясом и парой булавок, трикотажную прямую юбку чуть выше колен и вязаный ажурный джемпер к ней, босоножки, легкий плащ-дождевик. Сказала: «Мало, но на лето хватит, а к осени сама решишь, что тебе нужно». «Сама» Рита к осени собиралась не только решить, но и купить уже на свои деньги — по крайней мере, очень на это надеялась. А пока…
Нежно-персиковое платье с узким коротким рукавчиком и пышной юбкой по колено напоминало Рите моду середины прошлого века, что-то из старых французских фильмов. Хотя она не слишком-то разбиралась в моде. Но здесь, похоже, придется переучиваться с джинсов на юбки. Айза сказала, что брюки девушки носят, но это… как же она выразилась? Как-то очень смешно прозвучало. «Эпатажно»? В общем, не запрещено, но вызывающе, и не все одобряют. Но платье ей шло. Не пацанка в стиле «унисекс», а очень даже милая и женственная девушка получилась. Даже самой понравилось!
— Мы не хуже всяких там в шляпках, правда, Барсик?
Кот и ухом не повел. Разлегся на боку ровно посередине кровати, будто нарочно вымерял, лапы вытянул, хвост распушил — барин, да и только. Пока его хозяйка примерялась, с чего начинать грызть гранит науки, он все-таки совершил вылазку на кухню, и Тесса от души его накормила. Доброй женщине кот нравился. Вот насчет себя Рита слегка сомневалась, а кот — точно нравился! «Ну разве ж такой красавец может хоть кому-нибудь не прийтись по сердцу?!» — говорил весь его вид.
Рита почесала ему пузо, посмотрелась еще раз в зеркало и побежала вниз.
Восхищение в глазах Пита погладило по самолюбию. Вот вам и «шпингалетка»! Но Рита постаралась не показать удовлетворения, только спросила весело:
— Куда пойдем? И о чем будешь рассказывать по дороге? О вашем общепите?
— «Общепит»? Смешное слово, — он задорно улыбнулся, взял Риту под руку. — Прекрасно выглядишь. С такой симпатичной девушкой надо идти в хорошее кафе.
— Надо, значит, веди, — улыбнулась в ответ Рита. Вот бывают же парни, вроде и комплимент примитивней некуда, а как приятно!
— А рассказывать… ты на календарь жаловалась?
— О-о-о… да!
— Смотри, год делится на четырнадцать лун, от новолуния до новолуния. В каждой луне двадцать семь дней. Так и говорят: такой-то день такой-то луны. Год начинается весной, с первыми подснежниками. Праздник протальников. Любимый праздник девушек.
— Только девушек? Почему?
— Ну как же, им цветы дарят, — Пит состроил физиономию, которая, наверное, должна была выражать что-то романтическое, но получилась просто ехидной. И тут же дурашливо улыбнулся: — Только представь, как сложно в самом начале весны раздобыть хоть один несчастный цветочек!
— Нет, не представляю, — засмеялась Рита. — У нас тоже есть праздник, когда весной женщинам дарят цветы, всем женщинам, не только девушкам. От девочек до бабушек. Мужчины, конечно, бегают с вытаращенными глазами, чтобы успеть затариться охапками тюльпанов и мимоз, но купить их не проблема.
— Купи-ить, — протянул Пит. — Купить — неинтересно. Но о праздниках я лучше потом тебе расскажу, когда ты о них что-нибудь прочитаешь уже. А еще лучше — подходящее кино поймать.
— Точно, кино! — спохватилась Рита. — Обязательно надо. Побольше и всякого! Как мы могли упустить?!
— Я не упустил, — возразил Пит. — Зачем показывать что-то, чего ты не поймешь? Рано.
— Можно начать с детского. А еще лучше, наверное, с новостей, у вас новости по телевизору крутят?
Хотя новости она уж точно не поймет, зато, как говорится, метод погружения в среду. С недельку посмотреть, и будет более-менее соображать, что в этом мире происходит.
Свернув в сторону, противоположную вчерашней, они прошли два квартала по Голубиной улице, застроенной такими же коттеджами, в каком жила семья Пита — двухэтажными, под черепичными крышами, в зелени раскидистых лип, густых живых изгородей, буйно разросшегося во дворах винограда, с яркими мальвами и пышными кустами роз и шиповника под окнами. И вышли словно в другой город — к пятиэтажным многоквартирным «коробкам», широкому проспекту, автомобилям и потоку прохожих. Здесь даже подземный переход нашелся, а Рита уж было решила, что попала чуть ли не в деревню!
На первых этажах домов здесь не жили. Магазины, кофейни, кондитерские, какие-то конторы, библиотека, зубной кабинет, прокат велосипедов… Рита только успевала головой вертеть, разглядывая вывески и витрины. Вдруг подумала: а ведь в коттедже все спальни на втором этаже. Интересно, это совпадение, или первые этажи здесь в принципе не жилые?
Свернули еще раз, на улицу поуже и потише, и Пит взмахом руки показал кафе, которое выбрал для знакомства Риты с местным общепитом:
— Вот, «Сытый пират». Повезло, что от нас недалеко, потому что в любом случае нужно было тебя сюда привести. Очень популярное заведение по всему югу. Первое открылось в Сигидале лет восемьдесят, что ли, назад. У нас в Тавоге их восемь. По одному на район плюс еще в порту и возле вокзала.
«Сытый пират» занимал весь первый этаж пятиэтажки, но был поделен на три части, каждая со своим входом. В центре — собственно кафе, слева — кафетерий-кондитерская, справа — пловная-чайная.
— Это их стандарт, — объяснил Пит, заводя Риту в центральный вход, — основные блюда в меню тоже везде одинаковые, но в каждом городе есть что-то свое, какой-нибудь местный рецепт . У нас — тагальский плов и морской окунь в кляре, в Сигидале — карп в сырном соусе, вкусный, м-м-м, нигде больше такого не ел, а в Аринае — суп «три рыбы» и запеченные фаршированные баклажаны.
«Франшиза», — мысленно кивнула Рита. Впрочем, с первого же взгляда на занятые столики поняла: если и сравнивать «Сытого пирата» с родными фастфудными забегаловками, то сравнение будет не в пользу сэндвичных и бургерных. Сине-белые скатерти, деревянные массивные стулья, салфетницы в виде якорей — это еще ладно, но еда! Пит вел ее к свободному столику, а она старалась не пялиться в чужие тарелки, только краем глаза замечала — у кого что-то похожее на суп-пюре, у кого золотистые ломтики жареной картошки, мясо в густой подливке, тефтели в рисе, салаты… Ничего замысловатого, но выглядит и пахнет вполне аппетитно.
— Изучай, — Пит вручил ей меню, оно лежало на краю стола — несколько листов в стилизованной под потрепанный судовой журнал папке. Но к ним уже торопилась официантка, и Рита, просмотрев не слишком длинный список мельком по диагонали, быстро сказала:
— Мне овощной салат, жареную картошку и этого вашего морского окуня. И кофе с сырниками.
А уже потом, в ожидании заказа, принялась изучать меню неторопливо и основательно. Хотя, конечно, правильным путем изучения стало бы ходить сюда, пока всё не перепробуешь. Но… «Гастрономический туризм — последнее, о чем мне сейчас нужно думать», — Рита вспомнила стопки книг, занявшие почти весь стол и часть подоконника, и спросила:
— Ты часто сюда ходишь?
— Редко, почти никогда. Мама обиделась бы, она любит готовить.
— Моя тоже любит. А я нет, — призналась Рита. Мама помнилась тускло и как-то рвано, отдельными, разрозненными моментами. Как и всё остальное, что осталось по ту сторону проклятой Грани. Рита старалась не думать об этом, но как не думать? Если всё забудется, это будет неправильно, несправедливо и обидно! — Зато я умею делать правильный шашлык. Мы с папой всегда…
Горло перехватило, Рита крепко сжала губы. Люди вокруг! Пореветь — это дома и ночью.
И тут колени придавило тяжелой кошачьей тушкой. Барс оперся лапами о ее грудь, заурчал, уставившись в лицо немигающим пристальным взглядом.