– Чего ты боишься? – спрашивает Стил, и я встречаюсь с его мрачным взглядом.
Он ведет себя не так, как я предполагала. Хотя мы одержали победу и я все еще полна энергии, как электрический ток под напряжением, Стил кажется тихим и задумчивым. И я не знаю, связано ли это со мной или с чем-то другим.
– Я боюсь многого, – беззаботно отвечаю я, поворачиваясь к нему.
Возможно, это должно прозвучать как шутка, но даже мне сложно это принять. Это единственная часть правды, которую я могу озвучить.
Я очень многого боюсь, и попытки честно взглянуть на ситуацию не всегда приводят к хорошим результатам. Иногда это помогает, а иногда все становится только хуже.
Стил жестом просит меня встать, и, когда я поднимаюсь с кресла, мой живот оказывается на уровне его лица. Он обнимает меня за бедра и притягивает к себе, целуя мой живот через майку.
– А чего ты боишься этим вечером? – уточняет он свой предыдущий вопрос, и я дрожу, потому что не знаю, как ответить на него, не испортив момент.
Кажется, он понимает меня, поэтому не переспрашивает, а поднимает край майки и нежно проводит пальцами по моей обнаженной коже.
Меня охватывает трепет, и я кладу руки ему на плечи. Я не знаю, что он задумал, но я верю ему. Возможно. Доверие – это хрупкая вещь, которая может разрушиться в любой момент. Но пока каким-то невероятным образом он его заслуживает, а я тем временем могу только надеяться, что он не разрушит все это и не уничтожит меня.
Потому что, если это произойдет, я уже не смогу восстановиться.
Глава 26Стил
Когда я вижу Аспен в моей футболке, то понимаю, что хочу ее до боли. А то, что она сидит на машине для шлифовки льда и выглядит как настоящая принцесса, вызывает у меня особые чувства.
Я усаживаю ее на жесткий бортик над рулем, поскольку уверен, что это безопасно. В прошлом году на одном из наших благотворительных матчей я видел, как кто-то уже сидел на этой штуке. И, честно говоря, в детстве я и сам часто залезал на замбони. Эта машина прочная и точно выдержит нас обоих.
Аспен раздвигает ноги, будто приглашая меня приблизиться, но я отказываюсь и сажусь на водительское сиденье. Мягкое, но неудобное. После игры я переоделся в темные джинсы и темно-синий пуловер, подобрав оттенок, который гармонирует с цветом моей майки.
Сейчас у меня есть Аспен, и в моей голове так много мыслей, а внутри столько энергии! Я хочу сорвать с нее одежду и овладеть ею, но также хочу наслаждаться ее телом. Мечтаю о том, чтобы она встала на колени между моих ног и отсосала мне. Или чтобы на колени между ее ног встал я сам и вкушал ее сладость, будто умираю от голода.
Я облизываю губы, и Аспен принимает решение за меня. Она удобно располагается на бортике, проверяя его прочность, и жесткий пластик прогибается, но не настолько сильно, чтобы напугать ее. Не сводя с меня глаз, Аспен снимает с себя джинсы, а затем трусики и бросает их мне. Я ловлю розовый атлас и, поднеся к носу, вдыхаю его аромат. От трусиков исходит сладкий мускусный запах, который ассоциируется у меня только с этой девочкой. Пахнет она так же сладко, как и чувствуется на вкус.
Мой рот наполняется слюной.
– Ты слишком легкая добыча, – комментирую я, хотя мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
– Я не добыча, – говорит она, медленно раздвигая ноги. Я вижу ее киску, которая уже блестит от влаги, хотя я даже не прикоснулся к ней. – Я награда.
Черт.
– Как я могу с этим не согласиться? – говорю я и, встав, быстро снимаю джинсы, а затем отбрасываю их ногой.
Я без колебаний приближаюсь к Аспен и на мгновение наклоняюсь над ней, а затем она хватает меня за свитер и тянет вниз. Она касается ладонью моей щеки, и я чувствую глубокую ноющую боль, которая пронизывает меня до самых костей. Синяки на моей коже появились очень быстро, и мой отец, без сомнения, укажет на эту неудачу, но не потому, что я ввязался в драку, а потому, что позволил себя ударить. Только ему не нужно знать, что я, неся какую-то чушь, подначивал этого «Дьявола» на протяжении всей игры, словно от его удара зависела моя жизнь. Я спровоцировал его на драку и наконец-то заслужил перепихон.
Аспен снова проводит большим пальцем по моей нижней губе, и я стараюсь не вздрогнуть, но внезапно она впивается ногтем в затянувшийся порез, и я чувствую, как на его поверхности выступает свежая кровь. Когда я облизываю губы, то чувствую ее вкус.
– Вот, – шепчет Аспен. – Поцелуй меня.
Когда я выполняю ее просьбу, она слизывает кровь с моих губ и рта, проводит языком по порезу, а затем скользит им между моих зубов, и медный вкус расцветает новыми красками. Я углубляю поцелуй, переплетая наши языки, и Аспен прижимается ко мне всем телом. Она упирается пятками в мой зад и обхватывает ногами мои бедра.
Получив молчаливый сигнал, я слегка меняю положение бедер, пока мой член не проникает в ее гладкое и скользкое лоно.
Аспен приоткрывает губы и издает тихий стон, а затем проводит ими по моему подбородку и спускается к шее. От этого движения по моей спине пробегают мурашки.
Когда в последний раз меня так целовали?
Я позволяю ей посасывать мою кожу, оставляя на ней следы, и чувствую, как напрягается мой член. Понимая, что больше не могу ждать, я проникаю в нее, проклиная Аспен за то, как сильно сжимают меня мышцы ее влагалища. Ее киска влажная и невероятно тугая, а Аспен даже не подозревает о том, какая она идеальная.
Она впивается зубами в мою шею, опускает голову ниже и, отодвинув в сторону мою толстовку, оставляет дорожку из влажных поцелуев на моих ключицах и татуировке в виде черепа оленя. Ее пальцы скользят по моему животу и татуировке орла со значением «Будь свободен», как будто это так легко.
Я беру Аспен за подбородок и поднимаю ее лицо, чтобы уткнуться носом в ее шею. Я тоже хочу оставить на ней свои следы. Поскольку моя губа рассечена, на ее коже остается не только засос, но и красный след. Кожа этой девушки имеет солоноватый привкус, похожий на пот, но ее запах напоминает райский аромат, который я не могу точно описать.
Я выхожу из нее, оставляя внутри только головку члена, а затем резко вхожу, и холодный пластик под нами прогибается. Аспен вздрагивает от удовольствия, обнимает меня ногами и запускает пальцы в мои волосы, а я приподнимаюсь и погружаюсь в нее, глядя ей прямо в глаза.
– Подними майку, – приказываю я, дабы снова увидеть эту чертовски красивую грудь.
Она спрятана за полоской кружева, которая не скрывает ее твердых сосков. Наклонившись, я беру один из них в рот прямо через ткань, игнорируя этот барьер, и начинаю то покусывать, то посасывать твердый бугорочек.
Аспен выгибается, прижимаясь грудью к моему лицу, и когда я слегка прикусываю ее сосок, она вскрикивает.
Это такой приятный звук.
Я ускоряю движения, и каждый раз, когда вхожу в нее, из груди Аспен вырывается стон. От этих чудесных звуков мои чувства обостряются, а яйца напрягаются.
Переключив внимание на другую грудь, я провожу рукой между нашими телами и, переходя на короткие толчки, ласкаю ее клитор. Я хочу, чтобы мы достигли оргазма вместе и оба погрузились в приятное забытье. Не знаю почему, но мне кажется, что это правильно.
Аспен тяжело дышит и стонет подо мной. Она впивается ногтями в мою кожу, а затем сжимает мои волосы и тянет за них, словно пытаясь заставить меня двигаться быстрее. Мой самоконтроль ослабевает, превращаясь в тонкую нить, которая делает меня человеком, готовым следовать ее указаниям.
– Я собираюсь кончить в тебя, – предупреждаю я ее, разрывая поцелуй, но каждое мое слово словно его продолжает. – Тебе же это нравится? Ходить вместе со мной по грани.
Я ускоряю движения пальцев на ее клиторе, и она беззвучно просит меня продолжать, но затем откидывает голову назад и закрывает глаза, словно пытаясь отстраниться.
Но от меня не уйти.
Я кусаю ее за шею, и все ее тело содрогается. Она смотрит на меня сквозь призму своего удовольствия и изумления, и я ухмыляюсь, потому что уже почти достиг пика, а она – нет. Но затем Аспен вздыхает и говорит:
– Пожалуйста, не останавливайся. – Она произносит эти слова будто нараспев, но я не намерен лишать ее кайфа.
Еще одно движение – и мышцы ее влагалища почти до боли сжимаются вокруг моего члена, когда ее накрывает оргазм. Аспен впивается ногтями в мою шею, и я полностью погружаюсь в нее, испытывая сильнейший оргазм в своей жизни.
Мы стоим обнявшись целую минуту, а затем я чувствую вибрацию и возвращаюсь в реальность.
– Телефон, – говорит Аспен.
Она расслабилась, но, кажется, не возражает против того, что я все еще внутри нее. Мой член уже наполовину обмяк, но мне хочется побыть в ней еще хотя бы немного.
Внезапно телефон перестает вибрировать, но затем начинает вибрировать снова. Я понимаю, что это звонит мой отец, и мое настроение сразу портится. Возможно, он сейчас где-то рядом и ждет, чтобы познакомить меня со своей новой женой.
Словно старая боль, ко мне возвращается гнев, но когда я выхожу из Аспен и вижу доказательство того, что мы только что трахались, это немного успокаивает меня.
Впитывая в себя это ощущение, я встаю и протягиваю ей руку, но, прежде чем взять ее, Аспен несколько секунд пристально на нее смотрит. Я помогаю ей слезть с замбони, достаю из кармана джинсов ее трусики и надеваю их на ее ноги. После этого прижимаю ладонь к ее киске.
– Стил…
– Мысль о том, что сейчас между твоих ног растекается моя сперма, не дает мне сорваться, – тихо говорю я ей и вновь ощущаю вибрацию своего телефона. – Вот черт, – говорю я, снимая с замбони джинсы, в которых лежит мой телефон.
– Она не так уж плоха, – говорит Аспен, скрещивая руки на груди.
Она уже поправила свою майку, и я молча протягиваю ей джинсы, которые лежали на сиденье.
Она вполне может быть такой, какой я ее себе представляю.
– Ну, раз уж она вырастила тебя, – бормочу я, – то…
– Именно так, – говорит Аспен, надевая джинсы и морщась. – Мне не нравится ощущение между ног. Мои трусики станут мокрыми.