– Я уже говорил тебе, что не брал их.
– Значит, их взял кто-то другой? – вздыхаю я.
Но я уверена, что это сделал он. Кому еще это могло понадобиться?
– Я позабочусь об этом, – говорит Стил.
Ну конечно.
– Это не так просто, как ты думаешь. Если бы их можно было просто перепечатать, я бы уже сделала это.
– Я понял. – Его взгляд устремляется вниз. – Как твоя татуировка?
– Прошло меньше двенадцати часов, – говорю я и отступаю назад. – Все в порядке.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
Мне не нравится беспокойство, которое я замечаю в его глазах. От него у меня по коже бегут мурашки, и я начинаю думать, что Стилу действительно не все равно.
Все, что он делал после свадьбы наших родителей, было притворством. Он отказался приезжать домой на лето и превратил мою жизнь в ад. А все, что происходит сейчас… Любой другой человек воспринял бы изменения в его поведении как желание стать лучше. Но я знаю, что это лишь обман и манипуляции.
– Все в порядке, – повторяю я и делаю еще один шаг назад, но на этот раз натыкаюсь на пианино.
Мои ягодицы упираются в клавиши, и маленькую комнату наполняет какофония звуков. Я не сразу осознаю, что отступала, но мне некуда идти, ведь Стил стоит прямо передо мной и не хочет меня отпускать.
Я смотрю, как Стил расстегивает пуговицы на моих джинсах и стягивает их вниз. Он подталкивает меня к пианино, и я сажусь на него, а какофония звуков становится громче, словно вторя ритму моего сердца. Приспустив мои трусики, он смотрит на надпись, сделанную черными чернилами, и я закрываю глаза.
– Знаешь, о чем я думал, когда делал это? – Он скользит пальцем чуть ниже своей работы, и по моему телу снова пробегает дрожь.
– Нет.
– Я подумал: «Теперь ее отец не сможет ее сфотографировать, потому что она больше не принадлежит ему. Она моя».
Внезапно в моем горле образуется комок.
– Ты принадлежишь мне, Аспен. Выбрав джокера на вечеринке, ты предопределила свою судьбу. Просто тогда мы оба не понимали, насколько это серьезно. – Стил опускается на колени и касается губами моего лобка, а я зарываюсь пальцами в его волосы.
Я провожу ногтями по его волосам и слегка тяну за пряди. Стил вздыхает, а я запрокидываю его голову и пристально смотрю ему в глаза. Кажется, он первым замечает, что я плачу, потому что сама я осознаю это, только когда начинаю моргать и его лицо расплывается перед моими глазами.
– О, милая. – Стил поднимается на ноги и обнимает меня.
Мне требуется секунда, чтобы осознать, что он обнимает меня. Он кладет свои горячие ладони мне на спину, а я кладу голову ему на подбородок.
Я не помню, когда меня обнимали так в последний раз, поэтому закрываю глаза, и меня охватывают новые, незнакомые чувства. Впервые за долгое время я чувствую себя в безопасности, и это пугает меня больше всего на свете.
Глава 36Стил
Я открываю дверь квартиры Аспен и тихо проскальзываю внутрь. В помещении темно, как и должно быть в это время суток, однако я не мог уснуть и сейчас хочу лишь одного – прижаться к моей девочке, вдохнуть ее запах, почувствовать ее изгибы. Я хочу заставить ее стонать и шептать восхитительные непристойности в полудреме…
Я слишком поздно замечаю движущуюся тень. Она словно отделяется от стены и устремляется ко мне, и я врезаюсь в стену, едва успев поднять руки. Это больно, и я не могу сдержать стон, но на тренировках я получал гораздо более сильные удары. Поэтому усилием воли я преодолеваю боль и продолжаю движение, автоматически разворачивая корпус. Мое плечо упирается ему в живот, и он делает шаг назад. Тень начинает бить меня кулаками по бокам, и я понимаю, что если не отвечу ей тем же, то мне несдобровать. Удары настолько сильные, что у меня трещат ребра. Пошатываясь, я отступаю, но он снова бросается на меня и валит на пол. Мы падаем на табурет, стоящий у кухонного стола, и вместе с табуретом падаем на пол. Мы катимся по полу, и вдруг он оказывается сверху и обхватывает руками мою шею.
Сжимает.
Я цепляюсь за запястья незнакомца и поворачиваю голову. С этого ракурса я могу разглядеть его темные татуировки и холодные глаза, от вида которых по моей коже бегут мурашки.
– Дядя! – кричит Аспен. – Прекрати!
Внезапно она оказывается рядом и хлопает его по плечу.
Он поднимает на нее взгляд, а перед моими глазами уже все меркнет.
– Отпусти его, – требует она. – Это Стил.
Как только он разжимает пальцы, кровь снова приливает к моему мозгу. Я задыхаюсь от ярости и от того, что этот человек только что уложил меня на спину. Мне не сразу удается вспомнить его имя, но затем в моей памяти словно вспыхивает лампочка: Киллиан Монро.
Дядя Аспен отталкивает ее, и, проследив за его взглядом, я замечаю у входа Талию, которая стоит там, закутавшись в халат. Я вскакиваю на ноги, слишком рассерженный, чтобы позволить им увидеть меня распластанным на полу. Комната кружится перед глазами, и я, не обращая внимания на боль в голове, опираюсь на кухонный островок.
Черт.
– Как ты? – Аспен проходит мимо своего дяди и нерешительно протягивает руки, как будто не знает, стоит ли меня касаться.
– Отлично, – бормочу я.
Мое настроение ухудшается, и я обращаю внимание на мужчину, который стоит за плечом Аспен.
– Полагаю, вы Киллиан Монро?
– А ты тот урод, который превратил жизнь моей племянницы в сущий ад?
Я хочу возразить, но умолкаю, потому что, честно говоря, признаю свою вину.
– Кто-то еще мог проникнуть в эту квартиру? – спрашиваю я, обнимая Аспен за плечи и прижимая ее к себе.
Должно быть, она спала в одной длинной футболке, а прежде, чем выйти из комнаты, надела рубашку и спортивные штаны, которые скрывают ее ноги и облегают щиколотки. Если подумать, эта футболка могла бы быть моей, и это делает меня бесконечно счастливым.
– Больше никто не мог сюда зайти, – отвечает Киллиан, прищурив глаза. – А что?
– Из комнаты Аспен пропала папка с нотами.
Кроме того, недавно выяснилось, что мои копии ключей от квартиры Аспен не подходят. А это означает, что замки были заменены. Конечно, я быстро решил эту проблему и сделал новый комплект до того, как Аспен заметила пропажу своих ключей с брелока. Однако меня беспокоит то, что некоторые люди считают возможным просто прийти сюда и взять то, что им не принадлежит.
– Вы разбили здесь лагерь? – продолжаю я, глядя на Талию.
Не исключено, что причиной утренней подавленности Аспен является ее соседка. Ведь если в их гостиной или на кухне не происходило чего-то, что заставило ее почувствовать себя неловко, зачем бы Аспен понадобилось покидать квартиру через окно? Чем больше я об этом размышляю, тем больше склоняюсь к мысли, что Талия может быть вовлечена в этот инцидент.
Заметив, что девушка избегает моего взгляда, Аспен смотрит на нее с суровым выражением лица.
– Это правда? – спрашивает дядя у Аспен, переводя взгляд с меня на нее.
– Я думала… – начинает Аспен, опустив взгляд в пол. – Уверена, что вскоре все прояснится, – произносит она неуверенно, в то время как я не могу сдержать раздражение.
– Обязательно обсуждать это в два часа ночи? – спрашивает Талия. – Ну правда, мужчины.
Она проходит мимо нас, поднимает с пола стулья и, бросив сердитый взгляд через плечо, уходит в спальню.
– Я пойду спать.
– Сладких снов, – язвительно отвечает Киллиан, и я морщусь.
Аспен фыркает и берет меня за руку, переплетая наши пальцы. Она направляет меня следом за Талией, и мы проходим вдоль темного коридора к своей спальне. Закрыв дверь, Аспен прислоняется спиной к окрашенному дереву и кладет руку на дверную ручку.
– Что ты здесь делаешь?
– Как долго твой дядя у вас ночует? – меняю я тему разговора и касаюсь рукой своего горла.
Мне не нравится, когда другие люди берут надо мной верх.
По моей коже вновь пробегают мурашки, и я переминаюсь с ноги на ногу. Часть меня хочет забрать Аспен отсюда к себе домой, где гораздо безопаснее. Возможно, не для нее, если она будет там одна, но точно для нас и для моего эго, которое она так ценит.
– Зачем ты пришел? – спрашивает она, теребя край рубашки.
– Возможно, я просто хотел посмотреть, как ты спишь. – Я смотрю на ее кровать, которая из-за множества одеял больше похожа на гнездо.
Внезапно мои планы свернуться калачиком рядом с Аспен меняются. Теперь, зная, что за дверью находятся ее дядя и соседка по квартире, я хочу заставить ее кричать от удовольствия.
М-м, это отличная идея!
– Подойди сюда, – зову я ее, поманив пальцем.
Аспен отходит от двери и идет ко мне. Я запускаю пальцы за пояс ее спортивных штанов и спускаю их на несколько дюймов, чтобы увидеть результат своей работы. Татуировка на ее бледной коже привлекает внимание, и я опускаюсь на колени, чтобы рассмотреть ее поближе.
Татуировка быстро заживает. Отчасти это происходит потому, что на этой неделе я старался держаться подальше от Аспен. Для меня лучше немного потерпеть, чем подвергать ее риску какого-то заражения. К тому же, видя свое имя на ее коже, я испытываю некий трепет.
– Стил. – Она поправляет спортивные штаны. – Мы не можем.
– Чепуха, – возражаю я, не обращая внимания на ее странный отказ, и приказываю: – Сядь и раздвинь свои ножки, милая. Покажи мне мою киску.
– У меня месячные, – бормочет она, прикусывая нижнюю губу.
– Ой!
– Да, они пришли сегодня вечером, так что ты можешь идти домой.
– Асп, – прерываю ее я, и она замолкает.
– Что?
– Заткнись и ложись в постель.
Это удивляет ее, а я сжимаю кулаки при мысли, что какой-то парень заставил ее почувствовать себя ничтожной всего лишь из-за месячных.
А что для меня значит «немного крови»? Так вышло, что мне это нравится.
Наконец она подходит к кровати и ложится на бок. Я следую за ней и бросаю взгляд на прикроватную тумбочку, на которой стоит стакан воды и маленький пузырек с обезболивающим, – именно то, что я и ожидал увидеть.