— Благодарю, — пробормотал я.
— Понравилась фотография? — спросила она.
— Неплохо.
— Мой бывший муж, — сказала она спокойно. — Джонатан Блейк. Великий белокожий охотник! Помешан на охоте — сафари и все такое! Без ружья жить не может!
— А где он сейчас?
Пруденс пожала плечами:
— В Африке, где же еще? Очень надеюсь, что его сожрет лев!
Я внимательно оглядел комнату.
— А сейчас у тебя есть муж?
— Одного было вполне достаточно, — отрезала она.
— Ну, я могу свободно вздохнуть, — сказал я.
— Не беспокойся, лейтенант, — она наклонилась. — Нам никто не помешает.
— Отлично. — Я поднял стакан. — За наше знакомство. Надеюсь, в ближайшее время я не окажусь на твоем туалетном столике, и ты не будешь называть меня «Тини».
— Надо тебя как-то называть, — сказала она. — А то «лейтенант» звучит слишком официально, и хочется надеть бюстгальтер.
— Зови меня Элом, — предложил я. — Удобно и коротко — во-первых, во-вторых — это действительно мое имя.
— Коротко для чего?
— А это секрет между мной и моей мамочкой, — решительно ответил я. — А как мне звать тебя? Пруденс, леди Макбет или как-нибудь иначе?
— Зови меня просто Пру, — ответила она. — Тоже удобно, как и Эл.
— Ну, теперь мы знакомы.
Она повернулась ко мне спиной и грациозно уселась мне на колени. Платье распахнулось — я аж глаза закрыл, так ослепила меня белизна ее ног. Я открыл глаза — она не запахнула платье.
Она посмотрела на меня с явным интересом.
— Даю голову на отсечение, ты думаешь, что я совращаю тебя, — сказала она.
— А разве это не так?
— Я также даю голову на отсечение, что все дело в твоем очаровании, в твоей мужественности, против которой трудно устоять, да? — добавила она.
— Никогда не задавал себе подобных вопросов, — признался я.
— С моими-то деньгами мне не нужно пытаться соблазнять мужчин, — продолжала она. — Я могу выбирать среди девяноста процентов всего мужского населения, с кем мне спать, если, конечно, я в настроении.
— Ну, если я не единственный, то, по крайней мере, я здесь, — с надеждой в голосе произнес я.
Пру слегка покачала головой.
— Ты не знаешь, Эл, но ты можешь кое-что сделать для меня. Ты и не догадываешься. — Она чуть помедлила. — Я хочу, чтобы ты помог мне сделать приобретение для моей коллекции.
— Хочешь засушить мою голову? — поежился я. — Я не собираюсь всю оставшуюся жизнь сидеть рядом с твоим квартетом — они, наверняка, даже не умеют играть в покер.
Она взяла стакан из моих рук и поставила его на столик, затем положила мою руку себе на бедро, крепко прижав ее своей ладонью.
— Послушай, — тихо сказала она. — Такой возможности, может, больше не представится, и я не должна упускать ее. Мне нужно заполучить что-нибудь от Хауи для моей коллекции, и ты сделаешь это для меня.
— Я?
— Ну, конечно! — воскликнула она. — Ты расследуешь это убийство. Тебе удастся сделать это.
— Что ты задумала, а? — спросил я. — Чтобы я снял с него левый ботинок, или отрезал завиток с его головы, или что?
— Его сердце.
Я рассмеялся, но увидел, что она не шутит,
— Ты что, с ума сошла? — выдавил я.
— Придется делать вскрытие, не так ли? — сказала она. — Ты можешь попросить врача. Я заплачу за его сердце пять тысяч долларов и дам красивую, герметически закупоренную бутылку с формалином. — Она задумалась. — По-моему, для Хауи нужно нечто особое, например, венецианское стекло, а, может, заказать что-нибудь этакое, в форме теннисной ракетки?
— Нет, ты действительно спятила!
Она встала с моих колен и направилась к двери.
— Плохо, Эл, — холодно сказала она. — Я-то думала, у тебя есть воображение.
— Ну, почему же, есть, конечно, — промямлил я. — Или было. Все дело в том„ что ты сбила меня с толку разрезом на платье, и все воображение куда-то делось, когда ты сидела у меня на коленях, и я видел твои обнаженные ножки.
— Спокойной ночи, лейтенант, — произнесла она и открыла дверь.
— Ас чего ты взяла, что я ухожу? — вежливо спросил я.
— Не будь занудой, — отрезала она. — Но если ты настаиваешь, я могу позвонить портье, и тебя вышвырнут отсюда.
— Ты кое о чем забываешь, дорогая, — я выдавил ухмылку. — Я как-никак полицейский. А полицейских не вышвыривают из гостиниц, даже если на этом настаивает постоялец. Но, если не веришь, звони.
Она прикусила губку, потом захлопнула дверь и вернулась в комнату. Она плюхнулась в кресло, но на этот раз очень тщательно запахнула платье, так что не было видно даже ее колен.
— Ладно, — сказала она. — И что теперь?
— У меня есть секрет, — ответил я. — Но тебе не придется задавать мне вопросов, я сам расскажу тебе. Я пришел сюда вечером по двум причинам, кроме, конечно, твоего великолепного тела. Я хотел узнать, что тебе от меня требуется. Я также хотел получить от тебя кое-какие сведения.
Она помедлила немного.
— Например?
— У Хауи Дейвиса была жена, — сказал я.
— Но Пенни развелась с ним.
— Еще до Пенни. Ее имя Селма. Ты ее знала?
— А зачем' мне ее знать? Хауи был женат на Пенни, а не на мне. Вот ее и спроси.
— Обязательно, — пообещал я. — Ты уверена, что именно сейчас за Джонатаном Блейком по Африке гонится лев?
— На самом деле я не знаю, где он сейчас, — она пожала плечами. — А почему ты спрашиваешь?
— Потому что кто-то еще замешан во всем этом деле, — ответил я. — Этот парень много знает, но он такой застенчивый — звонит по телефону, но имени своего не называет.
— Думаешь, это Джонатан? — В ее глазах блеснул огонек. — Думаешь, он здесь, в Пэйн-Сити?
— Не знаю, — ответил я. — А ты уверена, что его здесь нет?
Пру мотнула головой.
— Не знаю, где он сейчас. Мы развелись около года назад, с тех пор я не интересуюсь его делами.
— Сколько вы были женаты?
— Два года.
— Не ужились? — спросил я. — Ты говорила, что он «великий белокожий охотник», и все такое. Тебе не понравилась такая жизнь?
Она улыбнулась.
— Я только один раз отправилась вместе с ним в сафари, мне хватило.
— И после этого вы развелись?
— Может, мы бы и жили с ним, — сказала она. — Но после того, что случилось с отцом, я просто не могла его видеть.
— А что случилось с твоим отцом? Она удивленно посмотрела на меня.
— Ты что, не читал об этом в газетах?
— Я не читаю газет, — ответил я. — Расскажи.
— Отцу понравился Джонатан, — сказала она. — Они отлично ладили. По-моему, охота — это что-то вроде болезни, и, когда соприкасаешься с ней, то это передается и тебе. Отец так хотел попробовать, что, наконец, мы согласились. Впятером — отец, Джонатан, я, Хауи и Пенни — мы отправились в сафари. Хауи и Пенни только-только поженились, так что это было и что-то вроде медового месяца. — Она вздрогнула, — В палатках — среди москитов!
— И что произошло?
— В ту ночь к ним в палатку заполз питон. Они его не сразу заметили. Пенни села на постель и как заорет — он оказался прямо под ней.
— Что случилось потом?
— После этого питон следовал за нами несколько недель.
— Наверняка, он преследовал Пенни и тебя, — сказал я. — Ну, ладно, вернемся к папочке.
Она одарила меня презрительным взглядом.
— Отец непременно хотел убить льва. Он наотрез отказался возвращаться домой до тех пор, пока его не пристрелит. Трое мужчин и мы заодно с ними носились по всей Африке и искали для папочки льва. Наконец мы нашли его. — Пру отвернулась. — Они увидели его примерно через час после рассвета. Джонатан выстрелил первым, но только ранил его, и лев бросился на них. Отец был ближе всех — он поднял ружье и выстрелил, но произошла осечка. Джонатан убил льва со второго выстрела, но опоздал всего на три секунды.
— Лев разодрал твоего отца?
— Его тело принесли в лагерь, — шепотом произнесла она. — Зрелище было просто ужасным. За всю свою жизнь я никого так не любила, как своего отца. Меня мутило от одной только мысли, что Джонатан, так или иначе причастный к его смерти, будет со мной до конца моей жизни. Каждый раз, когда я смотрела на него, я вспоминала о том, что произошло с моим отцом. Поэтому я развелась с ним.
Я взял пустые стаканы со столика и пошел к бару.
— Надо выпить, — сказал я.
— Действительно, — согласилась она. — Почему бы не выпить? — Она еле заметно улыбнулась. — Правда, я собиралась вышвырнуть тебя отсюда…
— Это произошло в прошлом году, — сказал я. — Так же, как и Пенни, ты умудрилась не заплатить ему ни цента?
— Умудрилась, — ответила она. — Даже Пенни перещеголяла. Потому что сделала это первой. Я решила, что ему ничего не достанется. Не то чтобы ему нужны были деньги, нет, у него своих предостаточно. Кстати, это я посоветовала Пенни ничего не платить Хауи.
Зазвонил телефон. Она нерешительно посмотрела на него, потом взяла трубку. Я приготовил еще виски, внимательно слушая, о чем она говорит. Слушать, правда, было почти нечего.
— Да, это Пруденс Калторп. — Пауза. — Не сейчас, — отрезала она. — Я занята. Позвоните утром. — Она положила трубку и подошла к бару.
— Мой адвокат, — сказала она. — Беспокоится по поводу моих денег — как сделать так, чтобы их было еще больше. Я ничего в этом не смыслю, но, похоже, дела идут неплохо.
Я протянул ей стакан, и она с благодарностью взяла его.
— Спасибо, с удовольствием выпью. Я ответила на все твои вопросы, лейтенант?
— На все, кроме двух, — ответил я. — Почему именно сейчас ты в Пэйн-Сити? Почему здесь Пенни, я знаю, у нее съемки на телевидении.
— А что? — Она надула губки. — Как я могу оставить свою сестренку одну в такой ответственный момент? Приехала поддержать ее. Следующий вопрос?
— Если этот парень, который мне звонит и сообщает все новости, не Джонатан Блейк, твой бывший муж, — сказал я, — то кто тогда?
— А я откуда знаю? — удивилась она. — Может, это плод твоего больного воображения — перевозбудился! Думаешь, я не видела, какими глазами ты пожирал мои ноги, когда платье распахнулось?