“А может, ну его… Слишком амбициозный проект. Оставить модуль, улететь на какой-нибудь собранной на скорую руку лоханке, и просто спрятаться?”
Но в этот момент Сима, его нейросеть, его тень, его голос совести и разума – подала голос.
“Серг. Есть решение. Ты его знаешь. Мы уже видели таких. На Ковчеге. Помнишь “бессловесных”?”
Сергу потребовалось меньше секунды, чтобы вспомнить. Прометей… На каждом ярусе этого проклятого планетоида. Там, даже на самых нижних ярусах, скрытых под семью уровнями сенсорных фильтров, обитали существа без тел. Искусственные интеллект-ядра младшего уровня, спроектированные не для общения, а для выполнения задач. Их нельзя было уговорить. Их нельзя было запутать. Они были… Функциональны. И бесстрастны. Тогда, когда он узнал о том, что всё на Ковчеге контролируется ими, он ощущал почти животный ужас. Нечеловеческий взгляд, абсолютную немую готовность выполнять приказы с вышестоящим приоритетом. Но сейчас… Сейчас это было именно то, что ему нужно.
И для начала Сима предложила структуру – не единый искусственный разум, а десятки, сотни распределённых ИИ, каждый из которых контролирует строго определённую зону или узел. Один отвечает только за турельный блок №4… Другой – за стабилизацию температуры реактора… Третий – за фильтрацию воздуха в жилом модуле… Четвёртый – за корректировку фазовых фильтров тактической карты…
Они никогда не общаются друг с другом напрямую. Только через контролируемый, шифрованный узел-посредник, расположенный в защищённом ядре корабля. Эта архитектура получила имя от Симы “Сеть Тишины”.
“Разделённая система исключает лавинообразный взлом. Если вражеский вирус проникнет в одного – он не заразит остальных. Мы не сознание. В этой системе мы отдельные оргáны. Каждый из нас – отдельный палец на руке.” – Пояснила Сима своему носителю смысл такого запутанного архитектурного протокола.
И теперь этот проект предусматривал тайное получение от Прометея неактивированных “бессловесных”. Они представляли собой достаточно компактные устройства с прошитыми модулями специализации. Каждого можно было “записать” в отдельный физический отсек корабля, в зашифрованный “гнездовой модуль”, экранированный от внешнего сканирования. Их присутствие не выдавало ни излучения, ни сигнатур. Именно на этом настаивала Сима. Никто не должен догадаться о том, что за бортом безмолвного, "пустого" корабля скрывается высокоточная, бесстрашная сеть управляющих искусственных сущностей.
Основными зонами контроля ИИ станет:
Вооружение: калибровка, наведение, диагностика повреждений, автономный прицел.
Энергосистема: переключение источников, распределение нагрузки, аварийное резервирование.
Навигация: корректировка маршрута, уклонение от помех, стабилизация курса.
Техническое обслуживание: запуск ремонтных дронов, контроль повреждённых модулей.
Медицинская капсула: мониторинг состояния капитана, автоматическая регенерация и реанимация.
Защита от вторжения: анализ проникающих аномалий, локализация диверсантов, развертывание систем контрмер.
И даже иллюзия “пустого судна”: автоматическое маскирование внутренних процессов, “затухание активности” при внешнем сканировании.
Также этот проект предусматривал специальные меры защиты от диверсантов. Для этого нейросеть внедрила в архитектуру ещё один критически важный блок: “Зона сканирующего сомкнутого периметра”, расположенная в центральных коридорах доступа. Если на корабль проникает дрон-диверсант или неавторизованное существо, его траектория отслеживается на всех возможных уровнях. Далее включается: Затопление сектора нейроаномалиями – временное “глушение” ИИ, управляющих зоной, чтобы они не были перехвачены. Контроль и блокировки всех шлюзов. Развертывание микродронов-паразитов – в каждый стык и щель. Автоматическая перезапись маршрутов доступа – корабль самостоятельно перестраивает внутренние пути, запутывая нарушителя.
“У нас нет охраны. У нас – сама структура судна становится капканом.” – Заявила Сима, в ответ на попытку носителя намекнуть не ошибочность чрезмерных мер безопасности.
Затем идёт подготовка тайников для ИИ-узлов. Каждый ИИ-чип должен размещаться в изоляционной ячейке, созданной из материала, отражающего все виды сигнала. И даже если корабль будет разобран по кускам, внешне это место, да и само устройство выглядело бы как обычный строительный узел. Ни один сканер не смог бы сказать: “Внутри искусственный интеллект”.
“Скрытое присутствие – лучшая защита. Спрячь разум в стенах – и стена станет мыслящей.”– Из манифеста Тишины. Серг слушал всё это и невольно чувствовал, как в груди зарождается чувство странного покоя. Он не останется один. Не будет разговаривать с металлом. Этот корабль станет живым организмом, не нуждающимся в чётких приказах. Он будет думать. Он будет защищать. И если даже кто-то однажды проберётся на борт… То такой умник может даже не успеть понять, что разговаривает не с капитаном. А с кораблём.
После всего этого планирования Сима долго молчала, когда Серг задал ей вопрос о центральном ядре “Сети Тишины”.
“Ты ведь знаешь, что мощь требует не просто схемы. Она требует сути. И время сейчас на нашей стороне. Мы создадим то, что подарит тебе свободу. Настоящую Песнь” – Так она назвала его – Песнь. Центр управления, Кристаллический Мозг, ткань нервной системы корабля. И в основе его – не кремниевые пластины, не металлические контакты, не квантовые платы. А “поющие” кристаллы Ткачей. Которые возможно даже сами не подозревали, что их собственные технологии можно будет использовать подобным, возможно даже предосудительным образом.
Однако, услышав про “поющие” кристаллы, Серг заинтересовался этим, и получил развернутую справку из архивов Прометея:
“Когда-то, в далёкую эпоху, ещё задолго до Катастрофы, Ткачи создавали эти кристаллы как основу своих Полей Переменной Воли – инструментов, с помощью которых они управляли как машинами, так и материей. И созданные ими кристаллы пели. Не в человеческом смысле. Они входили в резонанс друг с другом, настраиваясь по сверхтонким вибрациям. Их песнь была математической, но не цифровой. Это был язык вероятности, воплощённый в молекулярном ритме. Они не просто обрабатывали данные – они предсказывали исход событий. И не теряли эффективности, даже сталкиваясь с хаосом. Некоторые считали, что внутри этих кристаллов записаны души древних разумов, другие – что они просто “слишком сложны, чтобы их можно было понять”.”
И даже сейчас Серг не знал правды. Но Сима знала, где взять компоненты для воплощения этого проекта в жизнь. Когда-то Ковчег создавался как станция модификации и клонирования, но в его нижних уровнях хранились запчасти для построения второго Искина аналогичного уровня. Этот проект так и не был реализован, но резонансные капсулы с кристаллами остались. И теперь Серг собирался взять их. Пять штук. Каждая – размером с человеческую голову, хранящая в себе миллиарды связей. Их нельзя было просто включить – они должны были настроиться друг на друга, “услышать” ритм соседа, выстроив между собой волну полной когерентности.
И теперь центральный отсек ядра корабля будет не просто серверной. Это будет настоящий храм. Пространство, расширенное за счёт древней технологии “свёртки”, внутри которого будет возвышаться округлый купол из графенового стекла, армированного нанорешёткой. Внутри будут расположены пять “поющих” кристаллов, а каждый отдельно будет закреплён в магнитно-сферическом подвесе. Пространство между ними будет пронизано нейтринными антеннами, снимающими мельчайшие отклонения в резонансе. Всё помещение это помещение будет заполнено вакуумом, и доступ туда будет возможен только через капсулу-переходник, и только после подтверждения доступа лично капитаном или Симой. Сами кристаллы начнут медленно вращаться, вибрируя в неслышимом для человеческого уха диапазоне. Их свет, возникающий от резонанса, будет мягкий, переливчатый, словно в замедленной капле ртути отражается целая галактика. Когда они начнут “петь” в унисон, купол внутри отсветов наполнится дрожью, а данные начинают стекаться в структуру… Не как потоки… Как полноценные мысли.
Это будет настоящий мозг корабля. Но не хозяин. Это ядро не обладает волей. Оно – будет всего лишь высокоточным вычислительным интеллектом, не имеющего собственного “Я”. И им будет управлять Сима. Или, если быть точнее – Сима будет соединяться с ним, становясь тем, что Прометей когда-то назвал “Мозг-главнокомандующий”. В это время Сима будет становиться на порядок более интеллектуально ёмкой. Способной предсказывать действия противника, просчитывать физические изменения на орбите планеты, моделировать поведение экосистем или управлять всем вооружением с точностью до одной миллионной секунды. Но это состояние временное. И требовать оно будет огромных ресурсов. Такой “режим песни” может длиться не более двадцати минут подряд, после чего ядро уходит в режим охлаждения и перенастройки.
Для его безопасности внутри ядра будет реализовано трёхконтурное гравитационное экранирование, для сброса любой входящей или исходящей гравитационной волны. Фазовый шумогенератор, чтобы для всех внешних сенсоров ядро выглядело как “технический узел охлаждения”. А также и система самоуничтожения, реализованная на уровне структурной расплавки. И при попытке несанкционированного доступа – все кристаллы разрушаются через микровибрационный резонанс.
Все низовые ИИ “бессловесные” будут намеренно синхронизированы с ядром только через односторонние каналы. Ядро не отдаёт прямых команд – оно выдаёт шаблоны вероятности, которые распределяются по узлам. Таким образом, корабль работает не как машина, получающая приказы, а как согласованное мышление, где каждый модуль понимает: что будет, если он не выполнит функцию вовремя. Осознав этот факт, Серг долго смотрел на проекцию ядра.
– Это… разумнее, чем любой человек. – Тихо хмыкнул он себе под нос. – И оно будет моё?
“Да, Серг. – Тут же ответила Сима. – Оно будет твоё…”