«Господи Иисусе, да у нее чертова ямочка на щеке».
У меня слабость к ним.
Она бросает мне робкую улыбку, припарковав задницу на крыльце, прислонившись спиной к деревянной обшивке дома. По тому, как она наклоняет голову и смотрит в пол, видно, что она краснеет, и мягкое сияние двух полуразвалившихся ламп освещает ее макушку.
Фонари на крыльце сломаны и заржавели, нуждаясь в замене своих ламп — одна мерцает, другая вот-вот сгорит. Это делает все место похожим на чертов карнавальный дом развлечений, бросая странный свет на гладкую, бледную кожу девушки.
И ее хорошенькую ямочку.
«Перестань пялиться на неё, придурок».
Я бросил взгляд на ее наряд, изо всех сил стараясь рассмотреть ее в тусклом свете. Должно быть, она вспотела в доме. Я внимательно посмотрел на нее, прежде чем уговорить следовать за мной, но все еще изучаю ее, как будто вижу впервые.
Оба ее сапога подвернуты, и она сидит, скрестив ноги, на земле. Выдувает разочарованный поток воздуха, который превращается во вздымающийся поток пара.
— Итак. — Она обхватывает колени руками с пышными рукавами и крепко их обнимает. Дрожит. — И что теперь?
Ее чопорный хвостик весело подпрыгивает, когда она наклоняет голову, чтобы посмотреть на меня.
— Теперь я нянчусь с тобой.
— Прекрасно. Мы можем подружиться.
Я кладу свое большое тело на перила, легонько встряхивая его, чтобы убедиться, что оно крепкое, прежде чем опираться на него всем своим весом. Оно прочное и безопасное, и будет очень некомфортно, если мне придется стоять здесь всю ночь.
Девушка поднимает на меня искусно изогнутые брови. Они кажутся черными в этом свете.
— Ты раньше с кем-нибудь нянчился?
— Ни с кем, кого бы мне не удалось оставить в живых, — шучу я. — С несколькими кузенами, за которыми мои родители заставляли меня присматривать, несколько раз. Ни разу не кормил их, но иногда выбрасывал собачью кость, чтобы они не проголодались.
Она улыбается, и на ее гладкой правой щеке появляется ямочка.
— Это то, что ты запланировал для меня?
Я поднимаю пустые руки.
— У меня только что закончились закуски «Скуби». Думаю, нам обоим придется голодать.
— Извини, что тебе приходится торчать здесь.
— Неужели? — В моем голосе звучит надежда. — Никто не заставляет тебя сидеть здесь.
Ее легкий смех звучит тихо.
— Ладно. Наверное, мне не настолько жаль. — Она прикусывает нижнюю губу. — Я бы солгала, если бы сказала, что мне совсем не нравится твой дискомфорт.
— Ну, спасибо.
— Между прочим, никто ещё мне не написал.
Удивительно.
— Твои друзья не ответили тебе?
— Нет, — она вытягивает букву «е», как и я раньше. — Пока нет, но я уверена, что напишут.
— Хорошие друзья, — бормочу я достаточно громко, чтобы она услышала.
— На самом деле это так, — возражает она. — Сделай им скидку. Они просто рады быть здесь.
Они позволили ей следовать за незнакомым парнем наружу, и она хочет, чтобы я снисходительно к ним отнесся? Ну, хорошо…
— Они просто друзья или соседи по комнате?
— Просто друзья, из общежития первокурсников.
— Мммм. — Я не указываю на тот факт, что только охотницы за бутсами оставили бы свою подругу за шанс поймать какой-нибудь бейсбольный член. — Какова вероятность, что они прервут вечер и придут искать тебя?
— По шкале от одного до десяти?
— Конечно.
— Два? — Ее смех дается легко.
— Это ужасные шансы.
— Думаешь, я этого не знаю? — она вздыхает негромко, но тяжело. Пораженно. — Я не собираюсь винить их за то, что они остались внутри. А ты бы хотел? Это не стоит того, чтобы злиться, так что…
— Ты же не думаешь, что они сделают неправильный выбор, если ты не будешь их охранять?
— О, я точно знаю, что они сделают неправильный выбор.
Она снова смеется, мягко, издавая легкий жужжащий звук, когда я запрокидываю голову и тоже смеюсь, холодная погода мучает мое тело сильнее, чем обычно. Мои руки и грудь покрыты гусиной кожей, а соски могут резать стекло.
Тот простой факт, что ее подруги не вышли на улицу, чтобы проверить эту цыпочку, говорит об их характере, но это не то, что я собираюсь озвучить вслух, если она хочет закрыть на это глаза. Это не мое дело, и эта девушка, сидящая напротив меня, сегодня получила достаточно ударов, чтобы я указывал, насколько дерьмовыми на самом деле являются ее друзья.
Я имею в виду, они оставляют ее снаружи, чтобы получить шанс зацепить спортсменов — кто так делает? Посмотрим правде в глаза, что бы ни случилось у них с Дереком, Беном или кем-то из команды, это не приведет ни к чему, кроме утренней прогулки позора.
Если эта девушка ждет, когда ее друзья вернутся, то ей придется долго ждать, а это значит, что я застрял здесь с ней, отмораживая свой член.
— Как ты думаешь, сколько ты продержишься, прежде чем сдашься?
— Наверное, когда я начну мерзнуть?
Это тоже заставляет меня маниакально смеяться.
«Ну и яйца у этой цыпочки».
— Тебе не холодно? Ты что, из камня сделана? — Потому что мои яйца сморщиваются в джинсах, как два изюма, которые вот-вот упадут с виноградной лозы.
Ее голова склоняется набок.
— Этот свитер действительно теплый, и у меня в сумке есть шарф, если ты хочешь, то может одолжить его тебе?
— Сразу нет.
Когда я энергично растираю свои голые бицепсы, чтобы согреть их, ее глаза следят за движением вверх и вниз — и кто бы ее осудил? Эти мышцы огромны.
Я сгибаю их один раз для верности и чтобы получить реакцию.
Это работает. Ее взгляд скользит по моему торсу, задерживаясь на рубашке.
— Ты действительно должен был планировать лучше. На улице холодно, зачем вообще носить короткие рукава?
— Я знал, что внутри будет жарко, и не собирался просиживать всю ночь на чертовой веранде, как бродяга.
— И все же, — уклоняется она, — сейчас почти зима.
— Спасибо. Наконец-то я это понял.
— Утепляться, хотя бы.
Мои зеленые глаза сузились, глядя на нее совсем чуть-чуть.
— Ты всегда такая?
— Какая?
— Такая заноза в заднице?
— Я что, заноза в заднице? Хм. — А вот и эта чертова ямочка. — Я думаю, это зависит от того, кого ты спрашиваешь. Сегодня, наверное, не лучший вечер для опроса.
Воздух наполняется жужжание, и она тянется к телефону, лежащему рядом с ее коленями, поднимает его и водит пальцем по экрану. Удовлетворенно улыбается.
— Они выйдут через десять минут. — После того, как она набирает ответ, снова опускает телефон вниз. Прислоняется головой к стене, улыбается. — Я знала, что они не оставят меня здесь на всю ночь.
Лгунья.
— Ты этого не знала.
Этот смех мелодичный.
— Ты прав, я уже начала волноваться.
Она встает пятнадцать минут спустя, когда ее друзья, спотыкаясь, выходят из двери, отряхивает свои ноги и задницу. Она протягивает мне руку, чтобы помочь подняться с земли.
Это так чертовски смешно, потому что она маленькая и миниатюрная, а я возвышаюсь над ней почти на целый фут. Тем не менее, я просовываю свою руку в ее, когда она протягивает ее, позволяя нашим ладоням шипеть от соприкосновения.
Бах!
Встаю сам, без ее помощи, и, сжимая ее руку, поднимаюсь во весь рост.
— Спасибо тебе. — Она задерживается на несколько секунд, поглядывая на своих друзей, которые сейчас ждут во дворе, спотыкаясь и стуча каблуками по бетону тротуара.
Я отпускаю ее руку, засовывая свою в карман джинсов. Сгибаю пальцы моей покалывающей плоти.
— Не будь такой занозой в заднице в следующий раз.
— Я постараюсь.
Она начинает спускаться по лестнице, конский хвост развевается на ветру. Один раз оглядывается через плечо.
И подмигивает.
ГЛАВА 2
ВТОРАЯ ПЯТНИЦА
«Пятница, когда начинается настоящая игра»
Скарлетт
Я: Эй, Тесс, вы, ребята, идете на Джок-Роу сегодня вечером?
Слишком отчаянно звучит?
Я удаляю сообщение, прикусываю нижнюю губу и начинаю заново, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком очевидно. Как будто выуживаю приглашение снова пойти с ними на вечеринку.
Что я и делаю.
Я: Чем вы с Кэм занимаетесь сегодня вечером?
Тесса: Мы собираемся на Джок-Роу. Кэмерон все еще полностью влюблена в этого парня Дерека. Даже несмотря на то, что в прошлые выходные он вел себя с тобой, как придурок. Извини за это.
Как придурок — это еще мягко сказано, но я пропускаю комментарий мимо ушей. Тесс уже несколько раз извинялась, хотя ни в чем не была виновата.
Я: Думаю, может быть, я бы…
Я нажала «отправить», хотя еще не закончила предложение. Черт возьми, как мне сказать ей, что я хочу вернуться в дом, хотя они выгнали меня на прошлой неделе?
Она избавляет меня от необходимости спрашивать.
Тесса: Ты хочешь пойти с нами?? Это было бы так весело!
Мой желудок выдает мое лучшее намерение оставаться спокойной, перекатываясь от предвкушения.
Я: Это не будет странно? После того, как они называли меня блокировщиком членов и заставили остаться на крыльце?
Тесса: Я так не думаю. Эти вечеринки такие веселые, и везде есть милые парни.
Я: Конечно, есть.
Но есть только один, которого я хотела бы увидеть сегодня вечером.
Тесса: Ты готова рискнуть, даже если они тебя не впустят?
Да.
Всю неделю я думала только о парне на крыльце — Роуди, как он себя называл. Всю неделю искала его в кампусе. Во дворе и в столовой. В библиотеке в тот вечер, когда пошла учиться. Я слишком долго смотрела на вход в тренировочный центр, надеясь хоть мельком увидеть его. Всю неделю с нетерпением ждала пятницы.
Я: Крыльцо было не самым худшим.
Тесса: Хм, если бы мне пришлось стоять снаружи с этим горячим парнем, я бы тоже вернулась. Как, если бы мне выкрутили руку, почему бы и нет, ха-ха.
Я: Так ты не думаешь, что это безумие, если я вернусь? Я не буду выглядеть отчаявшейся?