Глава 4
На мгновение я застыл, будто каменное изваяние. Софиты, что пламенели на высоких перекладинах, слепили сетчатку. Я щурился. Толпа замерла, как стая голодных волков, только пьяных.
Подарок? В голове метнулась мысль:
«Моя лаборатория — возможно, уже лежит в руинах, в карманах 3000 рублей, ценность которых для меня не изучена, а эти идиоты хотят шедевр! Гребаные традиции свадебных церемоний! Ну что ж, сами напросились.».
Плюм, сидевший на плече, ткнул лапой в песок, словно говорил: «Смотри, вон та галька — идеально подходит для позорного артефакта».
— Гениально, — прошипел я, нагибаясь за обычным морским камнем. Он был тёплым, гладким и настолько невзрачным, что даже чайка не удосужилась на него нагадить.
— Артефакт «Страсть на века», — пробормотал я, впихивая в камень щепотку магии, всю иронию вселенной и каплю личной ненависти к свадебным ритуалам. — Работает по принципу «чем проще, тем выше либидо». Особенность: гарантированно срабатывает даже на трезвых парочках. Плодовитость обеспечена!
Плюм подул на гальку, и та зарядилась. Под фальшивые аплодисменты и шёпот я вручил камень жениху.
Со стороны толпы до меня донеслось:
— Он что, сумасшедший?
— Нет, просто Морозов.
Тем не менее жених взял мой подарок пальцами, будто поднял с земли дохлую мышь.
— Просто держите его… близко к сердцу, — подмигнул я, активируя артефакт мысленным пинком.
Камень вспыхнул розовым, как девица на первом свидании. Жених и невеста вдруг схватились друг за друга, словно два магнита в эпицентре урагана. Их поцелуй напоминал попытку проглотить лицо оппонента. Невеста вцепилась в его галстук, будто это спасательный круг, а жених, рыча, задрал её юбку, забыв про сотню свидетелей.
— О БОЖЕ! — завизжала тётка в шляпке с цветами.
— ЭТО НЕПРИЛИЧНО! — заорал старик, роняя монокль в шампанское.
Молодые, сплетясь в экстатическом танго, рванули к ближайшему кусту, снося по пути официанта с подносом канапе.
— Вот это подарок! — заорал ведущий, покрасневший, как рак в кипятке. — Непредсказуемо! Эротично! Гениально!
Я усмехнулся, поправляя свитер. Слабо. Если здесь такой пустяк вызывает восторг — мои истинные артефакты снесут им крыши. Но светиться рано. Пусть думают, что это фокус провинциального шарлатана.
Плюм, превратившийся в мини-дракона, фыркнул дымом мне в ухо, как бы говоря:
— «Хозяин, ты мог бы хотя бы рубин в камень вставить. Это же позор!»
— Не ерничай, — прошипел я. — Пусть радуются, что не получили голема из унитаза.
А в кустах уже раздавались стон, хруст веток и восторженное:
— ДА, МИЛЫЙ, ИМЕННО ТАМ!
Гости, забыв про приличия, лезли на столы, чтобы лучше видеть «шоу». Один из аристократов упал в фонтан, крича:
— Я ЗА ТАКИЕ ПОДАРКИ ГОЛОСУЮ!
Плюм прыгнул на землю и начал гоняться за брошенным камнем, будто это была волшебная мышь. А я, потягивая коньяк, думал: «Интересно, сколько продлится эффект? Час? Два? Или они умрут от истощения?»
Но это уже были их проблемы. А мне необходимо было веселиться и дальше. Я уже чувствовал, как духовные силы начинали восстанавливаться. Блуждая от столика к столику, я постепенно завоевал расположение всех гостей на свадьбе. Это было нетрудно, учитывая мою огненную харизму. Многие даже внимания не обращали на мой внешний вид. У пьяного человека всегда взгляд направлен внутрь, а не на одежду. Тем не менее, Плюма разглядеть ни у кого не получилось. Его маскировка была выше всяких похвал.
В общем итоге, вечеринка взорвалась, как бочка с порохом. Вино лилось реками, затопившими даже принципы приличия. Аристократы, забыв про горделивую осанку, теряли парики в море. Один граф в камзоле прошлого века, утопился в салате «Оливье» — его усы торчали из майонеза, как антенны из мусора.
Тётки в бриллиантах, тяжелее их совести, отплясывали энергичный танец с официантами. Кажется, в этом мире он назывался «лезгинка». Один лакей, подхваченный дамой в шляпке с гусиным пером, кружился как волчок, держа поднос с шампанским выше головы — будто священную чашу на магическом ритуале.
— Эй, Барон! — пьяный граф в треснувшем пенсне, похожий на сову после удара током, тыкал в меня бутылкой «Шато де Веньер». — Ты… ты гений! Сделай мне артефакт… для… э-э-э…
Он замер, будто его мозг застрял между «хочу» и «не помню чего».
— Для увеличения чего-нибудь? — подсказал я, наблюдая, как Плюм стаскивает парик с лысого купца. Тот, не заметив потери, продолжал целовать статуэтку Аполлона, приняв её за жену.
— Точно! Для… ума! — граф ткнул себя пальцем в лоб, чуть не выколов себе глаз.
— Поздно, друг. — Я хлопнул его по плечу так, что он чуть не рухнул в фонтан с карпами. — Тут даже магия бессильна. Попробуй не пить годик — вдруг поможет.
Рядом маркиза в платье с кринолином, напоминавшем перевёрнутый торт, пела похабные частушки под аккомпанемент разбитой виолончели. Её супруг, прижав к груди вазу с фруктами, рыдал:
— Она никогда так не веселилась со мной!
Плюм, тем временем, устроил париковый геноцид. Заполучив трофей с купца, он прыгнул на адмирала, чей парик напоминал облако мерлушки. Адмирал, решив, что это новая мода, сорвал с себя мундир и закричал:
— Да здравствует революция!
— Прекрасно, — пробормотал я, отпивая коньяк из подхваченной со стола бутылки. — Ещё час — и они начнут жечь поместья.
Недалеко от свадебного шатра юный поэт, обняв чучело медведя, декламировал сонеты о любви к квашеной капусте. Его муза, симпатичная дворяночка, с обиженным видом лузгала семечки и кидала шелуху в графа Зубова, который, сидя над супом, пытался поймать ложкой плавающие брильянты своей пассии. С этим парнем мы быстро поладили. Нам нравился один и тот же напиток. Но сейчас я ему не завидовал.
— Барон! — ко мне подвалила дама с экстравагантной прической, из которой выпала драгоценная заколка. — Сделайте артефакт… для вечной молодости!
— У вас уже есть, — кивнул я на её лицо, напоминавшее смятую пергаментную карту. — Он называется грим.
А в кустах, где скрылись молодые, продолжал раздаваться хор стонов и крики невесты.
Плюм, нацепив три парика сразу, залез на один из софитов и закаркал, как ворон апокалипсиса. Я же, допивая коньяк, думал:
«И ведь кто-то ещё платит за это деньги».
Довольный своим решением завалиться на чужую свадьбу, я целеустремленно пил и смотрел на прекрасное звездное небо. Я не заметил, как быстро пролетело время. В этом месте небо было низким, и каждое светило не уступало в размерах крупному ореху. Красота! Я стоял на пороге вдохновения. Но коньяк стремительно таял на глазах. Пришлось взять еще одну бутылку.
Как раз в этот момент неподалеку открылся портал со звуком лопнувшей струны. Над пляжем зависла спираль из сине-чёрного света, закрученная, как кишечник старика после праздничного застолья. Она засасывала песок, словно черная дыра.
— Чёрт! — я выругался, чуть не уронив бутылку коньяка, которую держал, как новорождённого. — Опять эти танцы с реальностью…
Гости тем временем замолкли. Некоторые дамы упали в обморок, украсив песок своими телами. Несколько мужиков спряталось под столами. Они уронили салфетки с монограммами и последние остатки достоинства.
— Ничего страшного! — крикнул я, шатаясь к порталу с грацией пьяного медведя на лыжах. — Просто маленькая… аномалия. Как прыщ на лице мироздания.
— Мы с тобой! — трое пьяных дворянчиков вывалились из толпы, сабли на боках болтались, как сосиски на верёвочке. Их взгляды были мутнее воды в придорожной канаве. — Покажем дамам, как геройствуют настоящие аристократы!
Один из них, в камзоле цвета запёкшейся крови, тыкал пальцем в портал:
— Это… э-э-э… какой уровень портала? Не могу понять!
— Геройствуйте тихо, — проворчал я, поправляя бутылку под мышкой, — а то проснётесь в желудке у чего-нибудь зубастого.
Дворянчик с усиками, тонкими как паутина, вытащил саблю и рубанул воздух:
— Я не боюсь! Мой прадед дрался с монстрами!
— И проиграл, судя по твоей роже, — буркнул я, шагнув в спираль.
Портал захрустел пространством, как голодный пёс — костью. За спиной раздался визг:
— Эй, а как назад⁈
— Наугад! — рявкнул я, исчезая в синеве.
Плюм, притворившийся летучей мышью, прошипел на прощание что-то невразумительное, но я сразу его понял: мой питомец посетовал на то, что мои спутники даже носки не сменили перед смертью.
— Не помрут! Ведь с ними я. — улыбка сама коснулась моих губ, а я уже предвкушал высококачественные материалы для артефактов, которые можно было добыть только в иных мирах.
Портал, как живой, подмигнул гостям последним всполохом света — и сильно уменьшился в размерах, оставив на песке лишь лужицу страха и тени от трех пар испачканных штанин.
Тем временем в особняке графа Зубова, похожем на гробницу с бархатными шторами, царила атмосфера благородной скуки. Граф, пухлый, как индюк перед забоем, восседал в кресле из добротной кожи. На стене за его спиной висели портреты предков — все с одинаковыми усами и суровым взглядом.
— Ваше сиятельство! — вбежал капитан стражи, запыхавшись так, будто за ним гнался легион фурий. Его прическа сползла набок, открывая блестящую лысину.
— Опять подрался? Украл лошадь? Сжёг амбар? — граф не отрывался от газеты «Светская клевета», где обсуждали, какая одна из его любовниц дорого обходится его казне.
— Ваш сын! Вошёл в портал! С Морозовым!
Газета упала, задев по пути хрустальную вазу с импортными леденцами.
— Какой Морозов⁈ — граф вскочил, затрещав мужским корсетом. — Их род вымер! Последний ублюдок сдох на днях от… от…
— От яда, ваша светлость, — подсказал слуга, поправляя часы с портретом Императора.
— Слухи… Что с них взять? Этот парень воскрес… — капитан вытер пот с лица, оставив полосу грязи, как у Рембо.
Граф побледнел и схватился за грудь, где под камзолом прятался медальон — успокаивающий артефакт. На случай, если его сынок выкинет очередной фортель…