Создалась угроза прорыва противника к морю. Фашисты находились всего в 30–40 километрах от столицы Абхазии — Сухуми.
Анализируя сейчас причины захвата врагом этих важных перевалов, следует сказать, что в этом была немалая доля вины командования и штаба Закавказского фронта, опрометчиво решивших, что перевалы сами по себе недоступны для противника. Некоторые из нас считали главной задачей войск фронта — оборону Черноморского побережья, где были развернуты основные силы 46-й армии. А она, в свою очередь, неправильно организовала оборону перевалов и попросту «проспала» их. Врага нужно было встретить на склонах гор, а не ждать пока он поднимется.
На эльбрусском направлении бои начались в середине августа. Передовые отряды немецкой горнострелковой дивизии «Эдельвейс» к 18 августа с боями вышли на южные склоны Эльбруса, захватили перевалы Хотю-тау, Чипер-азау и туристские базы «Кругозор» и «Приют одиннадцати».
На заоблачной вершине Эльбруса гитлеровцы решили установить свой флаг. К этой символической операции они готовились давно и тщательно. Для подъема флага на Эльбрус они выделили несколько альпийских рот. Кинооператоры армейской хроники должны были запечатлеть на пленку водружение флага на вершине. Всю эту процедуру намечалось показать на экране Гитлеру.
Фашистская пропаганда рекламировала это событие как чрезвычайный подвиг. Берлинские газеты писали: «Покоренный Эльбрус венчает конец павшего Кавказа».
21 августа горные стрелки подняли на Эльбрусе фашистский флаг, но развеваться ему над высочайшей вершиной Кавказа пришлось недолго. Группа советских воинов-альпинистов ночью в снегопад и сильный мороз под командованием военинженера 3-го ранга А. М. Гусева с боем прорвалась на вершину двуглавого великана, и на ней затрепетал алый советский флаг…
Попытку противника спуститься в Баксанское ущелье к верховьям горной реки Ингури отразили подразделения 8-го моторизованного полка НКВД и 63-й кавалерийской дивизии. Враг был отброшен к «Приюту одиннадцати», перевалу Чипер-азау и перешел к обороне.
…Опережая события, хочется сказать о комсомольцах и молодежи Кабардино-Балкарии, по инициативе которых в Приэльбрусье после войны открыт самый высокогорный в нашей стране музей боевой славы. Его экспонаты — многочисленные фотографии, карты, личные вещи, дневники и письма командиров, бойцов и политработников рассказывают о защитниках Кавказа, об их ратных подвигах на заснеженных и ледяных склонах Эльбруса. Ежегодно в Приэльбрусье, которое стало сейчас всемирно известной зоной отдыха, собираются бывшие воины-кавказцы. Они вспоминают минувшие боевые дни и совершают восхождение на вершину Эльбруса.
Не забыт и подвиг защитников Марухского перевала. По решению комсомольцев Карачаево-Черкесии и Грузии среди вечных льдов сооружен памятник Славы, а сам Марухский перевал стал не просто перевалом на туристском маршруте, а перевалом-памятником.
Но вернемся снова к событиям, которые происходили осенью 1942 года в предгорьях Кавказа.
16 августа наши части под давлением превосходящих сил противника отошли на Пятигорск. Отбивая ожесточенные атаки, они нанесли врагу значительные потери. 20 с лишним танков, бронетранспортеры, автомашины и свыше тысячи трупов оставили гитлеровцы на подступах к городу.
К этому времени фашистские войска усилили нажим на Прохладную.
По указанию Ставки против наступавших частей противника были выдвинуты два передовых отряда: майора Корнеева в составе четырех мотострелковых рот и шести орудий и генерал-майора Тимофеева, в который входили Ростовское артиллерийское, Новочеркасское кавалерийское училища, две пулеметные роты Орджоникидзевского пехотного училища, курсы «Выстрел», мотострелковый и минометный батальоны, 12-й учебный мотополк.
Эти отряды заняли оборону на участках Покойное — Архангельское и вдоль реки Кума до станции Минеральные Воды.
Передовые части 1-й танковой армии противника пытались с ходу форсировать реку Куму в районе Минеральных Вод, но встретили упорное сопротивление курсантов Новочеркасского училища. За два дня боев курсанты подбили 10 танков и уничтожили свыше 200 немецких автоматчиков.
Противнику удалось расчленить боевые порядки 11-й дивизии НКВД и ворваться в Пятигорск. Дивизии пришлось отступить, а новочеркасцы оказались в окружении. Но курсанты во главе с полковником И. П. Калюжным сумели с боями прорваться из окружения и заняли оборону на новом рубеже.
Бои в районе Пятигорска продолжались до 25 августа. Здесь и в боях под Прохладным, Моздоком, Малгобеком, а также на других участках фронта советские воины совершили немало героических подвигов.
Огромный урон противнику нанесли летчики эскадрильи гвардии капитана Н. К. Наумчика из 42-го гвардейского истребительного авиационного полка. Однажды пять «яков», возглавляемые капитаном Наумчиком, подверглись атаке девяти «мессершмиттов». Советские летчики смело вступили в неравный бой. Наумчик сбил два самолета, но и его машина была подбита, а сам он получил тяжелое ранение. Несмотря на это, он сумел дотянуть истребитель до своего аэродрома.
Гвардии лейтенант Ф. З. Калугин в боях под Моздоком сбил два «Фокке-Вульфа». Зенитная артиллерия врага подбила его самолет. Калугин посадил изрешеченную машину в расположении противника, перешел линию фронта, перебрался на противоположный берег Терека и через четыре дня снова был в своей части.
Н. К. Наумчику и Ф. З. Калугину было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
1 сентября бронетанковые и пехотные части врага начали распространяться в направлении Кизляра с целью перехвата очень важной коммуникации — железной дороги Кизляр — Астрахань. Вслед за этой операцией немецко-фашистские войска приступили к форсированию Терека в районе Моздока. Несмотря на боевые действия нашей авиации и артиллерии, врагу удалось дополнительно переправить на южный берег реки свыше батальона пехоты и до двух минометных батарей. Однако атака противника была отбита, и в течение дня правый берег Терека на этом участке заняли наши войска.
Этот маневр немецко-фашистского командования был отвлекающим. Цель его состояла в том, чтобы оттянуть советские войска от Моздока и нанести главный удар по нашим группировкам, которые занимали оборону в окрестностях этого небольшого городка.
…Моздокские степи — хлебная житница Северной Осетии. Отсюда республика получала большое количество зерна; здесь под щедрым солнцем созревали овощи, фрукты, паслись тучные колхозные отары. В тот год урожай в Моздокских степях выдался отменным, но ведь недаром говорят, не тот урожай, что на полях, а тот, что в закромах. С болью в сердце смотрели бойцы — вчерашние земледельцы — на опустошенные и проутюженные гитлеровскими танками поля, на бурые клубы дыма, поднимавшиеся над золотистыми нивами, на развороченные авиабомбами трассы оросительных каналов.
7 сентября в районе Моздока наши войска внезапным ударом разгромили штаб немецкой части, уничтожили батарею и 23 танка. Большой урон противнику нанесли гвардейцы на следующий день, когда под прикрытием сильного артиллерийского огня и поддержке авиации он начал переправу через Терек и двинулся на поселок нефтяников — Малгобек. Только на одном этом участке за пять дней боев было уничтожено 90 танков, 20 крупнокалиберных орудий и более двух тысяч немецких солдат и офицеров.
1942 год. Командующий Закавказским фронтом генерал армии И. В. Тюленев ставит боевую задачу командирам.
В этих операциях отличился батальон морской пехоты под командованием уроженца Северной Осетии капитан-лейтенанта Цаллагова. В марте 1972 года П. К. Цаллагову — первому из осетин — присвоено звание контр-адмирала.
Вот как рассказывается о подвиге моряков в книге Маршала Советского Союза А. А. Гречко «Битва за Кавказ».
«На окраине хутора Гвардейский нашими разведчиками был взят в плен офицер 370-й пехотной дивизии. Он показал, что десантная группа „Блиц“ в составе двух усиленных пехотных полков при поддержке 30 танков на рассвете должна переправиться на южный берег Терека с задачей захватить Вознесенскую. Колонна танков должна была обойти с востока господствующую высоту и подавить ее стремительной атакой с тыла. Захват этой высоты должен явиться сигналом для ввода в наступление главных сил и резерва армейского корпуса. На узком участке, где оборонялся батальон морской пехоты под командованием капитан-лейтенанта П. К. Цаллагова, намечалось ввести в бой до 100 танков 3-й танковой дивизии и 2 дивизиона штурмовых орудий.
Капитан-лейтенант Цаллагов оборудовал свой наблюдательный пункт на господствующей высоте, которую моряки назвали „Крейсер“. Было ясно, что эта высота во многом будет решать судьбу Терского хребта.
В 5 часов утра 4 сентября началось наступление группы „Блиц“ — на три дня раньше, чем намечалось по плану. Очевидно, командир этой группы полковник Либендорф настоял на этом по причине исчезновения немецкого офицера, знавшего о плане наступления.
Противник бросил в бой около 100 танков. На большой скорости танки подошли к подножью Терского хребта. Подъем становился все круче, и тут они были встречены залпами с высоты „Крейсер“. Первые же выстрелы пушек 47-го гвардейского истребительного дивизиона и стоящих в укрытии танков заставили противника повернуть назад. Но скоро вражеская атака возобновилась. Несколько часов продолжался жестокий бой за высоту „Крейсер“. Несмотря на ожесточенные атаки врага советские воины удержали эту важную позицию».[20]
В Ставке Верховного Главнокомандования в те дни внимательно следили за тем, как развиваются события в предгорьях Кавказа, умело и оперативно направляли ход основных операций.
Маршал Советского Союза Г. К. Жуков пишет, что 12 сентября 1942 года ему довелось присутствовать при разговоре И. В. Сталина с начальником Генерального штаба А. М. Василевским: «Александр Михайлович Василевский доложил о подходе в район Сталинграда новых частей противника из района Котельникова, о ходе сражения в районе Новороссийска, а также о боях на грозненском направлении.