Войскам 1-го Украинского фронта противостояла на этом направлении группа фашистских войск «Митте», включавшая 28–30 дивизий, 2500 орудий, 1200 минометов и около 600 танков.
Таким образом, преимущество советских войск на этом направлении было полным, прежде всего по танкам и артиллерийским орудиям.
Этим и собирался воспользоваться маршал Конев, планируя действия своего фронта.
В 2.25 ночи 11 апреля Г. Жуков подписал боевые распоряжения командующим войсками всех общевойсковых и 16-й воздушной армий на проведение разведки боем. Советское военное командование к этому времени имело полную необходимую информацию о противнике, однако это решение было принято, прежде всего, по соображениям оперативного характера.
Первоначально предполагалось провести разведку рано утром 13 и 14 апреля в разных армиях по-разному. Однако уже к вечеру следующего дня Жуков изменил решение: разведку боем было приказано провести одновременно по всему фронту всем армиям первого эшелона в 7.30 утра 14 апреля.
Для ведения разведки командующий фронтом приказал выделить по одному-два стрелковых батальона от армии, придав им по 5 танков, 4–6 самоходных артиллерийских установки и поддержав их огнем двух артиллерийских полков, минометов и «Катюш». Всего в полосе 1-го Белорусского фронта было образовано 32 разведывательных отряда.
Особо Жуков подчеркнул необходимость «за действиями разведки наблюдать командующему армией, командирам полков, дивизий и корпусов».
В 8-й гвардейской армии разведка боем была проведена силами двух стрелковых батальонов и двух штрафных рот на различных участках прорыва. Каждый стрелковый батальон и штрафная рота, действовавшая на фланге, были усилены батареей СУ-76, батареей СУ-152 и ротой саперов. Действия подразделений поддерживались одним минометным полком, артиллерийским полком дивизии, от которой действовали (исключая гаубичные батареи), всеми минометами дивизии, 76– и 45-мм орудиями, стоявшими на прямой наводке на рубеже атаки батальонов, и одним дивизионным залпом PC.
Подразделения, проводившие разведку боем, проходили специальную тренировку, причем для этой цели штрафные роты были выведены на восточный берег р. Одер.
К исходу 14 апреля в 5-й ударной армии вместо запланированных двух стрелковых батальонов для ведения разведки боем привлекались уже восемь стрелковых полков, большие силы артиллерии, минометов, одна танковая бригада и три танковых полка.
Разведывательные отряды вели активные боевые действия с противником в течение почти двух дней, не ввязываясь в серьезные бои, но заставляя противника подтянуть на передний край свои резервы. Активными действиями разведотряды должны были создать видимость перехода советских войск в наступление, и это им на отдельных участках удалось.
По информации советской военной разведки, враг принял разведку боем за начало общего наступления и ввел в действие до 80% своей артиллерии. К 15 апреля немцы на ряде участков вынуждены были ввести в бой и вторые эшелоны дивизий.
Советская радиоразведка перехватывала переговоры немцев на переднем крае. В эфире звучали панические призывы:
«Держаться больше не могу, срочно прошу замены... На левом фланге атака противника. Наша пехота отходит. Что делать?.. Русская пехота ворвалась в Альт-Тухебанд. Прошу помощи. Удержать натиск русских не могу... Противник ведет огонь по нашему новому КП и штабу полка. Остановить противника не удается. У муравьев нет уже боеприпасов...»
Благодаря действиям разведотрядов была фактически полностью вскрыта вся система обороны немцев, места расположения его огневых точек, позиций артиллерии. Передовыми советскими частями были взяты контрольные пленные, допрос которых позволил советскому командованию прояснить степень эффективности мероприятий по скрытности подготовки наступательной операции (в одной только 3-й ударной армии было взято в плен 132 контрольных пленных). Была полностью подтверждена разведывательная информация о силах противника: перед 1-м Белорусским фронтом противник имел в первой линии 16 дивизий, а во второй — еще 7. В резерве имелась группа «Штейнер», состоявшая из трех доукомплектовывающихся дивизий, а также отдельные части и формирования фольксштурма.
В результате успешных боевых действий разведотрядов на ряде участков они даже заняли первую линию траншей немецкой обороны и закрепились там.
Одновременно с действиями разведотрядов в течение двух суток немецкая оборона на большую глубину «обрабатывалась» советской артиллерией и авиацией.
Задачи, поставленные командованием 1-го Белорусского фронта и штабами армий первого эшелона, подразделениям, выделенным для проведения разведки боем, были выполнены.
Разведку в ночь с 15 на 16 апреля вели и войска соседнего 1-го Украинского фронта. По распоряжению маршала Конева от каждой дивизии первого эшелона выделялось по одному разведотряду. Их задача состояла в окончательной разведке системы обороны противника и захвате плацдармов на западном берегу реки Нейсе.
Разведотряды своими действиями выявили систему огня противника и уточнили начертание его переднего края. На противоположном берегу Нейсе удалось захватить пять плацдармов в зоне действий 13-й, 5-й гвардейской и 2-й Польской армий.
На всем советско-германском фронте все было окончательно готово к переходу в наступление...
xxГлава 2.Начало конца
Около 3 часов ночи 16 апреля маршал Г. К. Жуков с членом Военного совета генерал-лейтенантом К. Ф. Телегиным и командующим артиллерией фронта генерал-полковником В. И. Казаковым прибыл на наблюдательный пункт командующего 8-й гвардейской армией В. И. Чуйкова. Там находились управление армии, командующие родов войск и служб армии. В войсках шли последние приготовления.
Еще четверо суток назад, когда Жуков ставил общие задачи своим войскам, в целях скрытности подготовки наступления он потребовал:
«Всему личному составу войск разъяснять, что нашей задачей является упорная оборона на длительное время. Младшему комсоставу и красноармейцам задачу на наступление объявить за два часа до атаки».
Теперь, с приездом маршала Жукова в 8-ю гвардейскую армию, бойцы и командиры на фронте узнали главную новость — через два часа начинается последний и решительный штурм Великой Отечественной войны.
Началу артиллерийской подготовки предшествовал одновременный 30-минутный удар 109 ночных бомбардировщиков По-2 из состава 16-й воздушной армии по штабам и узлам связи противника на направлении главного удара с задачей дезорганизации связи и управления войсками противника.
Ровно в 5.00 по московскому времени небо озарилось ярким заревом взрывов снарядов, мин и бомб (это соответствовало 3.00 по местному времени). И вслед за этим ночная тишина взорвалась оглушительным несмолкаемым грохотом сотен тысяч разрывов. На головы врага обрушились 236 тысяч снарядов и мин, или 2450 вагонов боеприпасов, что равнялось 98 тысячам тонн металла.
Со стороны противника, как пишут очевидцы, в первые секунды протрещало несколько пулеметных очередей, а затем все стихло. За весь 30-минутный период артиллерийской подготовки противник, в частности, на участке 8-й гвардейской армии, не сделал ни одного выстрела.
По показаниям пленных, артиллерийский огонь был настолько неожиданным и ошеломляющим, что из первой траншеи противник отойти не успел, а вторые и третьи траншеи все время находились под сильным огнем нашей артиллерии. В результате этого части противника, находящиеся в первой полосе обороны, понесли большие потери. Оборона противника уничтожалась и подавлялась на глубину до 8 километров, а отдельные узлы сопротивления — на глубину до 10–12 километров.
Вслед за окончанием артиллерийской подготовки 18-я воздушная армия в 6.15–7.15 утра перед самым рассветом нанесла массированный удар ночными бомбардировщиками Ил-4 по живой силе, позициям артиллерии и минометов в районе четвертой и пятой линий траншей на удалении 6–9 километров от переднего края противника.
В период артиллерийской подготовки пехота, имея в первых цепях автоматные роты, усиленные самоходными установками и танками-тральщиками, и во вторых цепях — танками ИС, заняла исходное положение для атаки на удалении 150–200 метров от объектов атаки. В это время исходное положение для атаки совместно с пехотой заняли танки и САУ из расчета — по батарее СУ-76 на стрелковый батальон первой цепи атакующей пехоты.
После удачно проведенной 30–45-минутной артподготовки войска 1-го Белорусского фронта в 5.30–6.30 утра поднялись в атаку. По сигналу с КП фронта по всему фронту одновременно зажглись 140 прожекторов, расположенных через каждые 200 метров. Маршал Г. Жуков в связи с этим вспоминал:
«Более 100 миллиардов свечей освещали поле боя, ослепляя противника и выхватывая из темноты объекты атаки для наших танков и пехоты. Это была картина огромной впечатляющей силы, и, пожалуй, за всю свою жизнь я не помню подобного зрелища!»
Но об этой «прожекторной атаке» мы расскажем отдельно ниже...
Стрелковые части во взаимодействии с приданными танками непосредственной поддержки пехоты пошли вперед. Однако уже на этом начальном этапе проявились некоторые накладки и нестыковки в организации взаимодействия родов войск на поле боя. Так, по донесению начальника политотдела 69-й армии гвардии полковника Вишневского, «в ряде соединений было слабо организовано разминирование минных полей перед передним краем нашей обороны и проделывание проходов для пехоты и танков, в результате чего имели место случаи подрыва танков, автомашин и людей на своих минах». Далее в донесении приводится пример, что из числа 22 танков 89-го отдельного тяжелого танкового полка 8 подорвались на своих минах.
С переходом пехоты в атаку артиллерия и авиация сопровождали своим огнем и бомбами действия войск.