И. А. Серов отметил необходимость переноса ставки Деница из приграничного с Данией Фленсбурга в глубь Германии. Новому правительству было предложено обратить внимание на решение не только военных вопросов, но и сугубо гражданских задач.
Подписанный в Карлсхорсте Акт о капитуляции немецких вооруженных сил, как то и предвидели принимающие капитуляцию стороны, с самого начала не выполнялся немецкой стороной в полном объеме. Об этом говорится в телеграммах и посланиях, которыми обменивались главы государств и вооруженных сил союзных стран. Так, 9 мая премьер-министр Великобритании У. Черчилль телеграфировал генералу Эйзенхауэру во Францию:
«Я с беспокойством услышал о том, что немцы должны уничтожить все свои самолеты в местах их нахождения. Я надеюсь, что такая политика не будет принята в отношении вооружений и других видов снаряжения. Возможно, что они нам когда-нибудь остро потребуются, и даже сейчас они могут пригодиться как во Франции, так и в особенности в Италии...»
С информацией о нарушениях немецкой стороной Акта о капитуляции обратилась 9 мая 1945 года к своим союзникам и советская сторона. В телеграмме начальника Генерального штаба Красной Армии генерала армии Антонова главам американской и английской военных миссий связи в Москве содержалась информация для генерала Эйзенхауэра:
«1. Центральная группа немецких войск под командованием генерал-фельдмаршала Шернера и южная группа войск под командованием генерал-полковника Велера не прекратили сопротивления в установленный Актом о военной капитуляции срок — в 23 часа 01 минуту 8 мая 1945 года. Они не остались на своих местах и не разоружились, как это было предписано пунктом 2 Акта о военной капитуляции, и, таким образом, нарушили этот Акт. Сейчас уже 16 часов 9 мая 1945 года, а войска Шернера и Велера не капитулируют.
2. Центральная и южная немецкие группы войск, оказывая сопротивление войскам Красной Армии, отходят на запад, видимо, с целью сдачи в плен войскам союзников.
3. В связи с нарушением указанными группами немецких войск Акта о военной капитуляции прошу дать приказ Вашим войскам не принимать в плен отходящие немецкие войска и одновременно прошу сообщить, какие Вы считаете необходимо принять меры против нарушивших Акт о военной капитуляции генерал-фельдмаршала Шернера и генерал-полковника Велера».
Отдельные немецкие части и подразделения еще долго будут оказывать сопротивление, скрываясь в лесах, маскируясь под местных жителей. Однако основная масса немецких войск в соответствии с условиями капитуляции будет организованно складывать оружие.
Оккупационные власти союзников приступили к осуществлению огромного комплекса мероприятий по демилитаризации и наведению порядка в пределах согласованных зон оккупации.
xxГлава 2.Налаживание мирной жизни
Советское командование, планируя и осуществляя широкомасштабные стратегические наступательные операции на финальной стадии войны, прекрасно понимало, что перед советскими войсками стояла не только «чисто» военная задача — уничтожить противника. Необходимо было готовиться к решению политических, социально-экономических и иных задач, не имеющих ничего общего с предназначением и деятельностью войск. Об этом образно говорил вскоре после победы член Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант К. Ф. Телегин:
«Следующая особенность стоящей перед нами задачи была: не только разбить Германию, но оккупировать ее и организовать управление; особенно — организовать жизнь в таком многомиллионном городе, как Берлин. Это дело не простое и не легкое. Ведь опыта никакого у нас не было, а Германия — это не Абиссиния. Это государство в высшей стадии капитализма, население его основательно пропитано фашистской заразой. К тому же нам было известно, что предстоит вступить в разрушенный город с голодным и холодным многомиллионным населением, без воды и света.
Эти задачи мы решили через институт военных комендатур. На 10 марта у нас их было создано 421, с 12 088 штатными единицами. На 20 марта их было уже у нас 509, и они охватывали территорию от Лодзи до берегов Балтийского моря...
Это только штатные комендатуры, а ведь еще больше, вдвое больше, если не втрое, их было нештатных, созданных непосредственно армиями. Сколько бы мы тут с вами ни наделали ошибок в формировании, в организации этого аппарата, в поддержании оккупационного режима и административного управления, но бесспорно одно — созданные военные комендатуры помогли войскам в поддержании порядка, установили необходимый оккупационный режим, сохранили огромные ценности для нашего государства».
Проблемы послевоенного обустройства Берлина были взяты советским военным командованием под тщательный контроль уже с первых дней боев в городе. Еще шли ожесточенные схватки на улицах городов, еще не реяло красное знамя над поверженным рейхстагом, а уже был назначен военный комендант столицы, который сразу же приступил к выполнению своих обязанностей.
Первым военным комендантом Берлина стал командующий войсками 5-й ударной армии Герой Советского Союза генерал-полковник Николай Эрастович Берзарин. К сожалению, этот выдающийся советский военный деятель трагически погиб 16 июня 1945 года в автомобильной катастрофе. На посту военного коменданта Берлина его сменил Герой Советского Союза генерал-полковник A. B. Горбатов...
28 апреля 1945 года был издан отдельной листовкой и расклеен в разных концах немецкой столицы знаменитый Приказ № 1 коменданта Берлина генерал-полковника Н. Берзарина:
«Сего числа я назначен начальником гарнизона и комендантом города Берлина.
Вся административная и политическая власть по уполномочию командования Красной Армии переходит в мои руки.
В каждом районе города по ранее существующему административному делению назначаются районные и участковые военные комендатуры...»
Далее в приказе перечислялись одиннадцать пунктов, объяснявших конкретные права и обязанности населения Берлина и устанавливавших правила его жизни и деятельности на переходный период.
Прежде всего, Берзарин потребовал от населения соблюдения порядка и спокойствия. Он объявил о роспуске и запрещении деятельности в городе всех организаций национал-социалистской немецкой рабочей партии и всех подчиненных ей организаций и структур.
Военный комендант Берлина призвал все предприятия и службы коммунального хозяйства, городского транспорта, медицинского обеспечения и продовольственного обеспечения населения немедленно приступить к выполнению своих обязанностей в интересах жителей города.
Районные военные комендатуры обязаны были принять меры к организованному распределению продуктов питания и обеспечению сохранности ценностей в банках и сейфах. Одновременно устанавливался жесткий контроль над огнестрельным оружием и боеприпасами, горюче-смазочными материалами, радиосредствами, фотоаппаратами и автотранспортом, находившимися в личном пользовании населения.
Отдельным пунктом в приказе № 1 выделялось то, что запрещалось делать населению Берлина:
«а) выходить из домов и появляться на улицах и во дворах, а также находиться и выполнять какую-либо работу в нежилых помещениях с 22.00 до 8 утра по берлинскому времени;
б) освещать помещения с незамаскированными окнами;
в) принимать в состав своей семьи, а также на жительство и ночлег кого бы то ни было, в том числе и военнослужащих Красной Армии и союзных войск, без разрешения военных комендантов;
г) допускать самовольное растаскивание брошенного учреждениями и частными лицами имущества и продовольствия. Население, нарушающее указанные требования, будет привлекаться к строгой ответственности по законам военного времени».
Население Берлина предупреждалось самым строгим образом о недопущении каких бы то ни было провокаций и враждебного отношения к военнослужащим Красной Армии и союзных нам армий.
Последним пунктом своего приказа генерал Н. Берзарин строго предупредил и личный состав советских войск о соблюдении дисциплины и порядка при расквартировании в городе:
«Части Красной Армии и отдельные военнослужащие, прибывающие в Берлин, обязаны расквартировываться только в местах, указанных военными комендантами районов и участков.
Военнослужащим Красной Армии запрещается производить самовольно, без разрешения военных комендантов выселение и переселение жителей, изъятие имущества, ценностей и производство обысков у жителей города».
По оценкам политотдела 5-й ударной армии приказ № 1 военного коменданта Берлина был встречен населением города с «глубоким удовлетворением». В донесении говорится:
«Все рады, что русские военные власти не объявили сбора в Сибирь, а призывают к порядку и работе. Избавившись от кошмара англо-американских бомбардировок и уличных боев, убедившись в лживости пропаганды гитлеровцев о зверствах большевиков, видя наши мероприятия, направленные на создание нормальных условий для гражданского населения, берлинцы повеселели. Многие начали приветствовать приход Красной Армии в Берлин».
Уже к 15 апреля в Берлине действовали 21 районная и 42 участковых штатных комендатуры. К 5 мая в столице функционировали уже 22 районных комендатуры, каждая из которых имела своего коменданта из числа старшего офицерского состава и заместителя коменданта по политчасти.
При военных комендатурах из числа местных жителей-активистов образовывались так называемые группы содействия. При комендатуре каждого района к началу мая действовало по 10–15 таких групп, каждая численностью по 5–10 человек. В функции групп содействия входил широкий круг вопросов: перепись местного населения, наведение чистоты и порядка на улицах и во дворах, выявление и учет продовольственных запасов для снабжения населения своего района, приведение в действие комму