Край Галактики. Трущобная Крыса — страница 5 из 64

В кабинете коменданта ему раньше бывать не приходилось, поэтому по пути он перебрал десятки разных вариантов, среди которых были и роскошно отделанные золотом царские палаты, где Ламб восседал на троне, отдавая приказы подданным. Реальность, как и всё на станции, оказалась скучной и серой.

Просторный, аскетично обставленный зал, главной достопримечательностью которого являлось огромное панорамное окно, с впечатляющим видом на незнакомую газовую туманность, и большой керамопластовый стол. В кабинете находился сам Ламб и ещё один незнакомец. Голубая кожа, чёрные волосы, тёмно-оранжевые глаза, крючковатый нос, сильно выдающийся вперёд. Низкий лоб, тонкие губы, маленький рот, волосы растут клоками, вьющиеся, растущие в беспорядке. Максим нахмурился. Что понадобилось здесь этому лубасири? Какая-нибудь проверка?

— Явился, наконец. Не слишком ты спешил.

Максим промолчал. Нечастые разговоры с чонкигешитом уже научили молодого гопа правилам разговора. Стой и молчи, кивай в нужных местах. Вот и всё, что от тебя требуется. Пока кивать причины не находилось, поэтому Максим сохранял неподвижность, просто осматривая кабинет и ожидая продолжения.

— Видите, какой наглый? Эх, какую же шваль в последнее время доставляют «ловцы», вы просто не представляете, многоуважаемый Джам Илли! Просто ужас, с кем приходится работать!

Лубасири улыбнулся, растягивая губы. Никакой весёлости, простая дань вежливости.

— Значит, он способен работать в открытом космосе? — произнёс он невнятно.

Максим насторожился. О чём вообще идёт разговор? Какая ещё работа в открытом космосе?

— Да. Не самый прилежный студент, но балл у него хороший, можете сами убедиться.

Джам критически осмотрел несколько полноватого гопа. Судя по брезгливому выражению, внешний вид Максима его не вдохновлял.

— А других кандидатур нет? — поинтересовался лубасири после нескольких секунд размышления.

— Увы, данный курс не пользуется большой популярностью у гопов. Космос для большинства из них — жуткое место. Если Мэд вам не подходит, возможно, поищете на других станциях?

Максим начал понимать, что происходит в кабинете. Его банально продавали! Как раба на средневековом рынке! Ламб — торговец, а этот кучерявый — покупатель! Он собирается выкупить имперский контракт и взять Максима к себе на работу! Возмущение таким отношением к собственной персоне колыхнулось было в груди, но быстро угасло. Ему так или иначе придётся работать, так почему бы и не на этого странного дядьку? Тем более, что частные контракты, как Максиму уже было известно, приносили больший доход. А значит, расплатиться с империей за своё воскрешение можно будет не за полвека, а раньше. Лет за сорок или даже чуть меньше.

Лубасири вздохнул, качая головой и снова оглядывая Максима.

— Нет. Мне нужен работник, и как можно быстрее. Каждый день простоя — утраченная прибыль и убытки. Итак, полагаю, мы заключаем стандартный контракт?

Чонкигешит покачал головой, расплываясь в широкой улыбке.

— Не спешите, уважаемый господин Илли. Видите ли, есть некоторые нюансы, которые следует обсудить до подписания. Во-первых…

Начался процесс торговли. Максим стоял, не зная, что ему делать. Его продавали, продавали! И даже не спросили, согласен ли он сам! Потухшее было возмущение внезапно вспыхнуло, подступив к горлу и выплеснувшись в словах:

— А меня спросить не хотите?

Переговорщики замолчали, скрестив взгляды на наглом гопе. Максим же, чувствуя внутри странное возбуждение, отступать не собирался.

— Может, я не хочу идти в эту вашу компанию?

Чонкигешит прищурился, откидываясь на спинку кресла и разглядывая своего подопечного. Он не выглядел испуганным или возмущённым. Похоже, его только забавляло необычно наглое поведение гопа. А вот на лубасири смотреть без смеха было просто невозможно. Он высоко поднял брови, переводя взгляд с хозяина кабинета на почти уже своего работника.

— То есть как — не хотите? — разродился, наконец, Илли вопросом.

Изумление в голосе было неподдельным. Он совершенно искренне не понимал, что может не устраивать гопа, которому вместо стандартного имперского контракта предлагают работу в частной компании.

— А вот так! Что у вас там такого хорошего? Зарплата хорошая, медицинская страховка? Сколько выходных? Какой продолжительности отпуск?

Лубасири закрыл рот так резко, что по всему кабинету было слышно, как лязгнули зубы. Максим ожидал, что он сейчас возмутится, начнёт ругаться, но Джам только покачал головой, прежде чем ответить:

— Никаких страховок или отпусков у нас нет. Вы будете работать на меня, добывая полезные ископаемые. Хорошая работа, только опасная. Если повезёт, вы найдёте богатое месторождение и отработаете свой долг перед империей раньше, чем предусмотрено стандартным контрактом.

Лубасири замолчал, глядя на Максима. Тот уже остыл, начав осознавать, насколько глупо повёл себя. Нужно было как-то выкручиваться, поэтому он кашлянул и ответил:

— Я согласен. Когда отправляемся?

— Не надо так спешить, приятель! — вступил в беседу Ламб. — Сначала заключим контракт, а уж потом и отправишься в своё космическое путешествие!

* * *

Собирать вещи или прощаться с кем-то Максиму не требовалось. Поэтому, как только бюрократические процедуры оказались успешно проведены, он направился следом за Джамом Илли на транспортный корабль. Лубасири шагал впереди, погружённый в какие-то свои мысли. Максим, ещё не разобравшийся с тем, как ему нужно вести себя со своим новым работодателем, тоже молчал. Тем более, что впереди назревали серьёзные перемены. И даже привычное состояние тоски и безнадёги отступило, вытесненное любопытством. Кроме того, в глубине сердца зашевелилась слабая надежда, что ему удастся повстречаться с Элен. Каким образом, молодой гоп не знал, но он об этом и не задумывался. Юное сердце билось быстрее, разгоняя по телу коктейль из эндорфинов и гормонов.

Корабль был старым и весьма потрёпанным. Назывался он «Шелест Звёзд», чтобы это ни значило. Максим с интересом осматривал его, пока они шагали через посадочную площадку к трапу. Больше всего «Шелест» походил на гибрид хот-дога и электрички. Тупой нос с обзорными экранами в верхней части. Пузатые бока ракетных двигателей на корме, короткие крылья, хвост казались несколько чужеродными на его корпусе, будто их переставили от другого корабля.

Поднявшись на борт, Максим убедился, что его первоначальное впечатление о древности космического аппарата имеет под собой все основания. Обстановка внутри выглядела так, будто здесь уже не один десяток лет никто не убирался. Кое-где отсутствовали листы обшивки, в образовавшихся дырах торчали пучки искрящих временами проводов и трубы, из которых сочились тонкие струйки пара. Даже рециркулированный воздух отдавал затхлостью и древностью, будто его уже сотни лет вдыхали одни мертвецы.

Лубасири поспешил вперёд по широкому коридору. Максим, пока тот не пропал из глаз, спросил:

— А мне что делать?

Джам притормозил, обернувшись. Нахмурив лоб, он некоторое время молчал, а после выдал короткую фразу:

— Иди по правому коридору, попадёшь в жилой отсек. Найди себе свободную каюту и располагайся. Перелёт будет долгим.

После этого он снова развернулся и скрылся из глаз, убежав по центральному проходу. Максиму же ничего не оставалось, кроме как последовать приказу начальника. Он поплёлся отыскивать новое жильё. Почему-то ему казалось, что оно едва ли будет лучше той жилой капсулы, что была у него на станции.

Перелёт оказался не только долгим, но и крайне скучным. Кроме его самого и хозяина, на борту из живых существ был только пилот, молчаливый лубасири, отзывающийся на прозвище Ворчун. Настоящего имени он не называл, поэтому Максиму так и приходилось к нему обращаться. Впрочем, многословием пилот не отличался, поэтому полноценного общения на протяжении пути организовать не удалось. Мэда предоставили самому себе, что стало настоящей пыткой. Если раньше ему казалось, что образ жизни на станции представляет из себя худшее из того, что подкидывала ему жизнь, то теперь он пересмотрел свои взгляды. Ничегонеделанье, невозможность найти себе хоть какое-то занятие просто убивали молодого гопа. Первое время он пытался спать, но это помогло ненадолго. Когда организм уже отказывался отдыхать, Максиму ничего не оставалось, кроме как лежать на койке, разглядывая обшарпанный потолок и вспоминать. Снова вернулась тоска по дому, по уютной маленькой квартирке, по ворчанию родителей, капризам сестры. Даже учителя, всегда казавшиеся Максиму зловредными извергами, представали на мысленном экране вполне приличными людьми. Явись сейчас перед ним дьявол, он без всяких сомнений согласился бы продать душу, лишь бы вернуться обратно, в свой маленький простой мирок на Земле. Однако, повелитель преисподней не спешил являться к отчаявшейся душе. Возможно, причина этого заключалась в том, что даже сам дьявол не знал, в какие дали занесла несчастного юношу злодейка-судьба.

Перелёт занял почти две недели. К концу полёта Максим достиг крайней степени отчаяния. Ему казалось, будто они до конца времён будут лететь в этой железной коробке к неведомой цели через невообразимые бездны безвоздушного пространства. Поэтому, когда по корабельной связи прозвучал голос Джама, приглашающий его в капитанскую рубку, юноша отправился туда бегом.

— Хотел показать тебе место, где придётся работать, — заговорил лубасири, оглядев запыхавшегося гопа с ног до головы. — Система Инфиру, территория Свободных миров.

Максим жадно вгляделся в чернильный бархат космоса, простиравшегося вокруг их корабля. Кроме яркой звезды, явно выступавшей центром системы, он первое время ничего обнаружить не мог. Пилот, видя растерянность молодого пассажира, показал ему, куда именно нужно смотреть.

— Планета Инфиру, единственная обитаемая планета системы. Здесь проживает основная масса населения, много городов и всяких промышленных объектов. Провинция, но весьма развитая.