А затем поцелуй… Как стали ватными ноги и весь мир закружился и исчез, остались только мы с ним. Как я не хотела, чтоб этот миг кончался.
А ведь я и смотреть спокойно на него не могу! Да и одно лишь упоминание его имени заставляет мое сердце трепетать, а руки неметь…
Вот и сейчас, проигрывая в памяти все события за прошедшие дни, я рисовала его образ. Стоит себе признаться, что меня невозможно, неудержимо тянет к Курту Джонсону… Глава 11
Погруженная в свои размышления, я совсем не заметила, как свернула в противоположную от дома сторону и пришла в заброшенную часть парка. Фонари в ней давно отрезаны от действующей сети, и ночью здесь не видно даже протянутой руки.
Тяжелый, холодный воздух и шум бушующей рядом реки навевал тревожные мысли, и я поспешила покинуть это место. Стараясь не стучать каблуками, я направилась к свету, как вдруг услышала приближающиеся шаги. Не сбавляя скорости, посмотрела в сторону звука и в темноте увидела силуэт мужчины, он шел прямо на меня. Страх сковал меня изнутри, я заметалась в поисках лазейки и тут мы столкнулись лицом к лицу.
Я вскрикнула в ужасе. И только потом увидела, что это Курт.
Но сейчас я уж точно была далека от романтических мыслей. И его фантастическая красота уже не производила того эффекта. Я просто была зла на него.
– Какого черта, Джейсон! Ты перепугал меня до смерти!
Я была готова наброситься на него с кулаками. Злость захлестнула меня.
– Решил проводить тебя. Поздно, темно. Мало ли что…
– Мало ли что?! Да пока тебя нет, у меня все прекрасно! Стоит появиться тебе, как на мою голову сваливается куча проблем!! С чего ты…
Договорить я не успела: Курт схватил меня в охапку и впился поцелуем в губы.
В этом поцелуе не было нежности, только страсть, только напор, желание присвоить.
Ну уж нет!
Я начала колотить его руками и вырываться, затем попыталась пнуть, но он сжал еще сильнее, так чтобы я не могла пошевелиться.
Меня бросило в жар, а сердце провалилось в бездну и тут же замерло. Курт разорвал поцелуй лишь на мгновение – чтобы заглянуть мне в глаза. Его взгляд сейчас почти пугал – он обжигал странным огнем, заставляя меня тонуть и становиться с каждым мгновением все слабее.
Страстный, неистовый поцелуй снова захватил мои губы, мял их и проникал вглубь. Глубокий, бесстыдно жадный, этот поцелуй возбуждал, захватывая в плен и наполняя безумством. Я оказалась как будто в темной глубине бесстыдного омута, где не было ничего, кроме горячего требовательного рта с влажными губами, наглым и таким сладким языком. От его огненного дыхания кожа на моей шее и щеках, казалось, сейчас расплавится.
Низ живота сладко ныл, пульсируя горячими волнами. Виски ломило, кровь бушевала во мне, грохоча и заставляя сердце трепетать. Чувственный поцелуй подчинил меня всю: ноги сделались ватными, дыхание перехватило. Он как будто захватывал меня, присваивал, брал и делал своей. Я больше не хотела сопротивляться. Его желание зажгло меня, и я стала отвечать на его поцелуй.
Последний раз пискнув в знак протеста, я обмякла. По телу побежали уже знакомые мурашки, в груди крылышками защекотали бабочки, появилось ощущение легкого наркотического опьянения. Голова пошла кругом и мое сознание на мгновение будто отключилось, позволяя ему завладеть мной полностью.
Теперь я сама льнула к нему, прижимаясь всем телом, исходила томлением, хотя и с оттенком остатков стыда.
Почувствовав мою податливость, Джонсон ослабил хватку, и я смогла освободить руки.
Мне не терпелось почувствовать его сильное тело… Пока он сжимал меня, стремясь подчинить себе, я ощущала, как напрягаются его мускулы. Каждое его движение будило во мне все новые эмоции и желания… Я с трепетом погладила его мощную спину, широкие плечи, руки, прижимающие меня. Мысли путались в голове, я не могла думать ни о чем, кроме него.
Но обычного поцелуя ему оказалось мало.
В следующее мгновение я почувствовала между ног горячую мужскую ладонь – вздрогнув, я машинально свела бёдра. Но это не помогло. Его пальцы принялись двигаться, сквозь тонкую кружевную ткань касаясь нежной плоти. Жаркая волна прокатилась по телу, дышать становилось всё труднее. Острота головокружительных ощущений надвинулась на меня. Я чувствовала, что животный стон изо всех сил рвётся наружу, и сдерживала его, как только могла, до боли сдавливая зубами щёку.
Сдвинув трусики, Курт заскользил пальцами по обнажённой, горячей плоти. Он раздвигал увлажнённые складочки, теребил налитый кровью бугорок, проводил вокруг лона и, дразня меня, погружался пальцами внутрь него. Потом выныривал и погружался опять… Его пальцы вытворяли нечто нереальное и невообразимое! Сама ситуация была до того непристойной, что даже словами не выразить! От всей этой бури эмоций и ощущений низ живота налился жаром. Пульсация медленно поднималась всё выше, так что я невольно уже начала кусать губы – что угодно, лишь бы не потерять голову окончательно…
Я почти потеряла рассудок от страсти, и была уже близка к высшей точке наслаждения, когда Курт вдруг отпустил меня и, слегка отстранившись, посмотрел в глаза:
– Видишь, по крайней мере, я не вру.
Страсть, несколько минут назад пленившая меня, превратилась в шок и жгучую обиду. Это был упрек в мою сторону, в сторону моей нерешительности, да еще и от кого!
Закусив губу, я посмотрела в его бесстыжие глаза и, задохнувшись в потоке чувств, бросилась прочь. Вожделение и ненависть, страсть и смущение… О, я уже даже не пыталась разобраться в своих чувствах! Я бежала, не видя перед собой дороги, но чувствовала: он рядом. Чувствовала взгляд. А на щеке еще горело его дыхание, в ноздри словно намертво вбился аромат парфюма, делающий запах его горячего тела ещё более пленительным.
И казалось, что спиной я чувствую его горящий взгляд. Словно Курт шёл за мной по пятам как тень, опекая меня от всех опасностей. Всех, кроме него самого.
Единственной настоящей опасности.
Оказаться рядом с ним – значит потерять волю и разум, отдаться ему полностью, забывая обо всем на свете.
Странно, но я была почти уверена, что он следует за мной на расстоянии. Впрочем, вполне возможно, мне все это только казалось. А он, довольный тем, как я среагировала на его выходку, уже потерял ко мне интерес и соблазняет кого-то еще.
Захлопнув за собой дверь, я, обессилев, оперлась спиной о её гладкую поверхность, мне нужно было отдышаться.
На автомате прошла в комнату и упала на кровать.
Курт… Курт Джонсон… Имя такое же дерзкое и наглое, как и его хозяин.
Закрыв глаза, я снова видела его чёрные волосы, чувственные губы, доводящие меня до сумасшествия, каменные плечи, сильные руки, бессовестно тянущиеся под одежду…
А что если и правда, поддаться чувствам, наплевать на все и окунуться с головой в эту сладкую неизвестность? Я улыбнулась и представила, как впервые не буду отталкивать его, а наоборот, обовью руками его шею, потреплю мягкие волосы, и первая поцелую, да так, что он дар речи потеряет. И не нужны больше ему будут другие, лишь я…
Конечно, я никогда этого не сделаю. Но ведь никто не может запретить мне думать об этом…
Представила, как он стискивает меня в объятьях, кусает шею, его стон наслаждения, вырывающийся снова и снова… Мы упадем на мягкую кровать, и я буду массировать его могучую спину. Его звериный взгляд, полный любви и похоти. А я буду покрывать его великолепное тело поцелуями, доведу до пика удовольствия лишь губами… Мои руки дотронутся там, куда я раньше боялась посмотреть.
Курт забудет обо всем со мной. Он будет желать лишь меня…
В этих безумных мечтаниях я незаметно уснула, а во сне снова страсть, поцелуи, объятья…
* * *
– Проснулась? – мама натирала посуду до блеска, когда я спустилась к завтраку. Я удивительно хорошо выспалась, после вчерашней встречи с Куртом в парке. – Давай, соня, кушай и поехали в торговый центр, сегодня у нас гости!
Наливая в высокий стакан апельсиновый сок, я спросила:
– А кто придет-то?
– Твоя тетя Фелиция и кузина Вероника! Им не терпится увидеть наш новый дом!
Скорее, маме не терпится похвастаться новым домом… Негласное соревнование между родственницами, в котором теперь у нее есть все шансы выиграть.
Я едва сдержала разочарованный вздох.
Тетя Фелиция в гостях, это значит сначала полдня готовиться к их приезду, а остаток вечера слушать, кто кого переплюнул. Тратить на это единственный выходной не очень хотелось, но иначе никак.
В огромном торговом центре мама тут же убежала в отдел со всякими интерьерными штучками и вроде бы даже потеряла ко мне интерес. Вряд ли я могу быть полезна ей сейчас.
А вот охладиться после такого шопинг-забега ей точно не помешает. Так что я пока решила прогуляться до ближайшего бистро.
Выходя с двумя большими рожками сливочного мороженого – для себя и для мамы, я увидела, как несколько человек столпились у крыльца и смотрят куда-то вверх.
– Ой-ой-ой, бедный! Как же он так! – то и дело восклицал кто-то в толпе.
Я отошла на пару шагов и посмотрела на крышу. На краю оторвавшейся водоотводной трубы сидел маленький рыжий котенок. Люди вокруг охали, вздыхали и наблюдали, как маленький зверек отчаянно цепляется за жизнь.
Он мяукал так жалобно и, совершенно очевидно, был насмерть перепуган.
Сердце сжалось, я попыталась что-то придумать, но идей не было.
Разве что звонить 911?
– Смотрите! – крикнул маленький мальчик и поднял палец вверх.
К котенку по самому краю крыши шел молодой человек. Толпа тут же замолчала: держаться на крыше было не за что и любой резкий звук мог оказаться губительным.
Шаг, еще шаг, еще… Я с замиранием сердца следила за его ногами, как вдруг он оступился. Народ вздрогнул, кто-то даже закричал. Чудом, но парень удержался, на мгновение посмотрев вниз.
Я наконец увидела его лицо: это был Курт! Дыхание перехватило, словно воздух вокруг меня стал густым, как желе. Одно дело наблюдать за подвигом чужого человека, а другое, когда этот человек тебе хорошо знаком. На смену восхищению доблестным поступком пришел липкий, разрывающий душу страх.