– Мой нотариус их посмотрит. Вся эта юридическая чепуха от меня ускользает. Я простой солдат.
– Замечательно, – сказал Пайк, слегка приподняв безволосые брови.
Испачканный чернилами палец Темпла следил по каллиграфически написанным строчкам, глаза скакали с одного важного места на другое. Он понял, что начинает нервно теребить уголки страниц, и заставил себя остановиться.
– Я буду сопровождать вас в экспедиции, – сказал Лорсен. – У меня есть список поселений, подозреваемых в укрывательстве повстанцев. Или в повстанческих настроениях.
Коска ухмыльнулся.
– Нет ничего опасней настроений!
– В частности, его преосвященство Архилектор предлагает премию в пятьдесят тысяч марок за поимку живым главного зачинщика восстания, повстанца по имени Контус. Также известного как Саймок. Духи зовут его Чёрная Трава. В Ростодской резне он использовал имя…
– Больше никаких прозвищ, прошу вас! – Коска потер виски, словно они болели. – После ранения в голову в битве при Афиери я страдаю ужасной памятью на имена. Это источник постоянных затруднений. Но сержант Балагур помнит все детали. Если ваш человек, Конхус…
– Контус.
– А как я сказал?
– Конхус.
– Ну вот опять! Если он в Ближней Стране, то вы его получите.
– Живым, – отрезал Лорсен. – Он должен ответить за преступления. Он послужит уроком. Его нужно наказать публично!
– И я уверен, из него получится весьма поучительное зрелище!
Пайк бросил очередную щепотку крошек своей растущей стайке.
– Средства мы оставляем на ваше усмотрение, капитан-генерал. Попросим только оставить в золе что-нибудь пригодное для аннексии.
– Как вы уже понимаете, Отряд наёмников это скорее дубина, чем скальпель.
– Его преосвященство выбрал средство и понимает его ограничения.
– Архилектор – воодушевляющий человек. Мы, как вы знаете, близкие друзья.
– Как видите, его единственное условие, ясно обозначенное в контракте, чтобы вы избегали любых столкновений с Империей. Любых и всяких, понятно? – В голосе Пайка снова появилась та скрежещущая нотка. – Легат Сармис, как злобный призрак, всё ещё бродит вдоль границы. Не думаю, что он перейдет её, но в любом случае, он определённо не тот человек, с которым стоит шутить. Весьма неуступчивый и кровожадный противник. Его Преосвященство не желает войн в настоящее время.
– Не беспокойтесь, я избегаю сражений везде, где только возможно. – Коска радостно похлопал по эфесу. – Мечом надо грозить, а не обнажать его, а?
– Также у нас есть для вас подарок. – Наставник Пайк указал на укреплённый фургон. Это был дубовый монстр, заклёпанный железом и запряжённый восьмёркой мускулистых лошадей. Нечто среднее между транспортным средством и за́мком, с окнами-щёлочками и зубчатым парапетом наверху, из-за которого защитники могли, по всей видимости, стрелять по окружающим врагам. Далеко не самый практичный подарок, но Коска никогда не интересовался практичностью.
– Это мне? – Старик прижал морщинистые руки к позолоченному нагруднику. – Он будет моим домом в пустошах!
– Внутри него… секрет, – сказал Лорсен. –То, что его Преосвященство очень сильно хотел бы испытать.
– Обожаю сюрпризы! Ну, кроме сюрпризов с вооружёнными людьми за моей спиной. Можете передать его Преосвященству, что это будет честью для меня. – Коска встал и наморщился, громко хрустнув старыми коленями. – Что там с Соглашением?
Темпл оторвался от предпоследней страницы.
– Ну… – Контракт основывался на том, что он подготовил для предыдущего соглашения, был в каждой части недвусмысленным, а в некоторых даже более щедрым. – Несколько спорных вопросов со снабжением, – замялся он, подбирая возражения. – Пища и вооружение включены, но пункт на самом деле должен…
– Это детали. Нет причин для задержки. Давайте подпишем бумаги, и люди уже готовы выдвигаться. Чем дольше они сидят без дела, тем труднее заставить их оторвать свои задницы. Нет силы в природе столь же опасной для жизни и коммерции, как наёмник без работы.
Кроме, пожалуй, наёмника с работой.
– Было бы благоразумно позволить мне ещё немного…
Коска подошёл ближе, снова кладя руку на плечо Темпла.
– У тебя есть юридические возражения?
Темпл помедлил, подбирая слова, которые могли бы иметь значение для человека, для которого ничто не имело значения.
– Не юридические, нет.
– Финансовые? – предположил Коска.
– Нет, генерал.
– Тогда…
– Помните, как мы впервые встретились?
Коска внезапно улыбнулся той светлой улыбкой, присущей только ему – глубоко морщинистое лицо излучало благодушие и доброжелательность.
– Конечно. Я был в том голубом мундире, а ты в грязных обносках.
– Вы сказали… – Сейчас это казалось невозможным. – Вы сказали, мы будем делать добро вместе.
– А разве мы не делали, в основном? Законно и возмездно? – Словно между этими полюсами располагался весь спектр добродетелей.
– А как же… нравственность?
Лоб Старика сморщился, будто слово прозвучало на чужом языке.
– Нравственность?
– Генерал, прошу вас. – Темпл принял свой самый искренний вид, чтобы обратить внимание Коски. И Темпл знал, что может выглядеть искренним, когда верит на самом деле. Или когда есть что терять. – Умоляю. Не подписывайте эти бумаги. Это будет не война, это будет бойня.
Брови Коски поднялись.
– Велика разница для тех, кого похоронят!
– Мы не судьи! Что будет с жителями этих городов, когда к ним явятся люди, жадные до грабежа? Генерал, что будет с женщинами и детьми, которые не участвовали в восстании? Мы не такие.
– Неужели? Ты не говорил такого в Кадире. Насколько я помню, это ты убедил меня подписать тот контракт.
– Ну…
– И в Стирии, разве не ты подстрекал меня вернуть то, что когда-то было моим?
– У вас была веская причина…
– До того, как мы взяли корабль на Север, ты помогал мне убеждать людей. Ты можешь быть чертовски убедительным, когда захочешь.
– Так дайте убедить вас сейчас. Прошу вас, генерал Коска. Не подписывайте.
После долгой паузы Коска глубоко вздохнул, его лоб наморщился ещё глубже.
– Значит, отказ от службы по соображениям совести?
– А совесть…, – с надеждой пробормотал Темпл, – …это осколок божественного? – Не говоря уж о том, что совесть это дерьмовый проводник, который завёл его сейчас в опасные места. Он осознал, что под взглядом Коски нервно теребит край рубашки. – У меня просто есть чувство, что эта работа… – Он подыскивал слова, способные повернуть течение неизбежности. – Закончится плохо, – нескладно закончил он.
– Хорошая работа редко требует услуг наёмников. – Рука Коски сжалась немного сильнее на его плече, и Темпл ощутил смутное присутствие Балагура позади. Спокойное, тихое и в то же время такое отчётливое. – Может быть, людям с совестью и убеждениями лучше подходят другие работы. Но, как я понимаю, Инквизиция его величества предлагает правое дело?
Темпл сглотнул, глядя на наставника Пайка, который собрал уже целую стайку щебечущих птиц.
– Не уверен, что их сорт праведности мне подходит.
– Ну, такова суть праведности, – проговорил Коска, – у каждого свой сорт. С другой стороны, золото универсально. Исходя из моего немалого опыта, лучше беспокоиться о том, что хорошо для кошелька, чем о том, что просто… хорошо.
– Я только…
Коска сжал ещё крепче.
– Не желаю показаться грубым, Темпл, но дело не только в тебе. От меня зависит благополучие всей Отряда. Пять сотен человек.
– Пятьсот двенадцать, – сказал Балагур.
– К тому же один с дизентерией. Я не могу причинять им неудобство ради твоих чувств. Это было бы… безнравственно. Ты нужен мне, Темпл. Но если хочешь уехать… – Коска тяжко вздохнул. – Несмотря на все твои обещания, несмотря на моё великодушие, несмотря на всё, через что мы вместе прошли… – Он протянул руку в сторону горящей Малковы и поднял брови. – Полагаю, дверь всегда открыта.
Темпл сглотнул. Он мог уйти. Он мог сказать, что не хочет принимать в этом участия. Хватит, довольно, чёрт возьми! Но это потребовало бы мужества. Так он остался бы без поддержки вооруженных людей. Одинокий, слабый и снова жертва. Это было бы трудно. А Темпл всегда выбирал лёгкий путь. Даже когда знал, что путь неверный. Особенно тогда, на самом деле, поскольку лёгкий и неверный так хорошо сочетаются. Даже когда он чертовски хорошо представлял, что всё закончится скверно. Зачем думать о завтрашнем дне, если сегодняшний такой тернистый?
Возможно, Кадия нашёл бы способ остановить это. Наверняка что-нибудь с величайшим самопожертвованием. Но вряд ли стоило говорить, что Темпл не Кадия. Он вытер свежий пот, выдавил слабую улыбку и поклонился.
– Для меня служба всегда почётна.
– Превосходно! – Коска выдернул контракт из обмякшей руки Темпла и развернул, чтобы подписать в отведённом месте.
Наставник Пайк встал, стряхивая крошки со своего бесформенного чёрного плаща, отчего птицы разлетелись.
– Вы знаете, что там, на западе?
Он ненадолго подвесил вопрос в воздухе. Снизу доносились слабые позвякивания, стоны, треск – это его практики утаскивали пленников. Затем наставник сам ответил:
– Будущее. И будущее не за Старой Империей – их время прошло тысячу лет назад. И не за духами – они просто дикари. И не за беглецами, авантюристами и корыстными отбросами, которые пустили первые цепкие корни в целину. Нет. Будущее за Союзом. Мы должны завладеть им.
– И мы должны без страха сделать всё необходимое, чтобы завладеть им, – добавил Лорсен.
– Не беспокойтесь, господа. – Коска ухмыльнулся, выводя витиеватую подпись. – Мы завладеем будущим вместе.
Просто Люди
Дождь прекратился. Шай вглядывалась – за деревьями, с которых всё ещё капала вода, за ко́злами с наполовину очищенным стволом и со скобелем, застрявшим под завитком коры – чернел остов дома.
– Выслеживать этих сволочей не трудно, – проворчал Ягнёнок. – Повсюду оставляют за собой сожжённые дома.