После этого случился исход лунного народа: нуады покинули земли людей, вернулись в Тормундские горы и перебили Сынов Зимы. Прошли годы, прежде чем они смогли восстановить свои чудесные города, но они справились. А первый император настолько возненавидел их, что приказал уничтожить все, чего касались руки нуад. На землях Больших и Малых Домов до сих пор можно найти обломки удивительных строений, не похожих ни на что, известное людям, и выкорчеванные рунические деревья, семена которых нуады принесли с гор.
– Я хочу, чтобы ты забрала это оружие и держала его там, откуда легко сможешь достать, – сказала мать, вытаскивая из сундука короткий меч.
– Неужели ты думаешь…
– Ромэйн, – меж материнских бровей появилась упрямая складка, – сделай то, о чем я прошу, и не задавай лишних вопросов. Также я хочу, чтобы Фэй всегда находилась при тебе.
– Зачем?
– На случай, если тебе придется бежать, – спокойно ответила матушка.
Она вдруг подалась вперед и обняла Ромэйн.
– Моя сильная, взрослая девочка, – прошептала она, – пообещай мне быть осторожной.
– Не рано ли ты нас хоронишь, мама? – Ромэйн отстранилась и покачала головой. – Все это время нашей армии удавалось сдерживать натиск Лаверна.
– Это был не натиск. – Матушка подошла к окну и выглянула во двор. – Несколько дней назад сокол принес твоему отцу письмо с требованием сдаться и признать Лаверна императором Пятнадцати Свободных Земель. Он отказался.
– И что теперь? – с замиранием сердца спросила Ромэйн.
– Теперь ты заберешь оружие, положишь его под кровать и будешь вместе с нами ждать его наступления.
– Почему вы не сказали мне раньше?
– Будешь ли ты винить меня в том, что я хотела подарить тебе несколько спокойных дней? – Матушка вздохнула. – Иди, Ромэйн, и скажи Ксану, чтобы он зашел ко мне. Мне не помешает вспомнить, чему меня обучали.
Ромэйн прикрепила ножны с кинжалом к бедру, взяла топор и меч и хотела было сказать что-то еще, но передумала. Слова были излишни: мать ждала наступления врага, отец впустил в крепость беженцев, возможно, зараженных болезнью, которую разносят демоны Лаверна, а она теперь обязана держать при себе Фэй и готовиться к побегу. Выпавший в бабушкином раскладе Жнец действительно принес перемены в ее жизнь – и гораздо быстрее, чем она ожидала.
Ей все же удалось выскользнуть из замка, обойдя посты Железных Ласточек. Завернувшись в старый плащ, Ромэйн спрятала волосы под капюшон и без страха погрузилась в бурный поток беженцев. Ей тут же отдавили ноги, чьи-то локти больно впивались в бока, но она продолжала двигаться вперед, вглядываясь в пустые глаза незнакомых людей.
Никто из беженцев не улыбался, их лица искажала гримаса отчаяния. Вот что с ее народом сделал Лаверн из Дома Багряных Вод. Война уничтожила что-то внутри этих людей, сломала их, лишила не только крова, но и чего-то большего, чего-то, что не восполнят ни горячая похлебка, ни мягкое место для сна.
Последняя настоящая война была так давно, что о ней все позабыли. Жизнь в Свободных Землях никогда не была простой, но и такой ужасной тоже не была. Да, прибрежные территории время от времени разоряли пираты, а с гор приходили племена Сынов Зимы, но люди не жили в постоянном страхе и не вздрагивали от грохота колес по мостовой. Никто не поднимал глаза к небу и не ждал, что с высоты спикирует чудовище, призванное из Фаты. Но спокойное время закончилось.
Ромэйн укрылась под навесом и принялась разглядывать бесконечный поток беженцев. Ей вдруг стало понятно, почему отец рискнул и открыл для них ворота – ее собственное сердце болезненно сжималось от вида чумазых босых детей, которых матери выхватили из колыбелей во время нападения. Никто не заслуживал такой участи, никто не имел права отнимать у людей их дома – и тем более жизни.
Заповеди Трех почитаются Пятнадцатью Большими Домами: тех, кто по злому умыслу отнял чужую жизнь, наказывают смертью. Дом Алых Шипов поплатился за свою измену много веков назад, и с тех пор никто не затевал масштабных войн. До этого момента.
– Тебе не следует здесь находиться.
Ромэйн вздрогнула и покосилась на Фэй. Серокожая и темноволосая, она выделялась на фоне окружающих ее людей, как лисица среди кур. Ромэйн всегда хотелось быть похожей на нее, иметь такие же красивые острые уши, густые темные волосы, отливающие синевой, и необычные белые глаза, в которых не было ни белков, ни зрачков, только клубящееся серебристое марево. Потомки лунного народа сохранили внешность своих предков, даже крошечные, выступающие из-под нижней губы клыки. Говорили, что кровь нуад настолько сильна, что ее невозможно разбавить, и даже спустя сотни лет их дети не станут похожими на людей.
В длинных ушах Фэй носила много сережек, а в один из клыков вставила крошечное серебряное колечко. В волосы, всегда свитые в десятки тонких жгутов и кос, она вплетала бусины и другие украшения. Ромэйн умоляла ее сделать что-нибудь подобное с ее волосами, но Фэй все время отмахивалась и утверждала, что такую прическу могут носить только воины лунного народа. Глядя на нее, несложно было понять, почему человеческие женщины отдавались мужчинам-нуадам: их красота ослепляла, пусть и казалась чужеродной.
– Мне нужно найти Ксана. – Ромэйн огляделась. – Он наверняка где-то здесь.
– Мне следовало бы связать тебя и отнести к твоему лорду-отцу. – Фэй сложила руки на груди.
– Глупо думать, что я не смогла бы дать отпор. – Ромэйн хитро прищурилась. – Ты ведь сама меня обучала.
– И порой жалею об этом, – ухмыляясь, сказала Фэй.
– Как ты думаешь, отец правильно поступил? – Ромэйн помрачнела и обвела рукой кишащий людьми двор.
– Им нужен дом. Если бы он не впустил их, многие погибли бы, если не сейчас, то ближе к зиме точно. Чтобы построить новые деревни, нужны время и люди, которых у вашего Дома нет.
– Все свободные руки сражаются у наших границ. – Ромэйн кивнула. – Я надеялась, что война закончится быстро, но с каждым днем все больше убеждаюсь, что конца ей не будет до тех пор, пока жив Лаверн.
– Убить бы его… – Фэй погладила рукоять своего кинжала.
– Давай убьем? – Ромэйн повернулась к ней и посмотрела в белые глаза. – Сядем на лошадей, поскачем…
– Погоди, погоди! – Фэй подняла руку, призывая к молчанию. – Нам двоим это не под силу. Его наверняка охраняют демоны.
– И что нам делать? Сидеть и ждать, пока он не поработит Свободные Земли? Пока все лорды не склонятся или не будут убиты?
– На месте лордов я бы послала гонцов в земли Линоса, – задумчиво сказала Фэй. – Там есть маги, заклинатели бурь, шаманы и костяные певцы. Они наверняка знают, как справиться с демонами.
– Никто не придет нам на помощь, пока Лаверн не приведет свою армию к их воротам, – с горечью сказала Ромэйн. – Пока он не станет угрозой для них. Интересно, они вообще знают, что здесь происходит?
– У них есть предсказатели, а шаманы видят будущее в дыму и воде. – Фэй пожала плечами. – Думаю, они просто не хотят вмешиваться, надеются, что Лаверн успокоится, поработив Большие и Малые Дома.
– Мы бы пришли на помощь, напади он на Линос.
– Думаешь? – Фэй покачала головой. – Уверена, местные лорды тоже не пожелали бы вмешиваться.
Ромэйн упрямо сжала губы и ничего не ответила.
Фэй была права, и это раздражало ее. Лорды Больших Домов трусливы и неспособны прийти на помощь даже друг другу, не говоря уже о соседях, с землями которых их связывает только узкий перешеек.
– Ксана здесь нет. – Фэй поправила меч за спиной. – Пойдем, поищем его в замке.
Ромэйн нехотя пошла за ней, искренне жалея, что на Фокасе не осталось ни одного Дома, способного использовать магию, кроме Дома Убывающих Лун. Немногие выжившие из лунного народа, чудом получившие разрешение на создание собственного Дома, они примкнули к узурпатору, будто только и ждали этого момента.
– Мы должны убедить их.
– Что? – Фэй открыла дверь и отступила, пропуская Ромэйн вперед. – Убедить кого?
– Народы Линоса. – Ромэйн вошла в замок, стянула с головы капюшон и огляделась. – Мы должны попросить у них помощи прямо сейчас, пока не стало слишком поздно.
– Бери коня и отправляйся.
– Очень смешно.
– Я не смеюсь. – Фэй кивнула проходящей мимо Ласточке и свернула в коридор, ведущий в тренировочный зал. – Кто сможет убедить их лучше, чем наследница одного из Больших Домов?
– Я не наследница, лордом после отца станет Монти. Если бы нам удалось добраться до него и убедить отправиться с нами… – Ромэйн вздохнула. – Отец с матушкой будто сговорились и собираются просто сидеть и ждать, пока нас всех перебьют.
– Они просто не верят, что народы Линоса нам помогут.
– Так вот чего им не хватает? Веры?
– Надежды. – Фэй открыла дверь и помахала мастеру Ксану, собирающему мечи. – Иди, передай ему свое послание.
– Мы еще вернемся к этому разговору, – пообещала Ромэйн.
– Буду с нетерпением ждать. – Фэй улыбнулась и отсалютовала ей.
Глава 4
Сокол расправил крылья, в последний раз сжал его запястье когтями и взмыл в воздух. Вскоре он превратился в едва различимую точку на фоне темного неба. Ни одна из эмпуссий не полетела следом за ним, и это подарило Савьеру надежду.
Выбравшись из колючего куста, он торопливо заковылял к возвышающемуся на холме угрюмому замку, который и в прежние времена вызывал страх у каждого, кто решался посетить его, а теперь и вовсе выглядел как обломок надгробия, окруженный крылатыми порождениями Фаты.
Несколько эмпуссий сидели на высоких стенах и напоминали каменные изваяния с той лишь разницей, что горгульи, неподвижно замершие на крыше, неспособны растерзать человека, а эти твари только этого и жаждали. Они были будто сотканы из ненависти и злобы, в их больших головах не было места жалости и состраданию.
Протиснувшись сквозь щель в стене, Савьер оказался на территории Дома-Над-Водой. Он поправил рубашку, пригладил волосы и одернул рукав, чтобы скрыть кровавые отметины, оставленные на бледной коже когтями сокола. Если кто-то узнает, чем он занимался, его бросят эмпуссиям и эта проклятая жизнь наконец оборвется. Иногда он мечтал об этом, особенно часто – в те моменты, когда ногу сводила на редкость болезненная судорога.