– Да. Тео Бартоломью. А вы?
– Анита Роупер. Старая подруга Пьетро Гаспари. Извольте объясниться, раз уж вы заявились без приглашения на наш избранный вечер, почему вы и ваша жена хотите разрушить прекрасный дом Пьетро и выставить его беременную вдову на улицу?
Мне захотелось немедленно узнать, какого рода искусством занималась Анита Роупер. Потому что вопрос она сформулировала предельно четко, без всяких пространных отступлений и метафор. И, кстати, она сумела уложить свою речь ровно в три фразы.
Теперь к нам потянулись остальные гости, постепенно сужая круг. Я попытался найти глазами Миранду, но она как будто намеренно меня игнорировала, увлеченная разговором с Родриго Кортесом.
– Давайте не будем портить этот прекрасный избранный вечер. Я лишь привез сюда мисс Дарнелл из города. Сейчас я уже ухожу.
– Нет, вы так просто не отделаетесь! – старуха наставила на меня палец с оранжевым ногтем. – Именно Миранда рассказала мне, кто вы такой. Почему вы просто не можете оставить нас в покое?
Рыжая ведьма наконец добилась всеобщего внимания. Разговоры смолкли, головы повернулись в нашу сторону. Даже маэстро вытянул шею, прислушиваясь своим чутким музыкальным ухом к назревающему скандалу.
– Прошу прощения, мисс Роупер…
– Миссис Роупер!
Я подумал, что в таком случае наверняка она вдова. Никакой мужчина не смог бы долго выносить ее обжигающего обвинительного взгляда. Бедняга Роупер скорее всего умер от сердечного приступа или просто подавился овсянкой за завтраком.
– Позвольте принести извинения, мистер Бартоломью, – ко мне двинулся тот самый седовласый господин в костюме, беседовавший до этого с Бернадетт. – Наверное, это не самое подходящее время и место для подобной беседы. Позвольте представиться, я – Седрик Вандеркамп, представляю совет попечителей фонда ЛеВиана.
Мы пожали друг другу руки. Краем глаза я заметил, что от толпы отделилась Агата Тремонт, которая крепко схватила миссис Роупер за локоть и стала уводить в сторону, что-то тихо ей втолковывая. Я бросил ей благодарный взгляд.
– Как вы понимаете, мы все здесь опечалены безвременной кончиной Пьетро. И фонд, как и все жители поселка, весьма обеспокоены судьбой его дома. Теперь, когда мистер Чиппинг также…. безвременно нас покинул, может, мы могли бы в спокойной обстановке обсудить наше предложение…
– Я готов его выслушать. Только, конечно, решать будет моя супруга как владелица дома.
Накал страстей удалось потушить. Вандеркамп принес мне еще один коктейль, после чего стал пространно рассуждать о том, что усилиями фонда и волонтеров дом Гаспари можно превратить в еще одну местную достопримечательность.
– Вас не смущает, что в этой достопримечательности покончили с собой уже два человека? – прямо спросил я. – По-моему, больше смахивает на дом ужасов.
– Что? – смутился Вандеркамп. – Двое?
– Брат моей жены повесился там двенадцать лет назад. Шерифу удалось избежать огласки. Именно поэтому она хочет продать строение. Считает, что оно приносит несчастья.
– Боже мой! Простите, я не знал. Конечно, это многое объясняет… позицию миссис Бартоломью во всяком случае. Хотя я не сторонник различных суеверий и не верю в проклятые дома.
– Я тоже. В любом случае, сейчас я ничего не готов обсуждать. Будет лучше, если вы приготовите письменное предложение. Думаю, теперь вопросом будут заниматься юристы нашей компании.
– Понимаю. Что ж…
В зале снова раздался разговор на повышенных тонах.
– Не нужно меня провожать! – Бернадетт Гаспари направлялась к выходу, накинув поверх платья что-то вроде вязаного пончо. – Тут идти десять минут, прекрасно доберусь сама. Я устала и хочу лечь.
– Но Берни! – Родриго Кортес Ривера преградил ей дорогу. – Тебе не стоит ходить одной в темноте в таком состоянии.
– В каком состоянии? Я всего лишь беременна, а не больна. И у меня есть фонарик.
– Позволь проводить тебя.
– Уйди с дороги, Рон.
Девушка стряхнула его руку со своего плеча. Я заметил, что Миранда наблюдает эту сцену сузившимся от ревности глазами.
– Миссис Гаспари, я все равно уезжаю. Позвольте я подвезу вас до дома, – предложил я.
– Да что вы все заладили! – взорвалась она. – Обращаетесь со мной, как с инвалидом, думаете, мне станет лучше, если вы будете прикидываться добренькими и оказывать мне все эти пустяковые услуги! Берни, посиди, Берни, приляг, Берни, я принесла свежее жаркое… Мне ничего от вас не нужно. И тем более от вас, мистер Бартоломью. Я скорее умру, чем поеду с вами. Единственное, что вы можете для меня сделать – верните мне мой дом!
Она развернулась и стремительно выбежала из зала. Я последовал за ней.
– Миссис Гаспари, подождите!
Девушка решительно удалялась в сторону полутемной дороги, через минуту у нее в руках вспыхнул карманный фонарик. Я завел машину и медленно тронулся следом.
– Будет очень глупо, если я так и буду ехать рядом с вами всю дорогу, – сказал я, опуская стекло. – Залезайте.
Бернадетт упрямо сделала еще с десяток шагов, потом пожала плечами и села на пассажирское сидение.
– Сейчас на развилке направо. Вот мой дом.
Я увидел темный силуэт небольшого строения с двускатной крышей.
– Простите, что накричала на вас при всех. Гормоны зашкаливают. В последнее время я часто срываюсь. Не хотите ли зайти, выпить кофе на дорогу?
– Спасибо, не стоит. Думаю, я приеду завтра днем, мы еще увидимся. Мне бы хотелось… как-то помочь вам. Это совершенно искренне, никакого подвоха. Вам нужно сейчас заботиться о себе и о будущем ребенке. Я предлагаю помощь, и это не подачка, не мелкое одолжение… Поверьте мне.
Я вышел из машины, открыл пассажирскую дверь и подал руку Бернадетт, потом проследил, как она доковыляла со своим фонариком до дома и зажгла свет на крыльце. Обернувшись, девушка махнула мне белой рукой, выпроставшейся из-под пончо.
Я с трудом нашел место для разворота и медленно поехал прочь из Джаспер-Лейк, стараясь не пропустить выезд на дорогу в город.
Миранда была права: я почти не задержался на вечеринке. Была всего лишь половина двенадцатого, когда я припарковался у отеля и поднялся в номер, цыкнув на Чейни, пытавшегося поприветствовать меня лаем. Эми даже не проснулась.
Я быстро переоделся в пижаму, почистил зубы в ванной, расположенной чуть дальше по коридору, и юркнул под одеяло.
Глава одиннадцатая. Мать и дочь
Проснулся я в половине десятого утра, чувствуя себя отдохнувшим и голодным.
Эми уже встала, она как раз зашла в номер, сопровождаемая нашим псом, который немедленно взгромоздил мокрые передние лапы на одеяло и попытался облизать мне лицо.
– Я его вывела на прогулку, мы прошлись вдоль реки. Знаешь, я прекрасно выспалась. Не вставай, я попросила принести нам завтрак в номер. Овсяные оладьи, яйца, бекон. Миссис О’Шонесси, кажется, оттаяла, потому что покормила Чейни какими-то обрезками и остатком овсяной каши на кухне. Как провел вчерашний вечер? Я не слышала, как ты вернулся.
– Еще бы. Ты спала, как мумия. Насчет вчерашнего вечера. Я должен тебе рассказать…
В дверь постучали.
– О, вот, кажется, и еда, – Эми хлопнула в ладоши и крикнула, – Войдите!
Однако на пороге стояла вовсе не горничная с нашим завтраком, а шериф Линч в сопровождении веснушчатого помощника примерно моих лет.
– Мистер Бартольмью, вы не могли бы одеться? У меня есть к вам разговор.
Я вылез и кровати, завернулся в халат и сел в кресло.
– Вы не хотите пройти с нами в участок? Мы можем подождать, пока вы оденетесь.
– Что-то случилось? – удивился я.
– Вы были вчера вечером в Джаспер-Лейк?
– Да.
– Зачем вы туда поехали?
– Я отвез мисс Миранду Дарнелл, поскольку приятель, который обещал ее подвезти до дома, так и не появился.
– А что потом?
– Потом я зашел на вечеринку в «Дом искусств» и пробыл там около часа. Вы не могли бы объяснить смысл этих расспросов?
Эми отошла к окну. На ее лице не дрогнул ни один мускул.
– Мне бы хотелось еще кое-что уточнить, – спокойно продолжал шериф. – Это правда, что на вечере у вас случился конфликт с миссис Гаспари?
– Конфликт? Нет.
– Свидетели утверждают, что она кричала на вас.
– Скорее говорила на повышенных тонах. На самом деле она кричала, как вы выражаетесь, не только на меня. Также на куратора музея Родриго как-то-там с двойной фамилией. И вообще на всех гостей. Она объяснила, что это эффект гормонального всплеска из-за беременности. Что она не всегда может контролировать свои эмоции.
– Объяснила, значит. Когда она вам это объяснила?
Я понял, что сболтнул лишнего, но до сих пор не мог понять, к чему были все эти вопросы.
– Я вышел из зала вслед за миссис Гаспари. Еще раз предложил подвезти ее до дома. Она согласилась. Извинилась за свой нервный срыв.
– И что произошло?
– Ничего больше. Я действительно отвез ее к дому, это заняло пару минут. Проследил, как она дошла до двери и зажгла свет на крыльце. И поехал обратно к себе в отель. Вы не расскажете мне наконец, в чем дело?
– То есть вы не заходили к ней в дом?
– Нет.
Я хотел было сказать, что Бернадетт предложила мне кофе, но вовремя прикусил язык. Вдруг она решила состряпать на меня какую-то жалобу?
– И о чем вы говорили по пути к ее дому?
– Я же сказал, весь путь занял от силы две минуты. Миссис Гаспари указывала мне дорогу. А потом извинилась за устроенный скандал.
– Она была сильно расстроена?
– Не знаю… я видел ее первый раз в жизни. Да что, черт возьми, происходит? К чему эти расспросы?!
– Дело в том, что тело миссис Гаспари было найдено сегодня утром в озере. Похоже, что она утопилась.
***
Как назло именно этот момент выбрала горничная, чтобы внести в комнату поднос с завтраком. Пришлось вытолкать ее вон. Аппетит совершенно пропал, более того, меня замутило от запаха жареного бекона.
Только Чейни не оценил драматичность момента и выскочил за девушкой в коридор, хлопая ушами.