– Она осталась в отеле отдохнуть, а потом ушла гулять с собакой. Несколько часов назад. И до сих пор не вернулась. Это меня беспокоит.
– Может, она встретила кого-то в городке и зашла в гости?
– Кого, Агги?! Эми последний раз появлялась в Донкастере десять лет назад. У нее нет там знакомых.
– А ты обращался в полицию?
– Офис шерифа уже закрыт, там дежурит только Шейн. Он не отнесся к моему рассказу серьезно.
– Никуда не годится. Я пойду позвоню Каллуму домой. Погоди, сейчас вернусь. У меня телефон в гостиной, я знаю номер его сестры. Ты не хочешь выпить пока глоток вина? Или чашку кофе? В кофейнике еще осталось, он не совсем остыл.
Агата поставила передо мой чашку из своей коллекции керамических уродцев, а потом ушла в главный дом. Кофе был едва теплым и не вызвал у меня особого желания. Кислого вина Коллинза тоже не хотелось. Миранда тихо посапывала, уронив голову на стол. Агата долго не возвращалась, видимо увязнув в переговорах с шерифом Линчем. Я подумал, что здесь мне делать больше нечего. Если Агги сумеет убедить шерифа оторваться от законного отдыха после сытного ужина, мне все равно нет смысла ждать, пока он поднимет свою задницу из кресла и приедет в Джаспер-Лейк. За это время я успею посетить Джека Роулендса, а также узнать, не появлялась ли Эми в «Доме искусств».
Я вышел в сад и отправился по едва различимой тропинке к машине. К сожалению, у меня с собой не было фонарика, чтобы передвигаться по участкам кратчайшим путем, поэтому решил доехать до Роулендса, а потом при необходимости двинуться в особняк ЛеВиана.
Я тоже устал, едва ли не больше, чем Миранда, правда, мой последний алкоголь давно испарился из кровеносной системы. Но все-таки нечто не давало мне покоя. Что-то из недавнего разговора, какое-то упоминание об Эми…
Черт, я вспомнил. Агата удивилась, услышав, что Эми тоже приехала в город. А ведь я говорил ей об этом раньше.
Задумавшись, я прошел мимо темной мастерской, и вдруг мое внимание привлек доносившийся из нее частый стук. Тук-тук-тук-тук-тук. Словно там внутри работал какой-то тихий, но настойчивый механизм.
Может, Агги что-то забыла выключить? Какую-то глиномешалку, хотя я понятия не имел, с чем работают гончары. Я снова прислушался. Туки-туки раздавались все отчетливее, напоминая маленькие молоточки. Звук показался мне ужасно знакомым.
Я подошел поближе к двери и тут сквозь стук молоточков расслышал тихий скулеж. Я распахнул дверь и нащупал выключатель. Под столом с керамическими заготовками лежал Чейни и отчаянно молотил своим хвостом, похожим на полицейскую дубинку, по дощатому полу. Все его четыре лапы, как и морда, были зафиксированы широкой липкой лентой, а увидев меня, пес принялся извиваться на полу и еще громче скулить.
Я метнулся к собаке и вытащил его за ошейник из-под стола, после чего принялся шарить на рабочем верстаке в поисках какого-то режущего инструмента.
Вдруг мне показалось, что из моей головы выскочил черный шар, превратившийся в засасывающую воронку. Против своей воли я нырнул в нее оказался в мире иных физических законов.
***
Я летал по алому небу с золотыми прожилками и ел пасту с трюфелями, запивая кислым красным вином. Миранда сообщила, что трюфели пахнут сексом, а потом заявила, что мы полетим вместе к Лансу, который стал капитаном школьной футбольной команды. Я оказался на стадионе, где приготовился смотреть игру своего сына.
– Тео, смотри! – крикнула Миранда.
Я уставился в зону соперника, где Ланс собирался завершить тачдаун31. Неожиданно вместо Ланса там оказалась Эми, вокруг ног которой вился Чейни, мешая ей подобрать мяч.
– Тео, открой глаза!
Я постарался. Картинка только смазалась.
– Тео, очнись же, очнись.
Я пришел в себя на полу мастерской. Немного пошевелил конечностями, потом попытался принять сидячее положение. Голова сильно кружилась, мысли путались. К рукаву прилип какой-то липкий ошметок, я попытался его оторвать. Неожиданно рядом с моим лицом оказался шершавый язык Чейни, и я уловил дыхание из его не слишком ароматной пасти.
– Я нашла какой-то нож, которым смогла разрезать ленту на тебе и на собаке, – услышал я рядом хриплый голос с придыханием.
Миранда сидела рядом со мной на полу и тихонько раскачивалась.
– Она ударила тебя по голове. А потом связала. Я увидела, когда вышла в сад. Мне кажется, она меня чем-то опоила. Я не могла быть настолько пьяной, чтобы вырубиться прямо за столом. Вот только она не рассчитала, что я годами глотала успокоительные, поэтому у меня выработалась к ним сопротивляемость. Я пришла в себя одна на кухне и решила выйти в сад, чтобы подышать свежим воздухом… И увидела, как Агги бьет тебя по голове лопатой, а потом связывает… Меня она не заметила. Тео, у тебя кровь идет.
– Это ерунда, Миранда.
Я сорвал с себя остатки ленты, потом освободил Чейни от ошметков пут. Воодушевленный пес принялся так громко лаять, что мне пришлось дать ему по морде изо всех сил. У дурилы все равно начисто отсутствовал болевой порог, в отличие от меня. Голова просто раскалывалась.
– Мммиранда. Мне нужна твоя помощь. Ты дддолжа пойти в дом Агги. Позвони вввв…. участок. Скажи, что здесь случилось. Неммммедленно вызови помощь.
– А? Что? – Миранда уже прилегла на пол, положив под голову руку с острым ножом.
– Проснись. Иди. Немедленно. В дом. Звони. В полицию. Куда угодно. Звони. Расскажи все.
– Хорошо, Тео.
Миранда попыталась подняться, изящно приземлилась на все четыре конечности, напомнив мне пьяную кошку, некоторое время проползла по полу, потом все-таки встала и шатаясь побрела к освещенному дому. Все-таки годы упорного пьянства приучили ее к определенной выучке.
Я не был уверен, что по пути Миранда не забудет, зачем она вообще идет в дом, сможет ли найти телефон, а после связно объяснить тупоголовому Шейну, насколько серьезна ситуация. И теперь я не сомневался, что Агги на самом деле не звонила шерифу, так что никто не знает, где я, и что вообще происходит.
Пока все решат, что мы с Эми не так просто засиделись у каких-то неведомых знакомых, пройдет много часов. Потом нас начнут искать. А к этому времени… что?
Что от нас нужно Агате?
***
Чейни продолжал радоваться освобождению от пут, вылизывая мне лицо и настойчиво намекая, чтобы я продолжал его гладить.
– Пойдем, – сказал я собаке. – Нам нужно найти Эми.
Я собрался с силами и вышел из мастерской. В конце концов, это был просто удар по голове, возможно, сотрясение мозга, но меня не опоили и не одурманили. Я вспомнил про кофе и вино, которые мне столь любезно навязала Агата. Интересно, если бы я хоть что-то выпил, то, может быть, до сих пор дрых, уронив голову на ее кухонный стол.
– Чейни, ищи маму. Ищи Эми.
Пес тявкнул и устремился куда-то в кусты, прилежно опустив голову до самой земли. Не знаю, правда ли он взял след или просто радовался возможности побегать, вынюхивая соблазнительные ароматы ночных искушений.
Слегка пошатываясь, я побрел за ним, хотя разумнее было бы выйти на дорогу. Однако я кажется понял, куда устремился пес. Поселок строился хаотично, каждый из первых жителей соорудил себе хижину на понравившемся месте, а уже потом прокладывал персональную подъездную аллею. Из-за этого тут даже на машине было легко заплутать. К дому Коэнов вела одна дорога, а к дому Тремонтов – другая. Но я вспомнил, что участок земли Эми на плане имел довольно странную форму. Он тянулся вдоль берега, а потом захватывал большой массив леса и одним концом примыкал к саду Тремонтов. Чтобы попасть из своего дома к соседям, Агате не нужно было идти по дорогам, рискуя быть замеченной. Достаточно было пройти через собственный сад в лесок, спуститься к берегу со стороны, противоположной дому Джека Роулендса, и войти через заднюю дверь в дом.
Я пожалел, что не догадался поискать в мастерской фонарь, однако меня выручил Чейни, бежавший в десяти футах32 впереди, его белые пятна на шкуре были хорошо заметны даже в темноте. Тропинка шла под уклон, что свидетельствовало о верности выбранного им направления.
Наконец мы подошли к нелепому строению, воздвигнутому совместными усилиями Хэггарти, Коэнов и Гаспари, и я стал искать вход в расписную сарайку, гордо именуемую студией. Как я и подозревал, дверь было просто притворена, но не заперта.
– Сиди тихо, – сказал я Чейни. – Место. Место. Место.
С третьего раза пес выполнил команду, недовольно улегшись на землю.
Я зашел внутрь, зажег спичку и, пробираясь мимо мольбертов, каких-то коробок и прочего хлама, стал искать вход в дом. Осторожно приоткрыл дверь, чтобы она не заскрипела, и задул спичку. Как оказалось, вовремя – в нос мне ударил запах керосина.
Глава двадцать девятая. Сражайся и беги
На первом этаже светила всего одна лампа под пыльным абажуром, висевшая прямо над обеденным столом, но этого было достаточно, чтобы разглядеть две человеческие фигуры: одна неподвижно лежала на продавленном диване, а вторая энергично расхаживала среди разбросанных по полу кусков смятой бумаги и газет и разбрызгивала вокруг содержимое двухгаллоновой33 жестяной канистры.
Именно этот момент выбрал Чейни, чтобы решить, что он достаточное время побыл послушной собакой, потому что с улицы донесся его пронзительный лай.
Агги испуганно подняла голову. Поставила канистру на пол и подбежала к занавешенному окну, слегка отодвинула штору и стала всматриваться в темноту.
Я схватил кочергу, лежавшую рядом с печкой, и бросился к Агги, чтобы хорошенько огреть по голове, накормив ее же собственным лекарством от головной боли. Тут Агги неожиданно повернулась и уставилась прямо на меня.
Я замешкался. Не так-то просто напасть на безоружную женщину, глядя ей в глаза. Соображала тетушка явно намного быстрее меня, потому что тут же бросилась к канистре. Уловив этот маневр, я прыгнул ей наперерез, выставив кочергу обеими руками на манер тарана, и с силой отшвырнул женщину в угол. Я услышал, как шлепнулось о деревянный пол откормленное тело.