Работнику советского штаба Суханову было поручено отправить вагоны в тыл.
Стал он осматривать вагоны. Что такое?
На многих вагонах нарисованы портреты. Вот портрет Деникина. Вот — генерала Май-Маевского. Вот портрет генерала Шкуро. Портрет ещё одного деникинского генерала — Улагая. А вот портрет в английской военной форме. Это представитель английской военной миссии при генерале Деникине. Ещё один портрет. Этот, во французской военной форме, — представитель французской военной миссии при генерале Деникине. Вот снова портрет Деникина. Снова Май-Маевского. Снова Шкуро. Опять Улагая. Портрет генерала Кутепова. Портрет генерала Мамонтова. А вот и коллективный портрет — все они вместе, генералы, и русские и иностранные.
Соберутся красноармейцы, смотрят на вагоны, смеются:
— Побили!
— Всех вместе!
— Одним скопом!
В замешательстве Суханов: как же отправлять вагоны с портретами белогвардейских генералов в советский тыл?
Решает Суханов — надо закрасить портреты.
Стали разыскивать масляную краску. Нет нигде во всём Новороссийске масляной краски. Лишь у местного художника в тюбиках, самая малость.
Запрашивает штаб у Суханова:
— В чём причина? Почему задержка?! Почему до сих пор не отправлены в тыл вагоны?
— Портреты, — отвечает Суханов.
— Чьи портреты? Какие портреты?
— Деникина, Мамонтова, Шкуро, Улагая, Май-Маевского, Кутепова, — отвечает Суханов. Потом добавляет: — Генерала Хальмана — это представитель английской военной миссии, генерала Манжена — это представитель французской военной миссии.
Прибыли старшие работники штаба. Посмотрели. Красуются на вагонах белогвардейские генералы.
— Нет краски, чтобы закрасить, — отвечает Суханов. — Лишь у местного художника в тюбиках, самая малость.
Сказал про тюбики и вдруг ударил ладонью себя по лбу. Отрапортовал:
— Будут отправлены в тыл вагоны.
Вызвал Суханов художника. Что-то ему сказал. Рассмеялся художник. Ответил:
— Сделаю.
Выполнил художник своё обещание.
Прошёл день. Посмотрел Суханов на вагоны.
Остались на вагонах портреты белогвардейских генералов. Вот Деникин, Мамонтов, Шкуро, Улагай, Май-Маевский, Кутепов, иностранные генералы. Однако добавление сделал художник. Пририсовал он верёвку к шее каждого из генералов.
Преувеличил художник. Не повесили Деникина. Сбежали за границу белогвардейские генералы. Лишь генерал Шкуро был нашими после схвачен.
И всё же прав оказался художник. Скончались все они для России. И белые генералы, и заграничные. Покатили вагоны в советский тыл. На вагонах коллективный портрет деникинцев — бесславный конец похода.
ГЛАВА ПЯТАЯБЕЛЫЙ-БЕЛЫЙ, ДАЖЕ ЧЕРНЫЙ
Разбит на востоке адмирал Колчак. Разбит на западе генерал Юденич. На юге Красная Армия разгромила войска Деникина.
Казалось, вот-вот и конец войне. Однако иностранные капиталисты попытались ещё раз уничтожить первое в мире рабоче-крестьянское государство.
Новые силы брошены против Советской России. Главная же сила — войска генерала Врангеля. Снова грозная опасность нависла над нашей Родиной.
О новых героях битвы за власть Советов, о том, как Красная Армия отбила поход генерала Врангеля, как и на этот раз рухнули надежды иностранных капиталистов задушить Советскую власть в России, вы и узнаете из рассказов, которые вошли в пятую главу этой книги.
ПЕРВОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ
Крым. Лето. 1920 год. Отсюда в июне 1920 года белые генералы начали новый поход против Советской власти.
Возглавил поход генерал Врангель.
Как же Крым оказался у белых? Как и откуда явился Врангель?
Крым захватили ещё деникинцы. После разгрома Деникина часть белых снова сюда бежала. Укрепились они в Крыму. Вновь создали полки и роты.
Нужен войскам командующий.
Стали командующего подбирать. Назвали имя барона Врангеля. Перечисляют достоинства:
— Генерал.
— Крупный помещик.
— К тому же барон.
— Возраст как раз удачный. Врангелю сорок с немногим лет.
Сравнили с Юденичем:
— Энергичнее.
— Символичнее.
— Вид приличнее.
Сравнили с Деникиным:
— Умнее.
— Хитрее.
— Злее.
И вот в Севастопольскую гавань вошёл корабль. Смотрят люди:
— Огромный!
— Военный!
— Линейный!
Это был английский линкор «Император Индии». На английском военном корабле и прибыл в Крым, в Севастополь, Врангель.
Попрощался генерал и барон с английскими морскими офицерами. Поблагодарил. Сошёл с корабля на берег.
В тот же день в Крыму, в Севастополе, было повешено несколько человек. Для устрашения.
Таким было первое распоряжение генерала Врангеля.
ГРОМ
Начал Врангель поход из Крыма.
Обманули белые красных. Сделали вид, что собираются наступать из Крыма в одном месте, а сами в это время морской десант высадили совсем в другом районе.
Торжествуют белые. Говорят о Врангеле:
— Не зря Деникина умнее.
— Не зря хитрее.
И правда, не ожидали красные в этом месте барона Врангеля. Высадились белые на берегу Азовского моря, южнее города Мелитополя. На Мелитополь и направили свой удар.
Отбиваются немногочисленные в этих местах отряды красных, отходят под напором врага.
Среди белых — солдат Варлаам Ермолкин. Местный он, из Мелитополя. Места под Мелитополем как свои десять пальцев знает. Продвигается вместе с другими солдат вперёд, комментирует:
— Справа будет сейчас вода.
И действительно, показалась справа вода. Потянулось длинное озеро Молочное.
— Слева сейчас появится железная дорога.
И верно — вскоре появилась железная дорога. Эта дорога вела из Мелитополя в Крым.
Прошло ещё немного времени.
— А сейчас будет станция Акимовка, — говорил Ермолкин.
И действительно, вскоре появилась станция Акимовка.
Места были ровные-ровные, а тут вдруг пошли чуть всхолмленные. И про местность точно предугадал Ермолкин — говорил, что будет она всхолмленная.
Небо было чистое-чистое, а тут вдруг набежала тучка. Сверкнула свирепо молния.
— Вот она, молния. А сейчас будет гром, — заявил Ермолкин.
Сверкнула молния. Прошла секунда, и тут же ударил гром.
Прокатился страшным раскатом гром. Смотрит Ермолкин. Смотрят другие. Что такое?! Рядом взлетает земля фонтаном. Валятся справа и слева белые.
Снова блеснула молния. И снова гремят раскаты. Снова земля фонтаном.
И только тут и только теперь понимают белые, что это вовсе не небесный гром. Это гремят орудия.
Недалеко от станции Акимовка, укрывшись в глубокой выемке железнодорожного пути, стоял бронепоезд красных. Он-то и вёл огонь.
Изрядно потрепал бронепоезд врангелевцев.
Набросились белые на Ермолкина за то, что спутал он гром и орудийные выстрелы.
— Не спутал, не спутал, — зло отвечал Ермолкин.
Представьте, прав оказался и тут Варлаам Ермолкин. Бронепоезд, громивший белых, как раз назывался «Гром».
ТАПОЧКИ НА НОГАХ
Крым связан с материком двумя путями. Один из них идёт через Перекопский перешеек — узкую полоску земли, отделяющую Крымский полуостров от материка, второй — через Чонгарские мосты. В этом месте Крым и материк очень близко подходят друг к другу. И их соединили мостами. Моста два. Один из них — железнодорожный.
Через Перекопский перешеек и Чонгарские мосты и устремились основные силы белых из Крыма на материк.
Белых больше, вооружены они лучше. Смело идут на север.
В числе врангелевских войск наступала дивизия, которой командовал генерал Ревишин.
Продвигается дивизия генерала Ревишина вперёд. Сам Ревишин со своим штабом — на много километров от дивизии сзади.
Спокоен Ревишин в глубоком тылу у своей дивизии.
В селе Ново-Михайловке расположился штаб на ночлег.
Спят солдаты. Спят офицеры. Спит генерал Ревишин.
А в это время… Что там такое ночью движется по степи? Кони не кони?! Почему не стучат копыта? Не слышится конское ржание? Звёздам на небе и тем интересно. Присмотрелись. Морды у лошадей перевязаны. Словно замки на губах. Копыта обмотаны тряпками. Ступают кони — словно домашние тапочки на ногах.
Что ещё движется там по степи? Телеги не телеги?! Почему не скрипят телеги? Почему не стучат колёса? Присмотрелась луна на небе. Как в масле купаются в дёгте оси. Колёса соломой обмотаны. Словно в бинтах колёса.
Узнали красные, что в селе Ново-Михайловке остановился штаб генерала Ревишина. Вот и предприняли стремительный рейд к белогвардейцам в тыл.
Окружили они Ново-Михайловку, ворвались сразу со всех сторон: с юга, с востока, с запада, с севера.
Проснулась охрана штаба.
Не сразу солдаты поняли, в чём дело.
Вначале решили: пришли свои.
— Идёт пополнение.
— Кто-то из своих забрёл по ошибке.
— Сбились, видать, с пути.
Не верят белые, что ворвались в Ново-Михайловку красные.
Только пришлось поверить — сам генерал Ревишин оказался в плену у красных.
Стоит он, обалдело на красных смотрит. Как так случилось?! Откуда красные?! Видит, кони стоят, телеги. Видит, у лошадей тапочки на ногах. Видит в бинтах колёса.
Ясно Ревишину, почему незаметно здесь появились красные. Чертыхнулся. Ругнулся. Сплюнул:
— Тапочки на ногах!
СТРЕЛЫ
Случай был поразительным. Нагадала как-то старая цыганка белому офицеру-врангелевцу, что он от стрелы погибнет.
Поражался врангелевец:
— От стрелы?! Как от стрелы? От какой стрелы? Какие же стрелы в двадцатом столетии?! Что я — в Африке? Как Миклухо-Маклай на островах в Океании?
Смешно ему стало от этих сравнений. Рассказал он другим офицерам про гадалку.
И те подивились. И те посмеялись. Один из них, ротмистр Зуб-Зубатов, тоже пошёл к цыганке.
Вернулся. И что же? Гадалка и ему про стрелу сказала: