"Мой верный слуга," — голос бога звучал как треск костра, как шум ветра, как песнь самой жизни. — "Ты превзошел мои ожидания."
Алексей упал на колени, не в силах выдержать величие божественного присутствия.
— Владыка, я лишь исполняю твою волю. Освобождаю рабов, сражаюсь с тьмой, несу свет во все уголки мира.
"И делаешь это превосходно. Восемь тысяч освобожденных душ, город очищенный от скверны, храм, возведенный во славу света. Я доволен тобой, сын мой."
Пламя вокруг затрещало одобрительно, словно аплодисменты тысяч невидимых зрителей. Алексей чувствовал, как божественное одобрение наполняет его силой.
— Что ты хочешь от меня дальше, Владыка?
"Продолжай свой путь. Залив Работорговцев должен быть полностью очищен. Юнкай, Миэрин, все города рабов должны пасть. Но это лишь начало."
Видение изменилось. Алексей увидел карту всего известного мира, но не обычную — живую, пылающую. Красные точки отмечали места, где горел огонь Рглора. Белые — где царила тьма и зло.
"Смотри," — велел бог. — "Видишь ли ты истинную картину мира?"
Алексей всмотрелся и ужаснулся. Белых точек было гораздо больше красных. Весь Вестерос утопал в холодном свете, за исключением нескольких красных искорок. Эссос был пестрым — красные пятна перемежались белыми. А на далеком севере, за Стеной, клубилась абсолютная тьма, от одного вида которой душа сжималась от ужаса.
"Видишь Иных? Видишь Долгую Ночь, которая надвигается?"
— Вижу, Владыка. Но что я могу сделать? Я всего лишь человек...
"Ты больше не просто человек. Ты мой пророк, мой меч, мое пламя в этом мире. И у тебя есть союзники, о которых ты еще не знаешь."
Видение снова изменилось. Алексей увидел молодую девушку с серебряными волосами, стоящую среди трех драконьих яиц. Дейенерис Таргариен. Потом — одноглазого человека у костра, воскрешающего мертвеца. Берик Дондаррион. Затем — красную жрицу с рубином на шее, смотрящую в пламя. Мелисандра.
"Все вы — мои инструменты в грядущей войне. Каждый сыграет свою роль в битве света против тьмы."
— А моя роль?
"Объединить всех. Стать мостом между Востоком и Западом. Дать миру армию, способную противостоять армиям мертвых."
Пламя вокруг начало меняться, становясь еще ярче, еще жарче. Алексей чувствовал, как новая сила вливается в него — не только магическая, но и духовная. Божественное благословение, которое сделает его сильнее любого смертного.
"Я даю тебе новый дар," — сказал Рглор. — "Отныне твой огонь будет гореть ярче, твоя воля — крепче, твоя жизнь — дольше. Ты будешь жить столько, сколько потребуется для выполнения миссии."
— Я... я буду бессмертным?
"Не бессмертным. Но смерть не сможет забрать тебя, пока не закончится твоя работа. А работы предстоит много."
Божественное присутствие начало ослабевать, видение стало расплываться. Алексей отчаянно хотел задать еще тысячу вопросов, но понимал — время истекает.
— Владыка, последний вопрос! Когда я узнаю, что выполнил свою миссию?
Рглор улыбнулся — и в этой улыбке было столько тепла и любви, что Алексей едва не заплакал.
"Когда последний раб станет свободным, последний тиран падет, а солнце будет светить всему миру без страха перед тьмой. Тогда ты узнаешь."
Видение исчезло. Алексей снова стоял в храме, перед алтарем, в окружении тысяч верующих. Но что-то изменилось. Огонь в жаровнях горел ярче. Рубин в алтаре пульсировал мощнее. А главное — в груди у Алексея пылало пламя, которое никогда не погаснет.
Он поднял руки, и весь храм озарился красным светом.
— Рглор говорил со мной! — объявил он, и его голос прогремел как раскат грома. — Он благословил наше дело! Он показал мне будущее — мир без рабства, без тирании, без страха перед тьмой!
Толпа взорвалась ликованием. Люди плакали, кричали, падали на колени. Кто-то начал петь хвалебные гимны, кто-то просто повторял имя Рглора снова и снова.
— Но путь будет долгим! — продолжал Алексей. — Впереди еще много сражений, много городов для освобождения, много душ для спасения! Готовы ли вы пройти этот путь до конца?
— Готовы! — рявкнула толпа как один человек. — За Рглора! За огнерука! За свет!
Пламя в храме потрескивало довольно, словно сам бог выражал удовольствие от происходящего. Алексей чувствовал это довольное потрескивание как физическое ощущение — теплые прикосновения к душе, подтверждение того, что он на правильном пути.
Когда церемония закончилась и верующие разошлись, Алексей остался один в храме. Он сел перед алтарем, глядя в пляшущее пламя, и обдумывал полученное видение.
Дейенерис Таргариен. Берик Дондаррион. Мелисандра. Все они были кусочками одной большой головоломки. И его задача — собрать эти кусочки воедино перед лицом надвигающейся угрозы.
Где-то на севере шевелились Иные. Армии мертвых готовились к походу. И только объединенные силы света могли им противостоять.
— Хорошо, Владыка, — прошептал Алексей в тишину храма. — Я понял. Будем объединять мир. Огнем и мечом, если потребуется.
Пламя весело затрещало в ответ, и Алексей улыбнулся. Приятно было знать, что у тебя есть поддержка самого бога. Особенно когда впереди ждет война со смертью.
Но сначала — Юнкай. Потом Миэрин. Потом весь Залив Работорговцев. И только после этого — Вестерос и настоящие испытания.
Ночь темна и полна ужасов. Но заря действительно близко. И она будет кровавой.
Алексей стоял на холме в двух милях от Юнкая, наблюдая, как к воротам города подъезжает его парламентер с белым флагом. Позади него расположились двадцать тысяч огненных братьев — бывшие рабы Астапора, дотракийцы, принявшие веру, наемники со всего Эссоса. Кхаласар Дрого остался в степях — кхал решил, что его люди достаточно повоевали, и пора вернуться к традиционному образу жизни.
— Что ответят? — спросил Джого, поправляя ремень с пламенным мечом.
— То же, что всегда отвечают работорговцы, — ответил Алексей. — "Нет". Они считают себя неприступными за этими стенами.
Юнкай действительно выглядел внушительно. Желтые кирпичные стены высотой в сто футов, башни через каждые полсотни ярдов, глубокий ров, наполненный водой. Классическая крепость, которую можно было брать только долгой осадой.
Если бы не инженерная гильдия.
Парламентер вернулся через час, его лицо было мрачным.
— Отказались, огнерук. Великие Господа передают, что Юнкай не Астапор. Что у них есть союзники, наемники, флот. И что они предпочтут смерть капитуляции перед "варварами и еретиками".
Алексей кивнул, ожидая именно такого ответа.
— Передай им мой ответ. У них есть час, чтобы передумать. После этого я покажу им, что значит гнев Рглора.
Когда час истек, Алексей поднял руку. С холмов вокруг Юнкая поднялись флаги — сигнал для инженерной гильдии.
Мейстер Квиберн стоял у специального стола, на котором лежала странная конструкция из металла и кристаллов. Рядом с ним Тизон держал в руках несколько небольших предметов, похожих на обычные камни.
— Готовы, огнерук, — доложил Квиберн. — Все заряды установлены и синхронизированы.
Алексей усмехнулся, вспоминая последние три месяца подготовки. Пока дипломаты вели переговоры с Юнкаем, его инженеры работали. Тайные агенты, переодетые торговцами и ремесленниками, проникли в город. Подкупленные стражники открывали нужные двери. И постепенно, заряд за зарядом, под стенами Юнкая была заложена сеть взрывчатки нового типа.
Не обычные пороховые заряды, которые можно было заметить по запаху или звуку. Магические кристаллы, пропитанные концентрированной силой огня и связанные между собой невидимыми нитями энергии. Один импульс — и все они сработают одновременно.
— Сарой, доложи о готовности секций, — приказал Алексей.
Молодой дотракиец изучил схему города на столе.
— Северная стена — двенадцать зарядов, все на месте. Восточная — пятнадцать зарядов, готовы. Южная и западная — по десять каждая. Плюс дополнительные заряды под главными башнями.
— Центральные пирамиды?
— Тоже готовы. Шесть точек подрыва под каждой. Если взорвать все сразу, от Великой Пирамиды камня на камне не останется.
Алексей кивнул с удовлетворением. Три месяца подготовки, сотни рисков, тонны специальной взрывчатки — все ради этого момента.
— Последнее предупреждение, — сказал он громко, чтобы слышали все командиры. — Пусть герольд прокричит городу, что у них есть пять минут на капитуляцию. После этого мы начинаем.
Герольд подъехал к стенам и прокричал ультиматум. На башнях показались фигуры защитников. Кто-то смеялся, кто-то размахивал оружием. С городских стен полетели стрелы — ответ был ясен.
— Ну что ж, — сказал Алексей, кладя руку на активатор. — Они сделали свой выбор.
Он закрыл глаза и сосредоточился. Магическая сеть под городом откликнулась на его прикосновение — тысячи кристаллов, ждущих команды. Алексей почувствовал каждый заряд, каждую связь между ними.
— Рглор, — прошептал он, — пусть этот огонь станет началом конца рабства в мире.
Он щелкнул пальцами.
Земля взорвалась.
Не последовательно, не по частям — вся сразу. Северная стена Юнкая поднялась в воздух цельным куском, повисла на мгновение, а потом рухнула грудой обломков. Восточная стена рассыпалась, как карточный домик. Южная и западная исчезли в облаках пыли и дыма.
Башни падали одна за другой, их массивные камни разлетались во все стороны. Главные ворота превратились в воронку глубиной в двадцать футов. А центральные пирамиды... они просто исчезли, оставив после себя только дымящиеся кратеры.
Взрыв был слышен за десятки миль. Облако пыли поднялось к небу, закрыв солнце. Земля дрожала под ногами, как при землетрясении.
Когда пыль осела, от стен Юнкая не осталось ничего. Город лежал открытый, беззащитный, его укрепления превратились в груды булыжника. Тысячи жителей выбегали из домов, крича от ужаса и изумления.
— Боги милостивые, — прошептал Джого. — Это же... это же колдовство!
— Это инженерное дело, — поправил Алексей. — Наука плюс магия. Будущее войны.