Кхал Дрого подъехал к Алексею, его лицо сияло от восторга.
— Невероятно! Мои потери — трое раненых, ни одного убитого! А добыча... — он обвел рукой захваченный караван. — Золото, шелка, пряности, оружие! Твой огонь принес нам богатство без крови!
— Огонь Рглора служит справедливости, кхал. А справедливость иногда милосердна.
Дрого спешился и обнял Алексея по-братски.
— Ты заслужил мое доверие, огнерук. Проси что хочешь — получишь.
Алексей посмотрел на пленных. Среди торговцев были женщины и дети — семьи, которые сопровождали караван. Наемники были в основном молодыми парнями, искавшими удачи с мечом в руке.
— Отпусти некомбатантов, кхал. Женщин, детей, торговцев. Оставь только воинов. И дай мне десять лучших мечей из трофеев — я сделаю из них оружие, достойное твоих кровных всадников.
— Сделано! — Дрого хлопнул его по плечу. — А теперь покажи мне, как делать эти пламенные клинки. Мои кузнецы должны научиться.
Алексей усмехнулся. Научить дотракийцев русской брани было бы проблематично, но основы магической обработки металла он передать мог.
— С удовольствием, кхал. Но это займет время. И потребует много практики.
— Времени у нас хватает. Великая Трава бесконечна, как и дороги к славе.
Солнце садилось над степью, окрашивая небо в цвета пламени. Алексей смотрел на освобожденных пленников, которые собирали свои пожитки и готовились к долгому пути домой. Еще одна маленькая победа света над тьмой.
Но это было только началом. Впереди ждали новые испытания, новые враги, новые возможности изменить мир к лучшему. И теперь у него было оружие для этой борьбы — не только магия огня, но и доверие самого могущественного кхала в Великом Травяном Море.
Три недели спустя кхаласар изменился до неузнаваемости.
Алексей сидел у костра в центре лагеря, показывая дотракийскому кузнецу, как правильно вплавлять благословенное масло в сталь. Вокруг них собралась толпа воинов, жадно впитывающих каждое слово огнерука.
— Металл должен петь, — говорил он, постукивая молотком по раскаленному клинку. — Слышите? Если тон чистый — железо принимает благословение. Если дребезжит — значит, есть примеси, и огонь не удержится.
Кузнец — коренастый дотракиец по имени Квалло — кивал, запоминая каждое движение. Он был одним из первых, кто принял веру в Рглора, увидев, как пламенные клинки рассекают вражеские щиты словно пергамент.
— Огнерук, — позвал один из молодых воинов, — а правда, что твой бог может оживлять мертвых?
Алексей оторвался от работы. За эти недели подобные вопросы стали привычными. Дотракийцы были воинственным народом, но и очень любопытным. Истории о силе Владыки Света распространялись по лагерю быстрее степного пожара.
— Рглор — бог жизни и света, — ответил он. — Смерть — его противник. Иногда, очень редко, Владыка Света возвращает души тех, кто еще нужен миру. Но это не магический фокус. Это священное таинство.
— Значит, можешь воскресить моего отца? — Молодой воин — его звали Джого — шагнул вперед. — Он погиб три луны назад, сражаясь с рабами из Астапора.
Алексей покачал головой.
— Не могу, сын мой. Твой отец умер воином, с честью. Его душа уже ушла к праотцам в Ночных Землях. Рглор не нарушает законы природы без веской причины.
Разочарование мелькнуло в глазах Джого, но он кивнул с пониманием. За эти недели Алексей научился говорить с дотракийцами на их языке — не только в прямом смысле, но и в переносном. Они уважали силу, но еще больше уважали честность.
— Но Владыка Света может дать нам другое, — продолжил Алексей. — Он может дать смысл нашей жизни. Цель, ради которой стоит сражаться. Не просто ради добычи или славы, а ради того, чтобы сделать мир лучше.
— Разве мир можно изменить? — спросил Квалло, не отрываясь от ковки. — Сильные всегда будут править слабыми. Волки всегда будут охотиться на овец.
— Можно, — твердо сказал Алексей. — Каждый раз, когда мы выбираем милосердие вместо жестокости, мы меняем мир. Каждый раз, когда защищаем слабого от сильного, мы зажигаем новый огонек света во тьме.
Он поднял молоток и ударил по клинку. Искры взлетели в ночное небо, похожие на крошечные звезды.
— Посмотрите на эти искры. Каждая живет лишь мгновение, но все вместе они освещают наши лица. Так и мы — каждый из нас лишь искра в бесконечной ночи. Но если мы горим вместе, если направляем наш свет в одну сторону, мы можем осветить путь для тысяч других.
Воины переглядывались. Философия была непривычной для них, но слова огнерука западали в душу. Особенно среди молодежи — тех, кто еще не очерствел в бесконечных набегах и грабежах.
— А что с теми, кто не хочет света? — спросил другой воин. — Кто упивается тьмой?
— Их нужно остановить, — ответил Алексей без колебаний. — Рглор — не бог пацифистов. Он — бог справедливой войны. Иногда, чтобы защитить невинных, приходится взяться за меч. Но убивать нужно с болью в сердце, а не с радостью.
Кузнец Квалло отложил молоток и посмотрел на готовый клинок. Сталь светилась ровным красноватым светом — знак того, что благословение принялось.
— Готово, огнерук. Это оружие будет служить свету.
— Нет, — поправил Алексей. — Это оружие будет служить тому, кто его держит. Меч сам по себе ни добр, ни зол. Важно, в чьих руках он находится и с какой целью применяется.
Он взял клинок и повертел в руках, проверяя баланс. Отличная работа — Квалло быстро учился.
— Кто заслужил этот меч? — спросил он у собравшихся воинов.
— Джого, — сразу же сказали несколько голосов. — Он спас ребенка во время последнего налета. Рисковал жизнью ради чужого дитя.
Алексей протянул оружие молодому воину. Джого принял его с благоговением, словно священную реликвию.
— Поклянись, — сказал Алексей торжественно, — что будешь использовать этот клинок только для защиты слабых и наказания злых. Поклянись, что никогда не обратишь его против невинного.
— Клянусь огнем Рглора, — прошептал Джого, целуя лезвие. — Клянусь светом, который горит в моем сердце.
Остальные воины зашумели одобрительно. За эти недели подобные клятвы стали обычным делом. Алексей не заставлял дотракийцев менять веру — он просто показывал им другой путь. И многие выбирали этот путь добровольно.
Особенно после того, как стало ясно — воины, служащие свету, сражаются лучше. Их мечи остры, их стрелы точны, их кони быстры. А главное — они поддерживают друг друга, как братья, вместо того чтобы соперничать за добычу.
* * *
Поздно вечером Алексей сидел в палатке кхала, деля с Дрого ужин из жареной конины и кумыса. За эти недели между ними установились странные отношения — не дружба в полном смысле слова, но взаимное уважение и доверие.
— Твои огненные воины хорошо показали себя сегодня, — сказал Дрого, отрывая кусок мяса. — Отряд работорговцев даже не попытался сопротивляться. Сдались, как только увидели пылающие клинки.
— Страх — мощное оружие, кхал. Но не самое лучшее. Лучше, когда враги сдаются не от страха, а от понимания, что сопротивление бессмысленно.
Дрого усмехнулся.
— Ты говоришь загадками, огнерук. Какая разница, почему они сдаются? Главное — что сдаются.
Алексей отпил кумыса, морщась от кислого вкуса. Дотракийский алкоголь был не для слабых желудков.
— Разница есть, кхал. Тот, кто сдается от страха, будет ненавидеть тебя и при первой возможности попытается отомстить. А тот, кто сдается от понимания твоей правоты, может стать союзником.
— И как же заставить врага понять мою правоту?
— Показать ему, что ты сражаешься не ради жестокости, а ради справедливости. Что твоя цель — не разрушение, а созидание.
Дрого задумчиво жевал мясо. За эти недели Алексей заметил, что кхал изменился. Стал более сдержанным, более вдумчивым. Все реже приказывал убивать пленных, все чаще интересовался их историями.
— Расскажи мне еще раз о своем боге, — попросил Дрого. — О том, чего он хочет от нас.
Алексей отложил чашу и устроился поудобнее. Эти разговоры стали ритуалом — каждый вечер кхал задавал вопросы о вере, а Алексей терпеливо отвечал, вплетая в свой рассказ и воспоминания жреца Лесандро, и собственные убеждения.
— Рглор хочет, чтобы мы были лучше, чем мы есть, — начал он. — Он видит в каждом человеке искру божественного света. И он хочет, чтобы эта искра разгорелась в пламя.
— А если человек не хочет быть лучше?
— Тогда мы должны защитить от него тех, кто хочет. Владыка Света — не бог принуждения. Он дает выбор. Но выбор всегда влечет последствия.
Дрого кивнул.
— А что будет, когда твой бог победит всех врагов? Когда тьма будет окончательно изгнана?
Алексей улыбнулся.
— Тогда настанет Долгое Лето, кхал. Время, когда люди будут жить в мире друг с другом. Когда не будет рабства, войн, голода. Когда сильные будут защищать слабых, а не угнетать их.
— Звучит скучно, — пробормотал кхал. — Что делать воинам в мире без войн?
— Строить, кхал. Лечить. Учить. Защищать границы от диких зверей. Исследовать новые земли. Воин — это не только тот, кто убивает. Воин — это тот, кто защищает.
Дрого допил кумыс и встал, начиная ходить по палатке. Алексей видел, что его слова находят отклик в душе кхала. Дрого был не просто варваром — он был правителем, а значит, нес ответственность за свой народ.
— Предположим, твой бог прав, — сказал кхал наконец. — Предположим, этот Долгий Лето действительно возможен. Как его достичь? Что должен делать я?
— Начни с малого, — ответил Алексей. — Запрети своим воинам убивать детей. Освобождай женщин и стариков среди пленных. Заключай союзы вместо того, чтобы грабить. Покажи Великому Травяному Морю, что сила может служить справедливости.
— А другие кхалы? Они не изменятся. Они будут считать меня слабым.
— Пусть считают. А потом пусть попробуют победить кхаласар, где каждый воин горит огнем веры, где каждый готов умереть за своих братьев. Где магия служит справедливости, а не жестокости.