Учитель сказал: «Я ненавижу, когда лиловым заменяют ярко-красный. Меня коробит, когда мелодии Чжэн врываются в музыку яюэ. Я не переношу, когда злые языки рушат царства и семьи».
В Китае яюэ давно прекратила свое существование, хотя местные любят развлекать туристов любительскими реконструкциями этой музыки. Зато мы можем услышать нечто похожее на нее в Японии, в жанре гагаку — японское произношение китайских иероглифов которые означают «яюэ». Однако, скорее всего, в Страну восходящего солнца попала лишь малая часть оригинального репертуара яюэ. С самого возникновения гагаку в VII в. на него оказывали влияние традиционные китайские и корейские песнопения. В 701 г. был открыт первый институт гагаку, созданный для обучения разным типам этой музыки, которая никогда не имела единого стиля. Изначально гагаку подразделялась на местную и заимствованную музыку, а последняя в итоге распалась еще на две категории: тогаку (традиция танского Китая) и комагаку (корейская традиция).
Значительная часть мировой музыки, записанной нотами, включает в себя аспекты устной традиции, которые не фиксируются, а живут в памяти исполнителей, — так и гагаку сильно зависит от памяти музыкантов. Как это принято во всей Восточной и Юго-Восточной Азии, изучение искусства гагаку начинается с пения, даже если в произведении нет партии для певцов. Учителя пропевают партию, а ученики повторяют за ними. Музыканты берут в руки инструменты, только когда выучат всю мелодию наизусть.
Музыканты из оркестра гагаку[8]
Пожалуй, самым известным образчиком гагаку является «Этэнраку» («музыка, принесенная с небес»), известная в Японии и на Западе благодаря оркестровой аранжировке, популяризированной дирижером Леопольдом Стоковским. Происхождение этой пьесы до сих пор остается загадкой: большинство считает, что она имеет японские корни, кое-кто — китайские, а некоторые даже полагают, что во II в. до н. э. ее сочинил император Вэнь-ди из китайской династии Хань. Торжественно медленная «Этэнраку» представляет собой три фразы из 32 долей (по сути, вариации одной и той же фразы), которые исполняет инструментальный ансамбль, состоящий из бивы (лютни с короткой шейкой), сё (похожего на миниатюрный губной орган), рютэки (поперечной бамбуковой флейты), а также издающего пронзительный звук хитирики с двойной тростью, который напоминает укороченный гобой. По своему складу такая музыка гетерофонна (уже знакомый нам «обогащенный унисон») — партии разных инструментов сходятся только во время удара в барабан тайко, задающего медленную, равномерную пульсацию.
В XII в. яюэ появилась при императорском дворе в Корее (где обозначающие ее иероглифы произносились как «аак»), наряду с сотнями музыкальных инструментов и дорогих одежд она была частью подарка от китайского императора Хуэй-цзуна из династии Сун. Среди даров были и записи мелодий, которые в Корее можно услышать и по сей день. Однако стоит отметить, что, несмотря на схожесть этих трех форм придворной оркестровой музыки — яюэ, гагаку и аак, они существовали в разных культурах, определивших пути их дальнейшего развития. Музыка вбирала в себя не только существовавшие национальные мотивы, но и музыкальные веяния из других стран, например Индии.
К XVI в. яюэ достигла Вьетнама. Там два уже знакомых нам китайских иероглифа произносились как «няняк». Чтобы завоевать популярность при дворе императора Дайвьетского государства (район современного Ханоя), новой музыке пришлось конкурировать с целым рядом уже существовавших стилей. Государство Тямпа, существовавшее на юге современного Вьетнама, на протяжении многих веков вело оживленную торговлю с Китаем, Индонезией, Персией и Индией, благодаря чему у тямпов сложилась довольно космополитичная культура, на которую оказывала особое влияние индийская цивилизация. Как и балийцы, тямпы были в основном индуистами, что отражалось на танцах и песнях, которые жителям буддистского Дайвьета казались диковинкой. Тямпские музыканты начали появляться в императорском дворе Дайвьета еще с конца X в., но когда в начале XI в. император Ли Тхай-тонг напал на Тямпское государство, его воины захватили в плен еще больше музыкантов и танцовщиц, для которых император даже приказал построить отдельный дворец. Но, даже будучи рабынями, тямпские девушки пользовались при дворе императора особым уважением, так как их необычная музыка была крайне увлекательным развлечением. Она оказала большое влияние на няняк.
Древние культуры обменивались не только музыкальными произведениями и стилями, но и инструментами. Например, кото и сякухати — два инструмента, которые сейчас ассоциируются с японской музыкой, — родом из Китая. Кото — потомок гучжэна, а сякухати — родственник сяо. И гучжэн, и сяо завезли в Японию в VII в.
Лучше всего процесс миграции музыкальных инструментов виден на примере валихи, мадагаскарской круглой цитры. Ее название происходит от наименования сорта бамбука, из которого делают и корпус, и струны инструмента (хотя сейчас струны преимущественно металлические). Валиха считается национальным символом Мадагаскара, но ее конструкция основывается на модели музыкального инструмента, который в VI в. привезли на остров переселенцы из Индонезии. Круглые цитры — их шейка-трубка одновременно служит и грифом, и резонатором — также встречаются во Вьетнаме, Камбодже и на Филиппинах. В XIX в., на закате мадагаскарского королевства Имерина, игра на валихе стала прерогативой доминирующего народа мерина, потомков тех, кто когда-то привез на остров этот музыкальный инструмент. Аристократический статус представителей этого народа подчеркивался длинными ногтями, которые отращивались специально для игры на валихе.
Сильвестр Рандафисон играет на валихе[9]
По распространенности цитре не уступала и лютня, музыкальный инструмент, разнообразные формы которого можно встретить в Азии, Африке и Европе. Лютни с короткой шейкой, которые обрели популярность при европейских королевских домах в XI в. и стали главным музыкальным инструментом эпохи Возрождения, впервые появились в Испании и на Сицилии вместе с арабами. Слово «лютня», как и арабское «уд», скорее всего, произошло от слова «аль-уд», которое означает «дерево», указывая на то, что дека музыкального инструмента была деревянной, а не сделанной из кожи.
Лютни с кожаными деками также существовали с древних времен в Азии и Африке. Японский сямисэн является разновидностью китайского саньсяня, и, возможно, оба этих инструмента произошли от древнеегипетской лютни, немного похожей на персидский тар. На Западе самой известной разновидностью лютни считается банджо. В XVII‒XVIII вв. его придумали рабы из Африки, работавшие на табачных и сахарных плантациях на юге современных Соединенных Штатов. Также известны разновидности банджо, созданные креолами, работавшими на плантациях на островах Карибского бассейна и северо-восточной части Южной Америки. Изначально этот музыкальный инструмент изготавливался из разрезанных пополам, очищенных от мякоти плодов калебасового дерева, которые обтягивали козьей или телячьей шкурой. Обтягивание плодов растений кожей — самый распространенный способ создания музыкальных инструментов в Африке (особенно в западной ее части), где придумали несколько прототипов банджо. Например, симбинг и кора, которые можно встретить в Гамбии, Мали, Сенегале и Гвинее, представляют собой нечто среднее между лютней и арфой. Их струны крепятся к струнодержателю (как на лютне) и протягиваются к самой вершине шейки. Но их шейка не выступает в роли грифа, а высоту звука можно изменить только путем настройки струн; помимо прочего, при игре инструмент держат вертикально, как арфу. Более близким родственником банджо может быть аконтинг, на котором играет народ диола, живущий в вышеупомянутых странах. Это двухструнный инструмент, который во время игры держат горизонтально, как банджо.
Музыкант из Гвинеи-Бисау с аконтингом в руках[10]
Если бы не рабство, у нас не было бы банджо. Но без менестрелей оно никогда не обрело бы популярность.
История банджо в США одновременно увлекательна и не слишком красива, поскольку после века в качестве музыкального инструмента рабов на плантациях (наряду со стиральной доской и бас-корытом, которые тоже придумали африканцы) оно стало появляться в так называемых менестрель-шоу[11] с участием белых музыкантов, загримированных под негров. Однако позднее банджо пришлось по душе сельским жителям из предгорий Аппалачей, которые по большей части были потомками иммигрантов из Уэльса, Шотландии и Ирландии (из этих трех регионов Великобритании происходили и многие из их песен). Именно они вскоре, в 1940-х гг., придумали блюграсс — быстрый, броский стиль «белой» музыки, где главная роль принадлежит банджо. Однако афроамериканцы тоже продолжали играть на банджо, особенно в окрестностях Пидмонта, что восточнее Аппалачей. Более того, некоторые техники игры на банджо, активно использующиеся в блюграссе, имеют африканские корни.
Можно с уверенностью утверждать, что западноафриканские ритмы и музыкальные стили сильнее повлияли на развитие мировой музыки, чем традиции народов из других регионов планеты. Все североамериканские жанры популярной музыки, захватившие мир в XX в., — джаз, рок и хип-хоп — в той или иной мере связаны с Западной Африкой. Но этим влияние традиций Черного континента не ограничилось. В период между XVI и XIX вв. из Анголы, Конго, Бенина, Сьерра-Леоне и других бывших колоний в Западной Африке были насильственно вывезены более 12 млн человек — и это без учета миллионов погибших во время перевозки и пребывания в «пунктах временного размещения», куда новоприбывших отправляли для адаптации к новому климату, жестокому обращению и недоеданию. Почти половина выживших оказались в рабстве в португальской Бразилии. Примерно столько же попали на Карибские острова, колонизированные испанцами, англичанами и французами. И только 300 000 человек привезли в Соединенные Штаты — это примерно 2,5 % вывезенных из Африки рабов.