К концу ХХ в. было уже невозможно дальше поддерживать вымысел об Австралии как о terra nullius, где до ее заселения в 1788 г. не обитал человек, где не было ни законов, ни власти, ни истории. Существование альтернативных истоков стало очевидным. В Австралии или, вернее, на части древнего материка Сахул — крупного острова-континента, простиравшегося на север до Папуа — Новой Гвинеи и охватывавшего современный остров Тасмания — существовала цивилизация, уникальная по своей долговечности. Она была заселена, по меньшей мере, 40 тыс. лет назад. Приобретавшая все более широкое признание, намного более объемная история Австралии нашла отклик в сознании людей конца ХХ в. В этой истории обнаружились древнейшие и богатейшие образцы социальной организации, экологических приемов и методов, языков, искусств, духовных верований. Усвоив аборигенное прошлое, некоренные австралийцы обрели чувство принадлежности к своей стране.
Однако для них это было связано не просто со стремлением к примирению и гармонии, а с тем, что они находились лицом к лицу с аборигенами. Открытие более давней истории и возрождение аборигенной организации и культуры происходили одновременно, при этом один процесс подпитывал другой, и все же у каждого из них была своя динамика. Для аборигенов и островных народов пролива Торреса европейское вторжение было травмирующим событием с далеко идущими последствиями для их образа жизни, здоровья, благосостояния и самой идентичности. Но их история — это также и история выживания, сохранения обычаев и традиций, рассказов и песен, в которых они содержались. Хотя, приобретая известность, культура аборигенов привлекла внимание к проблеме их выживания и принадлежащих им прав; уступать кому-нибудь контроль над ней они не желали.
Для ученых, даже наиболее сочувственно настроенных к коренному населению, в связи с этим возникла необходимость поиска новых условий, при которых они могли бы продолжать свои исследования. Антропологи больше не могли рассчитывать поселиться внутри местной общины, наблюдать за ее образом жизни, записывать ее свидетельства и выступать от ее имени. Этнологи больше не имели возможности определять племена или степень кровного родства аборигенов. Археологи не могли продолжать раскопки, не считаясь с чувствами аборигенов; фактически им пришлось прекратить сбор артефактов и человеческих останков. Даже отодвигая назад первое известное датирование присутствия аборигенов в Австралии, они были вынуждены соблюдать все эти ограничения. Вторая версия истории Австралии — та, что начинается она не с 1788 г. н. э., а, по меньшей мере, 50 тыс., а возможно, и 60 тыс. или более лет назад, одновременно более противоречива и изменчива и более убедительна.
Противоречива она не только из-за вопросов о принадлежности культуры, но и в силу содержащихся в ней вызовов интеллектуального и эмоционального характера. Даже если присвоение других культур допустимо, то возможно ли их постичь? Старая версия истории видела в аборигенах только трагическую и раздражающую помеху, рассматривала их как жертву железным законам прогресса. Латинский термин аЬ origines буквально означает: «те, кто был здесь с самого начала». Несмотря на попытки найти взамен другие, более конкретные обозначения, вроде тех, что используются в отношении коренных народов в других районах мира, термин аборигены применительно к исконным жителям Австралии устоялся, потому что как нельзя лучше подчеркивает неизменность их присутствия на континенте.
Остатки образа жизни аборигенов были собраны и вставлены в причудливую мозаику доисторической эпохи, чтобы раскрыть иерархию народов, находящихся на различных стадиях социального развития, в зависимости от степени его сложности, изощренности и наличия внутреннего потенциала. Вызывала интерес их устная традиция, которая проливала свет на эту доисторическую эпоху. Ведь, не имея письменных свидетельств, хронологии и политической власти, аборигены не имели и собственной истории. Лишенные как реальной индивидуальности, так и роли в истории, начавшейся в 1788 г., они были не более чем объектом истории.
Архипелаг Сунда и материк Сахул
Именно такое понимание истории сегодня подвергается сомнению в новой концепции прошлого Австралии. В 1992 г. Высший суд страны установил, что применение доктрины terra nullius в момент, когда британское правительство предъявило претензии на владение континентом, «опиралось на дискриминационные измышления о коренном населении». Выступая полгода спустя перед аборигенами, премьер-министр пошел еще дальше. «Мы забрали исконные земли и разрушили исконный образ жизни, — заявил Пол Китинг. — Мы принесли болезни. Алкоголь. Мы совершали убийства. Мы забирали детей у матерей. Мы осуществляли политику дискриминации и исключения из общества».
Китинг говорил об этих несправедливостях прошлого в духе примирения, утверждая, что, «признавая историческую правду, нам нечего бояться и нечего терять». Тем не менее в последние годы каждое из его высказываний встречало возражения. Его преемник Джон Говард отклонил рекомендации Совета по примирению. Правительство Говарда отвергло выводы официального расследования проблем детей «украденного поколения», отнятых у родителей из семей туземцев, и ограничило действие права аборигенов на землю. Другие настаивали на том, что коренные жители страны были примитивным народом, не способным оказать серьезное сопротивление, и что заселение Австралии Британией «было наименее насильственным из всех столкновений европейцев с Новым Светом». Вопрос о происхождении нации еще никогда не вызывал таких ожесточенных споров.
Остров-континент Австралия образовался в далеком прошлом; по мнению ученых, при расколе огромного праматерика Пангея. Сначала расположенная на севере Лавразия отделилась от Гондваны на юге. Затем от Гондваны отделилась территория, из которой впоследствии образовались Индия, Африка, Южная Америка и Новая Зеландия. Она стала перемещаться на север, а еще позже — вероятно, 50 млн лет назад — то же самое произошло с Австралией и Новой Гвинеей, пока они не остановились, не дойдя до архипелага, протянувшегося от Индокитая до Тимора. Несмотря на подъемы и спады океанических вод в периоды потепления и похолодания, этот похожий на плот массив земли всегда был окружен водой. Глубокий пролив, отделяющий сегодня Юго-Восточную Азию от северо-западного побережья Австралии, иногда сужался буквально до сотни километров, но никогда не смыкался. Море всегда отделяло Сахул — континентальный шельф, охватывающий Австралию, Тасманию и Новую Гвинею, — от Сунды — архипелага, включавшего в себя Малайзию, Суматру, Борнео и Яву. Этот разрыв стали называть линией Уоллеса по имени ученого, в XIX в. показавшего, что именно здесь неизменно пролегала граница между евразийской и австралийской, а также новогвинейской флорой и фауной.
Таким образом, Австралия была изолирована. При этом в геологическом отношении она была необычайно стабильна: там было не много разломов и складок земной коры, которые в других местах порождали высокие горные массивы или глубокие ущелья. Все это вместе с почти полным отсутствием оледенений и незначительной вулканической деятельностью сохранило древний, плоский материк, богатый полезными ископаемыми, но с неглубоким почвенным покровом. Погодные явления и эрозия вымывали из почвы питательные вещества. Поразительно многообразный растительный и животный мир, который сформировался и расцвел в этих условиях, адаптировался к значительным изменениям климата. Тропические леса то разрастались, то сокращались, внутренние озера разливались и пересыхали. Плотоядные животные были менее выносливыми, чем травоядные.
Когда примерно 10 тыс. лет назад завершился последний ледниковый период и сформировалась современная береговая линия, Австралия протянулась на 3700 км от северных тропиков до южных широт и на 4400 км с востока на запад. Большую территорию занимала засушливая равнина, а значительная часть осадков, выпадавших на горную цепь, расположенную вдоль восточного побережья, стекала в Тихий океан. Дождей здесь выпадало намного меньше, чем на любом другом континенте, и осадки были неустойчивыми. Не так давно учеными был выведен индекс колебаний Эль-Ниньо для измерения климатического феномена, наступающих в период прекращения действия пассатов, дующих с востока через Тихий океан. Тогда теплая вода скапливается у побережья Южной Америки и приносит на американский континент сильные бури; более холодная вода на другой стороне Тихого океана, напротив, сокращает испарение и образование облаков и тем самым вызывает продолжительные засухи на востоке Австралии. Цикл Эль-Ниньо длится от двух до восьми лет, и климатологи смогли это проследить по регистрационным записям в ретроспективе вплоть до начала XIX в. Вероятно, он существовал задолго до начала наблюдений и повлиял на формирование природы Австралии.
Специалисты в области естественной истории, которых восхищает богатое разнообразие этой своеобразной среды, обнаруживают в ней удивительную приспособляемость. Растения, выжившие в таких условиях, пускают глубокие корни в поисках влаги, имеют узкие листья и твердую кору, что сводит к минимуму испарение и потерю драгоценной жидкости, а разбрасываемые ими семена сохраняют всхожесть, даже пролежав в течение длительного времени на сухой земле. Они экономны при восполнении питательных веществ и расточительны при размножении. Некоторые из них, например эвкалипты, над лесами которых стоит голубоватая дымка, вызванная раскаленным солнцем, активно использовали эти условия, усыпая землю горючим опадом, чтобы сжечь конкурентов и стимулировать собственное возобновление. Если посмотреть на Австралию с этой точки зрения, то весь обширный, будто бы дремлющий континент выглядит как арена жестоких сражений, где победа достается эвкалиптам, способным вызывать огненные вихри.
Такие пожары периодически вызывались и ударами молний или другими природными явлениями, но впоследствии появился еще один поджигатель — человек. Обретение человеком власти над огнем обеспечило защиту, тепло, свет и энергию: домашний очаг стал местом и символом человеческого общества. Вполне вероятно, что именно привлеченные зрелищем столбов дыма, поднимающихся над северо-западным побережьем материка Сахул, люди с оконечности островов Сунда решили пересечь разделяющее их море. Мы не знаем, когда был совершен этот переход, почему и даже каким образом. Возможно, использовались бамбуковые плоты, причиной могло стать перенаселение, а случилось это, по-видимому, в то время, когда Тиморское море было мелким. Ближайшая к нам по времени известная нижняя точка — на 100 м ниже современного уровня моря — существовала около 18 тыс. лет назад, однако есть четкие свидетельства заселенности материка в более ранний период. Такая же нижняя точка существовала около 140 тыс. лет назад, но это, наверное, слишком ранее время для заселения. В промежутке между этими двумя приблизительными датами — около 70 тыс. лет назад — уровень моря упал примерно на 60 м по сравнению с сегодняшним днем и восстановился до современного уровня только после окончания последнего ледникового периода за последние 10 тыс. лет.