Были ли это берега одного материка, оставалось тогда неясным. Очевидно было лишь, что большая южная земля была отделена от Антарктиды и что она омывалась и Индийским, и Тихим океанами. Такое расположение продолжает создавать неопределенность. Начиная с 1788 г. австралийское население в основном обитало на восточном побережье, омываемом Тихим океаном, а его острова привлекали австралийских торговцев и миссионеров, администраторов и путешественников. Австралийцы обычно считают себя, так же как и новозеландцы, частью Океании, им нравится думать, что у них особая связь с самыми мощными из всех англоговорящих стран на другой стороне океана. Но для тех, кто живет в Западной Австралиии, ближайшим соседом является Индонезия, при этом у них более тесные исторические связи с Индией, Южной Африкой и даже Маврикием. По мере смещения баланса сил в регионе австралийцы все больше претендуют на то, что они входят в Азию, и рассматривают свое прежнее присутствие в Тихоокеанском регионе как романтический эпизод на тропических островах, далеко удаленных от деловых центров азиатских «тигров».
Разница заключается не только в экономических преимуществах. Тихий океан означает целый мир широко раскинувшейся плеяды островных народов, живущих в гармонии с природой, где колониальное воображение найдет спокойную первобытность благородных дикарей, настроенных дружелюбно и гостеприимно. Азия представляла собой тугой узел народов с формами государственного управления, культурами и традициями, устоявшимися еще прочнее, чем европейские. Молодое национальные государства на Атлантическом побережье, устанавливая контроль над более древними цивилизациями евразийского континента, закрепляли различие между Западом и Востоком. Территории к востоку от Средиземного моря стали называться Востоком — местом, откуда приходит солнце. Восток стал обозначать образ жизни, который в целом был хуже, чем жизнь на Западе: праздный, иррациональный, деспотичный и обветшалый.
Зарисовка аборигенов на каноэ, сделанная в 1770 г., возможно, Джозефом Бэнксом. О его обращении к искусству в качестве вспомогательного средства в научных исследованиях говорит тщательно зафиксированная конструкция лодки и способ ловли рыбы (Британская библиотека)
Такая типизация чужих, которую критик Эдвард Сэд называет «ориентализмом», имела особое значение в колониальной Австралии, где география вступала в противоречие с историей. В восприятии колонистами пространства, лежащего между ними и метрополией, очарование смешивалось со страхом. В качестве британской колонии Австралия приняла терминологию, которая различала Ближний, Средний и Дальний Восток, пока перед угрозой японского вторжения в 1940 г. ее премьер-министр внезапно не признал: «То, что Великобритания называет Дальним Востоком, для нас ближний север».
Для первых европейских мореплавателей Австралия была Terra Australis Incognita — южной землей за пределами известного мира. В воображении тех, кто давно ее предчувствовал, это была земля мифических животных и несметных богатств, чистое пространство, открывавшее простор для фантазий. Первые картографы начертили неотчетливой формы материк и украсили его пышной растительностью и великолепием дикой природы. Однако испанская экспедиция на Соломоновы острова не обнаружила «ни экземпляров биологических видов, ни золота и серебра, ни товаров для торговли, ни каких-либо других источников дохода, а все люди там оказались обнаженными дикарями». А Тасман сообщал, что на открытом им на острове, названном им Землей Ван-Димена (современная Тасмания), нет «ничего, что может приносить доход», «только бедные, голые люди, которые бродят по берегу; без риса, без обилия фруктов, очень бедные и злые». После того как ее коммерческие перспективы свели к нулю, большая южная земля стала местом фантазий. В «Путешествиях Гулливера» (1726) Джонатан Свифт поместил свою воображаемою Лилипутию в Южную Австралию, а в заключительной, 12-й главе сатирически изобразил обычную историю заселения Нового Света.
…Например, буря несет шайку пиратов в неизведанном им направлении. Наконец юнга открывает с верхушки мачты землю. Пираты выходят на берег, чтобы заняться грабежом и разбоем. Они находят безобидное население, оказывающее им хороший прием. Дают стране новое название, именем короля завладевают ею, водружают гнилую доску или камень в качестве памятного знака, убивают две или три дюжины туземцев, насильно забирают на корабль несколько человек в качестве заложников, возращаются на родину и получают прощение. Так возникает новая колония, приобретенная по божественному праву*.
(Перевод Б.М. Энгельгардта.)
Это было удивительное пророческое предсказание основания Нового Южного Уэльса.
Обобщенный портрет кисти Августа Эрла под названием «Женщина Нового Южного Уэльса». Классическая красота фигуры и лица вступает в контраст с уничижительной карикатурой на аборигенов, подвергшихся влиянию европейских пороков, того же художника, представленной в следующей главе (с. 64) (Национальная библиотека Австралии)
Интересы Франции и Англии в Тихом океане возродились в середине XVIII в. с возобновленным ощущением существующих там возможностей. Обе страны направляли ряд кораблей; названия некоторых — «Географ», «Натуралист», «Начинание», «Открытие», «Исследователь» — свидетельствуют о целях этих экспедиций. Экспедиции снаряжались правительствами в сотрудничестве с учеными Французской академии и деятелями британского адмиралтейства. Они испытывали новые навигационные приборы и доводили картографию до новых стандартов. В этих экспедициях участвовали естествоиспытатели, астрономы, пейзажисты, рисовальщики-ботаники, которые проводили измерения, составляли описания, собирали и классифицировали образцы флоры и фауны, неизменно ведя поиск растений, пригодных для распространения и использования. Это были благоразумные мужи, жаждавшие скорее знаний, чем богатства.
Самым известным среди этих мореплавателей стал Джеймс Кук — опытный моряк, возглавивший три экспедиции в Тихий океан. Первая экспедиция (1768–1771) направилась к острову Таити для ведения наблюдений за прохождением планеты Венера через солнечный диск затем на юг и, позже, на запад для подробного изучения двух островов Новой Зеландии и восточного берега Австралии в проливе Торреса. Всего с одним судном — реконструированным углевозом, переименованным в «Индевор» («начинание»), — да и оно было длиной всего 30 м, он смог нанести на карту более 8 тыс. км береговой линии и определить границы австралийского острова-материка. Со второй экспедицией (1772–1774) Кук проплыл на юг дальше, чем кто бы то ни было до него, и провел испытания нового хронометра для определения долготы на море по лунным таблицам. Во время третьей экспедиции (1777–1779) он был убит островитянами на Гавайях. Кук стал примером для следующих поколений морских исследователей. Он был героем своего времени — настоящий провидец, находчивый и смелый человек, укрощавший свою горячность, предпочитавший догадкам точные наблюдения, сочетавший любознательность с внутренней убежденностью. Впоследствии Кук был назван основателем и открывателем Австралии. На посмертной гравюре он изображен возносящимся после смерти в облака с секстантом в руке.
Кук, взмывший в облака как герой и жертва европейских открытий в Тихом океане. С одной стороны от него изображена Мировая слава, с другой — Британия (Библиотека имени Александра Тёрнбулла, Веллинггон, Новая Зеландия)
В первой экспедиции рядом с ним был молодой дворянин — ученый Джозеф Банкс, впоследствии директор сада «Кью-Гарденз» в Лондоне, который он превратил в главный центр сбора и рассылки образцов ботаники, а также президент Королевского общества, член Тайного совета и патрон колонии Новый Южный Уэльс. Участвовал в ней и Дэниэл Соландер — ученик шведского натуралиста Карла Линнея, чья система классификации растений послужила основой для обработки сотен образцов, собранных в ходе экспедиции. Инструкции Кука предписывали после проведения наблюдений за проходом Венеры плыть на юг от Таити, где «есть основания предполагать возможность обнаружения континента или земли большого размера»; в случае если она не будет найдена, Кук должен был следовать на запад и совершить плавание вокруг Новой Зеландии. Он выполнил и то и другое — первое безрезультатно, второе превосходно — и затем решил продолжить плавание в западном направлении.
Девятнадцатого апреля 1770 г. на «Индеворе» увидели землю у входа в Басов пролив у юго-восточной оконечности австралийского материка. По мере того как судно продвигалось вдоль побережья на север, Банкса поразила земля, пустая, «как тощая корова» с «костями, упирающимися в настил из досок». Двадцать восьмого апреля «Индевор» вошел в большую бухту, окаймленную, по словам Кука, «прекрасными лугами, какие только могуг быть». Банкс и Соландер целую неделю были заняты сбором образцов растений, птиц и животных, до тех пор неизвестных европейской науке. Они назвали ее «залив Ботани». Еще четыре месяца экспедиция продвигалась на север, пережив катастрофу в районе Большого Барьерного рифа, и фиксировала многочисленные подходы к берегу, делая зарубки на деревьях. Наконец, на острове Позешн самой северной точки Кейп-Йорка, Кук заявил права на все восточное побережье под названием Новый Южный Уэльс.
Представление о том, что Кук открыл Австралию, поражает сегодня многих точно так же, как претензии Великобритании на суверенитет над ней. Как можно найти то, что уже известно? Его плаванию к Новой Зеландии предшествовали походы полинезийких моряков тысячу лет назад, он высадился в Австралии через 40 тыс. лет после первоначального обитания здесь человека. Часто цитируемое описание Куком аборигенов свидетельствует о восприятии благородных дикарей с позиций европейского Просвещения.
Из того, что я сказал о коренных жителях Новой Голландии, кому-то может показаться, что это самые несчастные люди на Земле, но на самом деле они намного счастливее нас, европейцев; не имея никакого представления не только об излишествах, но даже о самых необходимых удобствах, к которым так стремятся в Европе, они счастливы в том, что не знают их. Они живут в Безмятежности, не нарушаемой Неравенством положения; Земля и море по собственной воле снабжают их всем необходимым для жизни.