ного уничтожения классов. Здесь, как верно отметил автор четырехтомной истории этики О. Диттрих, "удается проследить законченный цикл развития от древности до настоящего времени" (240, 1, 3).
Историю этики, как, впрочем, и любую историю, можно рассматривать с разной степенью конкретности. Можно с головой окунуться в ее отдельные эпизоды, стараясь охватить все детали, что демонстрируют, например, авторы капитальных монографий об отдельных философах или даже о тех или иных сторонах их творчества. В этом случае исследователь похож на хранителя какого-то музея, памятного здания.
Можно бегло пробежать глазами по всем ее страницам, уподобляясь гиду, который проводит ознакомительную туристскую экскурсию по городу, и тогда мы будем иметь хотя, может быть, и лишенные внутренней связи, но более или менее полные компендиумы по истории этики, очень полезные для справочных или учебных целей. Можно, видимо, взглянуть на историю этики, как, например, на город из космоса, с такой большой высоты, где она свернется в клубок и станет фрагментом более общей картины - скажем, истории культуры. В данной работе для обзора мы избрали среднюю высоту, некую возвышенность, с которой видна вся картина и в то же время можно еще различить ее отдельные фрагменты, а самое главное, хорошо видеть их связь.
Наше намерение - дать общий очерк домарксистской этики.
Поэтому мы сосредоточили свое внимание на крупных, наиболее известных мыслителях, анализ творчества которых необходим и достаточен для того, чтобы составить цельное представление об основной проблематике, этапах и идейных течениях домарксистской этики. В своей работе мы видим продолжение имеющихся уже исследований [Число подобных исследований незначительно. Из них прежде всего назовем следующие: Шишкин А. Ф. Из истории этических учений.
М., 1959; Очерк истории этики. М., 1969; Джафар.т Т. М. Из истории домарксистской этики. Тбилиси, 1970; Иванов В. Г. История этики древнего лшра. Л., 1980; Он же. История этики средних веков. Л., 1984. Само собой разумеется, что специальное изучение истории этики оказалось возможным только на основе плодотворных историко-философских разработок последних десятилетий, обилие которых не позволяет назвать их поименно в кратком введении, хотя это и смущает наше чувство благодарности].
История этики, как и история философии в целом, полна споров. Вряд ли можно найти мыслителя или даже отдельные суждения, которые не были бы предметом самых различных интерпретаций. В преодолении трудностей, обусловленных обширностью материала и дискуссионным характером историко-этического знания, главным ориентиром для авторов настоящего исследования было марксистское понимание нравственности.
Родовое понятие, под которое подводится нравственность для раскрытия ее сущности, не вызывает в настоящее время больших разногласий среди советских авторов и авторов ГДР. Нравственность определяется более или менее схожим образом - как способ социальной регуляции, практическидуховное освоение мира, ценностное отношение к миру. Значительно меньше единодушия при выделении специфических видовых признаков. На наш взгляд, нравственность в самом общем виде можно определить как общественную форму отношений между людьми, как то, что остается в межчеловеческих отношениях, если вычесть из них все предметно обусловленное содержание. Это - мера гуманности, человечности общественных отношений; отношения людей принимают нравственный смысл тогда, когда они ориентированы на человека как высшую ценность. Нравственность, следовательно, есть особый срез всех прочих общественных отношений, взятых под углом зрения того, насколько они повернуты к человеку, ведут к сплочению и сотрудничеству людей. Нравственные отношения фиксируются, выражаются в понятиях морального сознания (добро, долг, совесть, справедливость и т. д.); без апелляции к формам морального сознания вообще нельзя идентифицировать нравственные явления.
Однако моральное сознание может не только выражать действительную степень гуманности, достигнутую обществом, ко и искажать, камуфлировать ее. Это и происходит в классовом обществе: по мере дегуманизации общественных отношений, в основе которых лежит эксплуатация человека человеком, мораль приобретает форму абстрактных требований, находящихся в принципиальной конфронтации с сущим, мораль эмансипируется от мира, начинает воображать, будто она выше действительности, может исправить действительность и т. д. На примере морали можно проследить все те превращения, которые хорошо описаны К. Марксом и Ф. Энгельсом в "Немецкой идеологии" применительно вообще к отделению духовного производства от материального. Этот процесс был одновременно процессом, в ходе которого господствующий класс пытался присвоить себе моральные потенции общества.
Обособление морали от общественной практики в качестве самостоятельной формы общественного сознания и становление этики как науки совпадают - и по времени, и по существу. Это наглядно обнаруживается в самих истоках (Гомер, Гесиод, ранние философы). Но и в последующей истории этика и мораль расходятся не столь сильно, как это обычно принято думать. Этика не остается бесстрастной, нейтральной по отношению к реальной борьбе нравственных ценностей, позиций в обществе. Она не только объясняет нравственность, но и учит нравственности. В той мере, в какой этика учит морали, она, оставаясь наукой, становится одновременно элементом морального сознания класса, общества.
Понимание нравственности, которое вырабатывалось авторами в процессе творческого сотрудничества начиная с 1974 г., выдержит, мы надеемся, проверку в данном исследовании истории домарксистской этики. Жанр этого исследования можно было бы определить как историке-теоретический очерк.
С благодарностью вспоминая по завершении труда идейные и человеческие влияния, стимулировавшие работу, особо хочется отметить неоценимую помощь, которую своим строгим, профессионально глубоким анализом рукописи в ее первом варианте оказал авторам безвременно ушедший из жизни профессор А. С. Богомолов.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
АНТИЧНОСТЬ
К. Маркс в "Тетрадях по эпикурейской философии" выделяет в истории греческой философии три этапа, которые особенно важны для понимания судеб античной этики.
У истоков философии стоят Семь греческих мудрецов.
Они выступают от имени всеобщего; прославляя государственную жизнь, они признают индивида главным образом в одном качестве - как примерного гражданина. Высшее назначение человека, по их мнению, состоит в подчинении субстанции, всеобщему. Этической реальностью для них являются полис, законы, традиции, религиозные святыни, но отнюдь не отдельная человеческая личность.
"Однако с выступлением софистов и Сократа, а потенциально уже с выступлением Анаксагора, дело принимает иной оборот. Принципом философии становится сама идеальность в своей непосредственной форме - в субъективном духе" (1, 40, 55). Предметом философии, а также, что нас интересует в первую очередь, этической реальностью становится человеческая личность, которая сама теперь является целью своей деятельности. Внешняя воля традиций и законов потеряла безусловность и должна оправдаться перед мыслью и чувством действующего индивида, получить его санкцию.
Индивид берет на себя полноту ответственности. Но он не одинок, не изолирован от других людей, государства, прошлого и будущего. Философия исходит из предпосылки, что совершенная, добродетельная личность является одновременно совершенным гражданином, благочестивым индивидом, образцовым семьянином.
Наконец, заключают греческую философию эпикуреизм, стоицизм и скептицизм, которые выражают различные моменты самосознания. В этих системах отдельная человеческая личность не только имеет самоцельное и высшее значение, но и раскрывает себя не иначе как через противопоставление, отрицание, равнодушие, безразличие к социальному миру.
Суммируя взгляды К. Маркса по этому вопросу, Франц Меринг пишет: "Сделать человека независимым от всего внешнего, научить его жить одной только внутренней жизнью и находить свое счастье в спокойствии ума и сердца, остающихся непоколебленными, даже когда целый мир разрушается, вот что стало общей задачей всех трех школ, характеризующих собой третий период греческой философии"
(цит. по: 148, 32 - 33). В этих словах совершенно точно раскрыта основная этико-нормативная установка эпикуреизма, стоицизма и скептицизма. Выразившийся в этих системах конфликт человека с миром в неоплатонизме усиливается, переходя в бегство из мира.
Такова основная линия эволюции античной этики, которая является не только одной из трех важнейших стадий домарксистской этики, но и ее подлинным основанием, животворным источником. Она, будучи по преимуществу учением о добродетелях, о добродетельной, совершенной, личности, содержала в зачаточном виде едва ли не все типы теоретических объяснений и нормативных решений, которые получили развернутое обоснование в последующей истории этической мысли. Одновременно с этим она отождествила мораль с разумностью поведения и на многие столетия, на весь период классового развития задала этике просветительский тон.
Глава I
ПРЕДЭТИКА
Первые попытки философского обобщения моральных процессов, которые мы рассмотрим на примере Анаксимандра, Гераклита, пифагорейцев, являются прямым продолжением этических размышлений в рамках героического и дидактического эпосов (Гомер и Гесиод), практической мудрости (Семь мудрецов). Уже в памятниках раннегреческой литературы более или менее адекватно и каждый раз в соответствии с жанровой спецификой рассматривается соотношение индивидуальной воли и всеобщего блага, необузданных, горячих страстей и умеряющего, трезвого разума, интересов и целей одного индивида с интересами и целями других, а также довольно определенно обозначается та нормативная модель поведения - подчинение индивидуального всеобщему, страстей разуму, живых личностей абстрактным нормам, того, что есть, тому, что должно быть, - которая получает систематическое обоснование в складывающейся философской этике или, выражаясь по-другому, для обоснования которой в значительной степени складывается философская этика.