Двое сотрудников СБК покуривают рядом, они даже не в штатском – серая форма сотрудников службы безопасности все с теми же фениксами на рукавах и нагрудных карманах. Военная форма, в отличие от светской одежды, весьма практична: никаких длинных камзолов и жабо, все сдержанно и функционально.
При моем приближении они тушат сигареты и бросают под ноги, смотрят с некоторым удивлением. Да неужто птичка сама залетела в силок?
– Даниил Данин? – спрашивает тот, что повыше.
– Да, это я.
Он распахивает передо мной дверцу машины.
– Прошу! Экипаж подан.
Службисты обладают своеобразным юмором, но, как правило, вы не в том настроении, чтобы его оценить.
Я сажусь в машину, один из сотрудников СБК залезает следом за мной и садится рядом, второй обходит гравиплан и занимает место с другой стороны.
– Куда летим? – интересуюсь я.
– В центральный офис, – без обиняков отвечает высокий.
Центральный офис – это серьезно!
– К вам есть несколько вопросов, – добавляет тот, что пониже.
Как писал незабвенный Антон Павлович: «Когда у тебя в кармане загораются спички, то радуйся и благодари небо, что у тебя в кармане не пороховой погреб». И я искренне порадовался тому, что у них, похоже, еще нет ордера на арест.
Вот и центральный офис. Легендарный додекаэдр СБК. Грани, обращенные к солнцу, сияют металлическим блеском, те, что в тени, черны, как антрацит. Здание окружено таким же пятигранным сияющим забором высотой метров этак пять. По верху чернеет цепочка генераторов силового поля. В общем, «оставь надежду всяк сюда входящий». Мышь не проскочит! Комар не пролетит!
«Когда ведут тебя в участок, то прыгай от восторга, что тебя ведут не в геенну огненную».
Я усмехнулся. Да не прикидывайтесь: это еще не ад.
Гравиплан опустился на посадочную площадку внутри первой стены. Есть и вторая, повыше первой метра на полтора. Меня подвели к проходной.
– Оружие есть?
– Даже табельного не ношу, – сказал я.
Ну зачем Преображенному оружие? Разве что в космическом сражении. А с Иглой Тракля по улицам Кратоса не пойдешь.
Меня дважды прогнали под аркой детектора (ловит все, от пластида до наркотиков): один раз с устройством связи и второй без оного. То, что после второго прохода перстень вернули, я счел добрым предзнаменованием.
В кабинете на двенадцатом этаже окно во всю стену располагается под тупым углом к полу и явно обладает односторонней прозрачностью, окрашивая окружающий пейзаж в сероватые депрессивные тона. Обстановка состоит из офисного стола с двумя стульями по обе стороны и кресла для допросов с помощью допросного кольца.
Хозяин кабинета – службист средних лет, довольно полный с грубоватым лицом и цепкими глазками.
– Присаживайтесь, Даниил Андреевич, – сказал он и указал на стул возле стола.
Хорошо, что не на кресло! Я упорно продолжаю культивировать в себе чеховский оптимизм.
Я попытался приподнять стул, чтобы переставить его поудобнее. Он нехотя заскользил по полу, словно на мощных магнитах или вязком клее. Отрываться от земли не хотел ни в какую. Понятно!
Мой собеседник усмехнулся.
– Присаживайтесь, присаживайтесь.
– Спасибо, – сказал я.
– Даниил Андреевич, вы у нас находитесь на контроле как метаморф, – при слове «метаморф» я поморщился. – Хорошо, как Преображенный, – продолжил он. – И в сообщениях вашего имплантанта зияют многочисленные пробелы. Вы не могли бы объясниться?
Я развел руками.
– Быть может, техника барахлит?
Он хитро взглянул на меня: «Не верю ни одному вашему слову!»
Я изобразил полную невинность.
– Техника надежная, – заметил он.
– Возможно, некоторые проявления Т-синдрома могут вносить помехи или блокировать сигнал, – сказал я, и это было почти правдой.
– Мы раньше с этим не сталкивались.
– Странно.
Действительно, странно. Не у меня же одного цертис!
– Вероятно, за мной вы следите внимательнее, чем за остальными, – предположил я. – Поэтому не заметили других подобных явлений. Но я охотно заполню пробелы в ваших знаниях. Что именно вас интересует?
– Хорошо. Расскажите об Огненном Братстве.
Я кивнул и изложил все, что мне известно.
– Что вы там делали? – резко спросил следователь.
– Искал причину Т-синдрома и средство от него.
– Вы не врач.
– Я больной, это больший стимул. Врачи занимаются проблемой более двадцати лет и до сих пор ничего не поняли. Возможно, причина лежит вообще не в медицинской области.
Он удивленно приподнял брови.
– Где же?
– Мне кажется, что на богослужении этой секты я начал кое-что понимать, но мне надо закончить исследования и проникнуть на верхние уровни. Обещаю следить за тем, чтобы мой имплантант исправно выдавал информацию.
– Что вы поняли?
– Это только догадки. Право, боюсь вас насмешить. Но после представлю подробный доклад, обещаю.
– Так, Даниил Андреевич, это все хорошо, но этого недостаточно. Поэтому вставайте и пожалуйте вон на то креслице.
– Ничего не имею против, но должен вас предупредить, что располагаю сведениями пятой степени секретности, и на мой допрос с помощью допросного кольца нужно разрешение императора.
– Нас не предупреждали об этом, – заметил он.
– Проверьте. Я никуда не денусь. Заодно передайте Владимиру Юрьевичу, что я теперь знаю, почему такой уровень секретности.
Это игра на грани фола. Что если Страдин устроит мне персональный допрос со следователем с пятой степенью допуска, чтобы выяснить, откуда я это знаю? Но я слишком ясно вижу будущее. Не успеет!
– Хорошо, проверим, – сказал службист. – Можете идти.
– Я могу дальше работать по Огненному Братству?
– Пока да.
Я беспрепятственно покинул здание и взял общественный гравиплан в двухстах метрах от него. Сколько времени у них уйдет на проверки? Учитывая уровень секретности, возможно, сутки. Суток мне хватит.
Я связался с секретарем имперской администрации, через которого обычно добивался аудиенций у Страдина или выходил с ним на связь.
– Александр Николаевич, у меня для государя срочные сведения особой важности. Речь идет о нескольких часах.
– Подождите, Даниил Андреевич. Я свяжусь с вами.
Я парю над центром города, стараясь не особенно удаляться от императорской резиденции. Это небольшой особняк, окруженный садом за черной литой оградой. Он кажется доступным и почти беззащитным, что является опасной иллюзией. Охрана, электронные средства защиты и слежения здесь не хуже, чем в центральном офисе СБК.
Секретарь связался со мной через полчаса.
– Через час у императора окно десять минут. Хватит?
– Да.
– Он ждет вас.
Часа мне хватило на то, чтобы перекусить в ближайшем кафе.
Солнце уже клонится к закату, бросая на скатерть вытянутые теплые прямоугольники света. С улицы доносится обычный городской шум. И я стараюсь сосредоточиться на солнечных бликах, белом шитье скатерти, мелких осенних цветах в маленькой вазочке и этом городском шуме. Чтобы отвлечься, чтобы успокоиться. Я на взводе после визита в СБК, как бы я там не держался, а мне предстоит еще один непростой разговор.
Страдин принял меня в том же роскошном кабинете, который еще по прилете на Кратос внушил мне отвращение своей официозностью.
– Прошу садиться, Даниил Андреевич, что у вас стряслось?
– Государь, через несколько дней будет атака метаморфов на Кратос. Нужно немедленно выслать флот к выходу из гипертоннеля. Возможно, мы еще успеем раньше.
Император побледнел.
– Откуда сведения? – резко спросил он.
– Преображенные видят будущее.
– Сон приснился?
– Да, – спокойно сказал я. – Но я еще ни разу не ошибался.
– Замечательно. На перстне связи есть генератор случайных чисел. Беретесь угадать последовательность?
– Сколько знаков в числе?
– Четыре.
– Сколько чисел?
– Десять.
Я кивнул, записал последовательность на перстень связи и скинул Страдину. Он хмыкнул.
– Тогда скажите мне, что я собираюсь сделать в ближайшие пять минут.
Я сосредоточился, видение пришло почти сразу, вспыхнув яркой картинкой.
– Благодарю вас, государь, – сказал я и поклонился.
– За что?
– За назначение меня принцем империи и малое кольцо.
Страдин усмехнулся.
– Бери!
Я отметил про себя, что он впервые обратился ко мне на «ты».
Он разжал руку. На ладони лежит золотое кольцо с камнем, напоминающим аметист.
– Сам наденешь, не девушка, – говорит Страдин. – На левую руку не надевай – плохая примета. Вдовцом окажешься – потеряешь страну. На правую, на средний палец. Перстень связи сними, его – на левую.
Я вспомнил руку Алисии без всяких украшений, но зато со следом от перстня на среднем пальце правой руки. Я решил тогда, что она вдова или разведена. Но обручальное кольцо носят на безымянном пальце!
Я надел кольцо и почувствовал контакт с Сетью. Малое кольцо – перстень связи.
– Устройство связи можно вообще выбросить, – сказал Страдин. – Но здесь тоже свои суеверия, вот, покойная императрица до последних дней носила, хотя почти им не пользовалась. Только для сугубо личных дел. Так что, как хочешь. Объявлять о назначении пока не буду, вернешься с победой – устроим торжества.
Я склонил голову.
– Бери флот, вам дадут старт, как только будете готовы, выводи корабли к гипертоннелю. Дай бог вам успеть!
Когда за мной закрылись двери страдинского кабинета, я связался со своими Преображенными и приказал им готовить флот. И только покинув дворец, решился связаться еще с одним человеком.
– Здравствуй, Даня, – ответила Алисия Штефански.
Я был рад уже тому, что она соизволила ответить.
– Госпожа Штефански, нам надо встретиться.
– Если ты обещаешь не пытаться выяснить, кто я.
– Хорошо, обещаю.
Наша встреча превратилась в прощание.
Я рассказал о допросе в СБК и разговоре со Страдиным.
Она взглянула на малое кольцо, усмехнулась.