— Перестаньте кривляться, Аркадий Михайлович! Это вам, без пяти минут пенсионеру, хорошо у окошка сидеть, а я работаю! У меня производство! — отрезала блондинка.
— Колбасный отдел гастронома — тоже мне производство! — хохотнул мужчина.
Блондинка повернулась к Солдатову:
— Хорошо, что я сегодня на рынок не пошла — соседка картошку одолжила. А то бы и мою квартиру очистили.
Солдатову был неприятен этот разговор с упреками в адрес милиции, причем не деловыми, а так, огулом. Но хорошо хотя бы то, что жильцы довольно остро реагировали на происшествие — значит, расскажут что-нибудь о краже. Поговорить, во всяком случае, будет с кем. Если что знают — скажут, скрывать не будут…
К Солдатову подошел невысокий пожилой мужчина:
— Куда это сейчас милиционеры все время в автомобилях мчатся? Мне вот с милиционером давно уже поговорить не приходилось. Раньше я знал, где его пост, за ручку здоровался, чуть что — все шли к нему… знали, что он там. Если что случалось, не боялись подозрения высказывать, потому что годами он среди нас…
— Подозрение хочешь высказать? — зло прервал длинноволосый парень. — Давай послушаем.
— Бывает у меня иногда такое желание, — спокойно ответил мужчина. — А у вас? — улыбнулся он понимающе.
— У меня другие желания, — многозначительно процедил парень. — Как-нибудь я тебе, папаша, расскажу о них.
— Было бы очень любопытно. — Пожилой мужчина улыбнулся прямо в лицо длинноволосому.
— Ублажу любопытство, папаша, так и быть… Уговорил. — Парень отошел в сторону.
Солдатов наблюдал за парнем. «Раньше он мне не встречался», — отметил он.
— Не раздувай чепухи, отец! — уже миролюбиво выкрикнул длинноволосый. — Милиция и так по всяким мелочам цепляет. Это профилактикой у них называется. Завтра по этой краже всех ребят начнут таскать: «Где был, что делал?» Лично мне это совсем ни к чему.
Солдатов жестом подозвал парня:
— Чего петушитесь? Или грешки покоя не дают? Как фамилия?
— А что? Уже я на крючке?
— Познакомиться хочу.
— Авдеев это, — подсказала блондинка. — Тоже еще засекретился. Его здесь каждая собака знает!
— Скажите, — обратился Солдатов к блондинке с серьгами, — почему вы решили, что кражу совершили утром?
— Я ничего не решила! — растерялась та. — Откуда вы взяли! Разве я говорила, что утром? — Она обернулась, словно приглашая всех в свидетели.
— Вы сказали, хорошо, дескать, что на рынок не пошли… А то бы и вашу квартиру…
— Конечно! Могли бы и мою! От воров никто не застрахован. Они следят за всеми, кто домой, кто из дома.
— Да не слушайте вы ее! — Одутловатый мужчина в потертой шляпе приблизился к Солдатову. От него несло табаком и водочным перегаром. — Разбогатела, теперь все у нее воры. А надо бы ее пощупать, — гоготнул он. — Вредный она для жизни человек, — мужчина добродушно рассмеялся. — Рублевку одолжит — не рад будешь. Ботинки собьешь, пока допросишься!
— Меньше выпьешь — здоровее будешь! — не задержалась с ответом блондинка.
— Вот видите, и ей мое здоровье понадобилось.
— А пошел ты к лешему, пьянь беспробудная! — Блондинка резко оттолкнула его.
— Ох, ох, ох! — Мужчина сконфуженно, неловко закружил вокруг женщины. — Скажите, пожалуйста… Когда надо, пробуждаюсь! А разве нет? — И он засмеялся, довольный собой.
ГЛАВА 2
Солдатов вошел в подъезд. Обычные для блочных домов узкие лестницы, площадки, выложенные мелкими плитками, резиновые коврики у дверей. Где-то наверху хлопнула дверь, но шагов по лестнице не слышно. Похоже, кто-то стоял на площадке.
Солдатов поднялся на четвертый этаж. Почтовый ящик квартиры Боровика плотно набит газетами. Солдатов вспомнил слова Галенко о том, что хозяина квартиры дома не было два дня. Он толкнул обитую коричневым дерматином дверь и шагнул в квартиру. Под ногами мягко пружинил вишневый с золотистыми полосами ковер. Солдатов сразу оценил достаток, чистоту и домашний уют. Запах натертого паркета придавал квартире добротность и приветливость. Кухню заливал мягкий свет от большого розового абажура. Застекленные двери комнаты распахнуты настежь. В низком кресле, приставленном к журнальному столику, Солдатов увидел старшего инспектора Петухова. Тот прервал разговор с двумя мужчинами и быстро подошел к Солдатову.
— С понятыми работаешь?
— Не только. Один из них приятель потерпевшего. — Петухов незаметно кивнул в сторону мужчины в сером костюме. — Пойдем на кухню, поговорим. — Он на ходу сделал какие-то пометки в блокноте.
— Большая кража? — спросил Солдатов, когда они уединились на кухне.
— По-моему, да! Воры обшарили все: гардероб, книжные шкафы, даже матрацы на постелях перевернули. Похоже, искали что-то…
— А что взяли?
— Сказать трудно. Ценностей и денег при осмотре не увидел. Модных игрушек вроде магнитофонов, транзисторов тоже не видать. А ют дубленка, куртка замшевая, отрезы разные — это все на месте. Еще хрусталь не взяли, но разбили вдребезги. Вся кровать осколками усыпана.
— Интересно! Не торопились, значит… А в квартиру как проникли?
— Устанавливаем. Нам повезло сегодня. С оперативной группой приехал эксперт Муромцев. Работает, как всегда, внимательно. Подождем, что он скажет. А предварительно… Балконная дверь и окна целы, только на входной двери около верхнего замка отжим заметен. Второй замок, похоже, с подбором брали, — осторожно, но настойчиво произнес Петухов. — Других следов никаких, орудий преступления тоже. В общем, аккуратно работали.
— Не густо, — задумчиво проговорил Солдатов. — Унывать не будем. Отсутствие следов — это тоже следы.
Солдатов сел на зеленую пластиковую табуретку и закурил. Кухонный гарнитур, настенный календарь с видами Прибалтики, стопка отглаженного постельного белья, видимо, недавно из прачечной, фотокарточки за стеклом шкафчика…
— Фешенебельная квартирка! — сказал Петухов.
— Да, — согласился Солдатов. — Квартира ничего. Вполне…
Ну а не касаясь осмотра, самому-то удалось что-нибудь выяснить? — Он хмуро взглянул на Петухова.
— Не нравится мне приятель потерпевшего. Недоговаривает, темнит… На один вопрос ответит, от второго увильнет, а на третий ответит так, что не знаешь, что и подумать.
— Да, любопытная кража. Следов мало, разбитый хрусталь, лукавый приятель потерпевшего. — Солдатов подошел к раковине, открыл кран и сунул под струю папироску. — Надо поговорить с этим приятелем.
Они вернулись в комнату. На полированной поверхности вишневого цвета стенки, стеклах и фарфоровой посуде, стоявшей в серванте, тускло белели небольшие размазанные пятна — следы фиксатора. Значит, Муромцев уже поработал здесь.
— Привет! — сказал Солдатов.
— Привет! — нехотя буркнул эксперт.
— Чем порадуешь? Чем огорчишь? Может, слово какое скажешь?
Муромцев поднял голову и сквозь стекла очков посмотрел на Солдатова, будто не узнавая его. Эксперта одолевали сомнения.
— Ну, давай-давай! Выкладывай, — подбодрил его Солдатов.
Муромцев с досадой бросил кисточку на крышку служебного чемоданчика.
— Нет следов. Корова языком слизнула… Мазки одни.
— Ни одного следа?!
— Взял кое-что на пленку… — тихо проговорил Муромцев, оглянувшись на понятых. — Но эти следы я взял там, где ворам нечего было трогать, — на сахарнице, настольной лампе, ободе стула… — Муромцев вскинул на лоб очки. Помолчал и уже тверже добавил:
— Похоже, следы эти не воры оставили…
— Выходит, никакого просвета? — Солдатов заглянул Муромцеву в глаза, легонько сжал его плечо. — Ты вот что! Не торопись, еще постарайся. Сам видишь, кража непростая.
Муромцев пожал плечами, оглянулся на Петухова, будто прося поддержки, и снова взялся за кисточку.
— Кинолога вызывали? — спросил Солдатов у Петухова.
— Уже полчаса работает. Собака хорошо взяла след.
— Ну и что?
— Еще не вернулся и не звонил, — Петухов кивнул в сторону алого телефона на журнальном столике.
— Приметы похищенного уточнил?
— Не успел, — ответил он. — Не у кого уточнить! Потерпевший еще не появлялся. Никого из его семьи нет…
— Большая семья? Жена, дети, теща? Петухов промолчал.
— Так! С этим вопросом у тебя осечка. Приметы вещей нужны, Петухов, приметы! Надо же знать, что искать будем.
— Сейчас займусь! — сказал Петухов.
Солдатов еще раз прошелся по квартире. Ее обстановка, голубоватый кафель ванной, матовые плафоны бра, старинный торшер — все говорило о вкусе хозяина квартиры и его неплохом заработке.
В большой комнате Солдатов задержался, внимательно посмотрел на рубашки, висевшие в шкафу на пластмассовых плечиках, разбросанные простыни, наволочки с метками для прачечной, приоткрыл крышки коробок из-под обуви. Его недоумение росло. Открыв дверцы платяного шкафа, он через секунду захлопнул их, обернулся к Петухову.
— Ты не обратил внимание на все это?
— Мы уже в протоколе записали.
— Здесь нет ни одной женской вещи!
— А халат? Вон махровый халат на вешалке…
— Это мужской халат, — сказал Солдатов.
В спальне он долго и с удивлением рассматривал груду битого хрусталя на кровати. Здесь были осколки нескольких ваз. Он поднял с пола подушку и стал осторожно поворачивать ее к свету.
— Смотри, Петухов, подушка-то сверкает!
— Это блестки от хрусталя.
— Догадываешься, что к чему?
— Через подушку били, чтобы тише было. Сколько добра перепортили!
— Похоже, не только кража, но и месть какая-то, — задумчиво сказал Солдатов и исподлобья взглянул на Петухова, как бы проверяя свое предположение.
— Похоже.
— Что похоже? Давай по существу. Ты считаешь…
— Без своих в этом деле не обошлось. Как пить дать! Зачем ворам попусту тратить время на битье этой посуды? Прихватили, что понравилось, и, как говорится, ноги в руки! Над связями потерпевшего поработать надо. Кто у него дружки, родня, коллеги…
— Придется. — Солдатов еще раз взглянул на сверкающие осколки, с сожалением покачал головой. — А ведь хрусталь-то не кое-какой, Петухов… Отличный хрусталь! И не взяли. Странная кража. Вот эта ручка, Петухов, от хрустального половника из крюшонного набора… Цена набору — тысяча… Вот так!