людей сделали снисхождение.
Семьдесят пятый встал на часы, а его напарник отсел в сторонку и принялся копаться в своём вещмешке.
Я сказал, что хочу пить. Сержант протянул мне фляжку. Вода в ней была тёплая и безвкусная, но я пил её, как нектар, смакуя каждый глоток, потом, без спроса, протянул фляжку маркитанту, однако тот отказался:
– Спасибо! Пока не хочу.
– Дело хозяйское, – согласился я и присел на груду кирпичей.
Хоть Девяносто девятый и плёл что-то про мои супергены, однако я чувствовал себя уставшим. Не хотелось идти на убой, а как иначе назвать то, что со мной хотели сделать? Потерять себя как личность, забыть, что такое эмоции, лишиться любви, Вари… И ради чего? Стать жестянкой наподобие сопровождающей нас парочки… Нет, ребята, вы как хотите, а я сделаю всё, чтобы избежать такой участи. Лучше сдохну, чем стану танталовым чурбаном.
– Всё, подъём! – скомандовал Сержант.
Я остался сидеть.
Семьдесят пятый медленно подошёл ко мне, взялся за плечо и сдавил его пальцами, как железными клещами.
– Боец, я не понял… Ты что, берега потерял?
– Отстань, я никуда не пойду, – сказал я, с трудом удерживаясь от крика.
Кио едва не раздробил мне кость. Однако я по-прежнему не подчинялся приказу. Это не было духом противоречия. Во мне опять просыпалось то, что вдруг проявляло себя в трудные моменты и приводило к победе. Я готовился к схватке.
– Бунт на корабле, – спокойно констатировал Сержант.
– Бунт, – кивнул я. – Что хотите со мной делайте, но я с вами не пойду. Можете убить.
– Успеется, – протянул Семьдесят пятый.
Маркитант попытался вскочить, но киборг его остановил.
– Не спеши. Мы сначала с твоим дружком разберёмся. Ты пойдёшь на закуску. А пока попытайся усовестить его не вставая.
Проводник послушно кивнул и произнёс:
– Нечай, брось выкаблучиваться! Пойдём. Всё равно эти… – он умышленно пропустил ругательство, но мне всё было ясно, – с тебя не слезут, пока не подчинишься. Слышишь? Ну, хватит.
– Ладно, – сказал я и с неожиданной лёгкостью сбросил с себя лапу кио.
Думаю, в мозгу Семьдесят пятого все шестерёнки от удивления повернулись. Он как-то странно выпучил глаза, что-то попытался сказать, но я резким движением оттолкнул его, чуть ли не заставив приземлиться на пятую точку.
– Твою мать, Нечай! Ты что творишь?! – вскрикнул маркитант.
Из ладони Семьдесят пятого с лязгом выдвинулся штык. Киборг высунул язык и провёл им по лезвию, а потом внимательно посмотрел на меня.
– Намёк понял?
Я упёр руки в бока.
– Иди сюда, сковородка чугунная, я тебе руку оторву и в зад запихаю. Давай, не бойся.
Кио ринулся на меня со скоростью ракеты. Я успел встретить его прямым в челюсть. По ощущениям словно бил в бетонную стенку, и результат такой же. Костяшки на кулаке окрасились кровью.
Киборг весил пудов десять, он без труда подмял меня, навалился так, что мои кости затрещали.
– Прощайся с никчемной жизнью, человек! – со сладострастной улыбкой садиста произнёс кио.
На секунду перед глазами блеснуло танталовое лезвие, готовое погрузиться в мою плоть, но внезапно киборг обмяк. Из открытого рта потекла белая жидкость, в которой я не сразу признал кровь.
Сильные руки отбросили ставшее мёртвым тело Семьдесят пятого, помогли мне подняться на ноги.
Я встал и беглым взглядом оценил обстановку.
Ошарашенный маркитант сидел на своём месте, а мой спаситель – Сержант – вытирал неизвестно откуда взявшейся тряпкой свой штык. Вид у него был такой безмятежный, словно это не он завалил своего же кио.
– Кажется, нам надо поговорить, – сказал я.
Киборг кивнул.
– Согласен.
Глава 17
Я проверил Семьдесят пятого. Он выглядел мертвее мёртвого, но кто знает этих киборгов – может, они прекрасно симулируют смерть. Увидит, что мы отвернулись, – вскочит и устроит резню.
Я потрогал пульс на руке и шее. Ничего. Приложил ухо к предполагаемому сердцу (вдруг у кио физиология изменилась и сердце находится не там, где у обычных людей, а, к примеру, справа или вообще в желудке?). Тишина, ни звука.
– Не трать время. Больше он угрозы не представляет, – прокомментировал Сержант.
– Уверен?
– Меня учили убивать. Если я что-то делаю, то на совесть.
– Хорошо, – облегчённо произнёс я и с осмотра трупа переключился на более приятное занятие: его шмон. Мы давно уже распростились с самыми ценными вещами и надеялись восполнить утраченные запасы из трофеев.
В первую очередь меня интересовало оружие. Я избавил мертвеца от всего, что представляло для нас интерес, и по-братски поделился с маркитантом трофеями. АПС отдал ему, «Витязя» оставил себе. Жаль, мёртвый киборг не носил при себе холодного оружия. Думаю, выдвижные штыки-ножи заменяли ему всё остальное.
Сержант бесстрастно взирал за нами.
Подержав в руках «Витязь» и оценив его приятную тяжесть, я выстрелил в голову Семьдесят пятого. Пуля проделала в черепе приличных размеров дыру.
– Всё, теперь мне гораздо спокойнее, – сказал я.
– Стоило ли тратить патрон? – спросил маркитант. – Я бы размозжил ему башку камнем.
– Стоило. Так, с этой приятной процедурой покончено, теперь переходим к следующему вопросу повестки дня. Итак, мне нужно понять, что за хрень тут творится, – сказал я и сразу предупредил: – Только ты, пожалуйста, не заставляй меня нервничать. Положи, пожалуйста, всю свою артиллерию на землю, а сам отойди шагов на десять назад. Пожалуйста!
– Никчемные предосторожности, – хмыкнул киборг. – Меня удивляет ваша наивность. Если бы я хотел избавиться от вас, то позволил бы Семьдесят пятому довести его намерения до конца. Да и сейчас я в любой момент могу нашпиговать вас пулями.
– Тем не менее, сделай милость, выполни мою просьбу, – вкрадчивым голосом сказал я, прикидывая, хватит ли в «Витязе» патронов, чтобы остановить кио, если что-то пойдёт не так. Осторожность никогда не бывает лишней. Те, кто пытался оспорить это утверждение, уже никогда не расскажут нам о том, как глубоко они заблуждались.
– Договорились.
Киборг снял с себя всё оружие, медленно сложил всё одной кучкой и сделал ровно десять шагов назад.
– Может, мне ещё и руки поднять? – насмешливо спросил он.
– Ну, коли сам просишь… тогда поднимай, – разрешил я, отвечая ему улыбкой.
Кио безропотно поднял руки.
– Ну, как? Теперь чувствуешь себя спокойнее?
– Намного, – ответил я. – А сейчас начнём разговор по душам… Если она у тебя есть, конечно.
– Думаешь, я какой-то механический болванчик?
– Думаю, что ты хрен знает кто, и нам ещё предстоит с этим разобраться. Давай, рассказывай, что это на тебя нашло: почему ты спас меня от смерти и убил своего напарника?
Мощная фигура киборга напряглась, я сразу вскинул «Витязь», направив ствол на него, но кио не думал бросаться на меня. Он вдруг произнёс с ясно выраженной печалью:
– У каждого из нас имеется личный номер. Он довольно длинный, для скорости мы обычно называем себя двумя последними цифрами. Для большинства своих я был всего лишь Двенадцатым, но где-то в глубине моей памяти отложилось, что когда-то я служил в российской армии, был сержантом ВДВ. Раньше это не играло для меня никакой роли. Но… – он замолк, а я не стал подгонять его, мне было безумно интересно выслушать исповедь кио.
Сержант продолжил:
– В прошлом году мой отряд попал в заварушку. Мы сцепились с био, опять не поделив зоны влияния. Схватка была горячей, наш и без того маленький отряд уполовинило. Меня в том бою зацепило. Внешних повреждений не было, однако пострадало кое-что иное – мой блок-контроль. Он элементарно вышел из строя. Я внезапно почувствовал свободу, понял, что перестал быть тактической единицей, управляемой на расстоянии, и снова осознал себя личностью. Я больше не был Двенадцатым. С того момента киборг вновь превратился в человека. Моё прежнее имя забылось, наверное, его специально стёрли вместе с прежними воспоминаниями, но то, что я когда-то был сержантом, столь глубоко врезалось в мою память, что это не смогли удалить, а может, и не хотели.
– Вот почему ты не любишь, чтобы тебя называли по номеру, – протянул я.
– Да, во мне нарастал процесс недовольства. Я устал изображать из себя куклу и мечтал окончательно оборвать ниточки, с помощью которых мною управляют. Сегодня я принял это решение и никогда о нём не пожалею, к чему бы оно ни привело. Я – человек, я не помню настоящего имени и потому хочу, чтобы вы называли меня Сержантом. Это единственное, что связывает меня с той, прошлой жизнью, когда я был таким же, как вы.
– Мы уважаем твоё решение, – сказал я.
Мой взгляд переместился на тело Семьдесят пятого.
– А как же он? Почему ты его убил?
– Пришлось. Иначе бы он расправился с вами. Он дисциплинированный солдат, лишь в последнее время стал слегка расхлябанным, что вполне объяснимо. Ему тоже перепало. Недели две назад мы угодили в переплёт во время одного из рейдов. Семьдесят пятому тогда хорошо прилетело, практически отбило мозги. В любой момент он бы окончательно слетел с катушек. Вот почему его отправили в Башню Мозга: фактически Семьдесят пятый шёл на разборку, как и я.
– Поясни, – сказал я.
– Предводитель догадался, что со мной не всё в порядке. Трудно изображать того, кем ты не являешься. Меня раскололи, потому и послали в Башню Мозга. Девяносто девятый убивал двух зайцев: мы бы отконвоировали вас, а потом из нас слепили бы одного полнофункционального кио. Это был бы уже стопроцентный киборг, а не два жалких подобия.
– Допустим, я верю тебе.
– Есть какие-то основания не верить? – прищурился кио.
– Пока нет. Ладно, твои мотивы понятны. Что планируешь делать дальше?
– Зависит от вас.
– Однако, – протянул я. – И что же ты предлагаешь?
– Если вы согласны, я хотел бы направиться вместе с вами в Кремль. Шайны – опасные враги. Я не хочу, чтобы наш мир погиб окончательно.