распространиться. И Дунай вполне понимал вормов, решивших рискнуть и, возможно, напасть на караван. И силы кешайнов и вормов сейчас точно сравнялись. Но если все у них с девушкой выгорит, то это и к лучшему.
Первый из тройки всадников показался на повороте, настороженный, сжимающий в руках лук. Ишь как, прямо как подгадал Дунай, ничего не скажешь. Самое оно то для задуманного плана, пусть и шитого белыми нитками. Вся надежда была только на сумерки и дерзость замысла.
– Готова? – шепнул Дунай напарнице.
Та кивнула, опуская пепербокс в сторону патруля. На месте кешайнов Дунай все ж таки и сюда выставил бы пару человек, но командир степняков явно думал иначе. С другой стороны, и верно – кто же решится атаковать добрую сотню людей, да еще и с бронированной техникой? Пусть та техника и в подметки не годится боевым роботам, но все же? Только такие два загнанных в угол беглеца, судя по всему.
– Давай! – Дунай отпустил тетиву, негромко щелкнувшую и отправившую вперед первую из десятка стрел, запланированных пластуном.
Грохнул первый ствол пепербокса, сбрасывая на землю не ожидавшего такого поворота всадника. Стрела Дуная тоже нашла свою цель, пробив шею нетерпеливому ворму, тому самому, что так хотел добраться до беглецов. Следом ушла вторая, правда не опередив грохота пистолета. А вот третьего патрульного Дунай хотел оставить живым, чтобы кешайны не очень долго думали о том, кто же все-таки решил на них напасть. Потому и стрелы нашли тех вормов с ружьями, что могли бы попасть в последнего из степняков. Так сказать, подарил ему пластун жизнь.
Кешайн воспользовался подарком на всю катушку, развернув фенакодуса и рванув на нем в сторону лагеря. А Дунай уже полз к своему пролому на другой стороне, старясь не упускать возникшего вдруг шанса. Выпалил из штуцера в сторону всполошившейся сотни, намеренно попав в самую ее середину. Там заорали, начали разбегаться, заревели фенакодусы, вырываясь через приоткрывшиеся щели в прямоугольнике лагеря. Дозорный несся туда, махал рукой, показывая назад, как и задумал пластун.
Темная масса кешайнов поползла в стороны, с двух сторон обтекая здание, где прятались Дунай с Айгуль. Но часть неслась во весь опор к нему, явно желая его занять.
– Дунай! – Айгуль появилась в лазе.– Трупоеды двигаются сюда!
– А вот это хорошо! – пластун передал ей штуцер.– Теперь нам с тобой на первый этаж – и прятаться!
Этим они и занялись, насколько позволили обрушившиеся стены и лестничные пролеты. Успели ровно за пару минут до того, как первая группа кешайнов добралась до здания. Вормы, правда, тоже не спали. Дунай не ошибся, сказалась жадность трупоедов и завышенное самомнение о себе любимых. Да и соплеменники подошли, вряд ли тридцать мутантов решились бы повоевать с шайнами.
Передовые воины Народа столкнулись с мутантами на подходе к зданию. Те встретили кешайнов залпом из всех имеющихся ружей, пальнув так, что все заволокло дымом. Видно, что хитрость удалась, и вормы про беглецов и думать забыли.
– Айгуль… – почти одними губами прошептал Дунай, наблюдая за развевающимся над ними метрах в двух балахоном мутанта. Смотреть в ту сторону было нужно, контролируя врага, но до чего же противно…
– Что?
– Нам с тобой сейчас надо выбираться и вон туда, на ту сторону! – и показал на темнеющие громады цехов, или чем они там раньше были. Задача не из простых, ничего не скажешь.
Над ними, перед ними, за ними – со всех сторон сейчас убивали друг друга. Мутанты, жрущие человеческую плоть и живущие в Москве, с одной стороны. И такие же мутанты, пусть и более близкие к людям, прошедшие половину уцелевшего мира,– с другой. Рубили друг друга тесаками, саблями, мечами, боевыми секирами. Разряжали ружья, выпускали весь запас стрел из колчанов, протыкали друг друга копьями, давили фенакодусами. Люди погибли два века назад, а их место заняли другие существа. Только им это нисколько не мешало разрывать друг друга на куски, так же как это делали их далекие предки тысячелетиями.
Дунаю и Айгуль следовало пройти прямо через схлестнувшиеся отряды и уйти целыми и невредимыми. Только сказать в данном случае выходило куда как проще, чем сделать. Но не делать означало смерть куда быстрее. Прятаться под разрушенной лестницей бесконечно они не смогут, наткнутся на них как пить дать.
Для большей безопасности следовало проползти в дальний конец подвала. Там, еле серея единственным светлым пятном, маячил необходимый выход. Да и стреляли с той стороны поменьше, все более удаляясь от приютившего их с Айгуль строения. Видно, с того фланга кешайны взялись за мутантов серьезнее и погнали их в хвост и гриву. Ну то-то и на руку пластуну с компаньонкой.
Айгуль осторожно скользнула в наполовину засыпанное землей окно у самой земли. Зачем далекие предки делали в подвалах окна, дело уже другое, видно, у них опасностей ночных не было. Зато сейчас нелепое изобретение помогло их не совсем удачливым потомкам остаться в живых. Дунай пролез за девушкой, слегка зацепив мешком верхнюю часть проема, и замер. В голову ему уперлось весьма узнаваемое металлическое нечто. А именно – ствол пистолета.
– Ну вот и свиделись, нахальный глупый хомо… – пробасил кто-то с высоты немалого роста. Дунай вздохнул, понимая, что его ожидает, и не ошибся. Последней мыслью было: только из-за самого боя, его криков, лязга и вони от почти сотни немытых тел, перемазанных кровью, они с Айгуль так глупо попались. В глазах взорвался буйный хоровод из маленьких, средних и совсем уж больших звезд, и пластун даже не почувствовал, как его вытащили из оконного проема.
Первое, что увидел Дунай, придя в себя, оказался очень уж знакомый горбатый силуэт на фоне пламени за стенкой. Шум боя пока и не думал стихать, значит, в отключке он провалялся всего ничего. Понять бы что к чему да развязать узлы на запястьях вывернутых за спину рук…
– О, очухался, кусок мяса? – Горбатый силуэт с силой ударил его ногой в плечо.– Щас я тя на куски резать буду.
Сбоку, из невидимой Дунаю темноты, раздался звук удара. Чуть позже хлюпнуло так, как если свернуть кому нос, и мат. Потом опять твердое жахнуло по мягкому и на свет божий нарисовался еще один ворм. Вот тут Дунай скрипнул зубами и ткнулся лицом в воняющую гнилью землю. Этого тощего и большеголового упыря пластун запомнил. Чуть меньше недели назад отпустил его вон с тем самым горбуном, как его… Гнус, что ли. Лучше бы не ленился и прирезал прямо там, наплевав на собственное слово. Эхма… так попасться глупо и неожиданно. Да еще куда? В руки мутантов-людоедов. Прости, отче Перун и Священный клинок, за одно упоминание о нечестивцах.
– Сука! – Большеголовый мут сплюнул юшку, текущую ему в рот из свернутого ударом Айгуль носа.– Ниче, скоро и до тебя доберусь, лишь с дружком твоим разберемся. Хотя нам ты вкуснее в роли колбасы, пусть и тощая. Слышь, хомо, не мог подружку пожирнее подобрать? Об нее и зубы сломать можно те, что остались.
Дунай не ответил, лихорадочно соображая – как бы выкрутиться.
– А, гляжу, не узнал, да? – Мутант опустился на корточки рядом с ним.– Эт нехорошо, хомо. Мне с Гнусом вдвойне приятнее будет тебя попотчевать нашим гостеприимством, если ты вспомнишь. Ну, память не вернулась?
– Да хрен такого страхолюжину, как твой дружок, забудешь.– Дунай сплюнул.– Смотрю, добра ты не помнишь?
– Ты сейчас о чем ваще? – Мутант потрепал его по щеке. Костистые жесткие пальцы отвратно воняли давно свернувшейся кровью и тухнущим мясом из-под длинных острых ногтей.– Какое такое добро, хомо?
– А кто вас, упырей, отпустил? – Пластун расслабился. Пальцы выпутываться не хотели. Видно, на судьбе написано – сдохнуть от руки ворма.
– Кто старое помянет, тому глаз вон! – неожиданно хихикнул ворм.– У меня одного уже, глянь, нету. Только что родичи вон той суки выбили, видишь?
Мутант повернулся, продемонстрировав взбугрившуюся кровавой коркой дыру вместо правого глаза.
– Раз у меня уже выбили, значит, ты следующий. Чего молчишь и рожу воротишь?
Отвечать Дунай не стал. Какой смысл в последние минуты жизни говорить с мутантом, жаждавшим крови? Другое дело, что терпеть ему скоро придется долго и страшно. Вряд ли встреча с этими двумя вормами вышла случайной.
– Мы тебя сразу заметили, да-да.– Мутант похлопал Дуная по щеке еще раз. Наклонился, дохнув сложной смесью разных видов вони изо рта.– Остальные наши родичи думали, что вы в дом не вернулись, и даже поверили в вашу хитрость. А мы с Гнусом и не думали верить, и помогать им тоже не думали. Пусть повоюют, мы потом еще и мяса наберем в дорогу, и прибарахлимся, да, дружище?
Горбун кивнул, продолжая следить за боем в пролом очередного каменного сарая, где вормы решили укрыться. Дунай перестал обращать внимание на обоих мутантов, сосредоточившись лишь на одном проскользнувшем через треп ворма звуке. Где-то сверху, скорее всего по уцелевшей части крыши, сейчас кто-то крался. Знать бы кто? Пасюк в последние минуты не откликался, никак не возникал в голове пластуна. Так что на кровле явно враг, только какой из двух видов на выбор. Кешайн или ворм – вот что интересно.
С проема в стене ветром натянуло гари, едкого запаха пороха, крови и острого звериного духа фенакодусов, которых явно в избытке ошивалось вокруг. Так что Дунай даже не взялся бы определить обонянием того, кто крался по верху здания.
– А ты типа как храбрый, что ль, слышь, хомо? – Мутант встал, прижимая к ране на лице тряпку. А перед этим ворм на тряпку поссал, проведя струей в ладони от головы Дуная.– Ну-ну, герой, посмотрим, как ты себя дальше поведешь. Знашь, хомо, мне никогда не доводилось жрать настоящего кремлевского человека. Представляешь, как это интересно?
И ворм гыгыкнул, хлопнув своего друга по плечу. Вернее, что хотел хлопнуть, но не вышло. За секунду перед этим в воздухе просвистело что-то длинное, потом хрустнуло. Сейчас горбун Гнус, еще дергавший ногами, вылетел в проем и медленно исчезал из вида, поднимаемый наверх. Единственное, что заметил пластун, оказался натянутый участок цепи, исчезавшей в районе горба мутанта. Цепи?!!