Таким образом, пришедший в Славянск отряд возглавил офицер, имеющий за плечами огромный боевой и служебный опыт в самых разных ипостасях: от стрелка и рядового артиллериста до младшего командира и полевого агента спецслужб.
Славянская рать
Если бы Стрелков не нашел в Славянске и окрестностях подходящей социальной среды, он стал бы генералом без армии. Однако за войском дело не стало. Здесь следует сказать о составе ополчения, который быстро сделался предметом политических спекуляций и мифологии. Многие из прибывших со Стрелковым впоследствии оказались жителями России или только что покинувшего Украину Крыма, однако хватало и уроженцев Донбасса, и других областей Украины.
Костяк будущего ополчения сформировался еще в феврале и состоял поначалу в основном из отставников советской армии. Позднее к ним начали присоединяться милиционеры. Многие из правоохранителей участвовали в событиях на Майдане на стороне свергнутого президента Януковича и не испытывали ни малейших теплых чувств по адресу новой украинской власти. Постепенно к формирующейся «народной дружине» начали присоединяться и обычные штатские. Украинская сторона сделала стержнем своей пропаганды тезис о вторжении в Донбасс российских диверсантов, но волонтеры Стрелкова застали в городе уже вполне полноценные отряды, так что основу ополчения вскоре составили местные жители. Хотя Игорь Иванович регулярно публично горевал о недостаточном количестве добровольцев, баррикады вокруг Славянска быстро заполнились донбассцами. Журналистам, пытавшимся узнать их мотивы, они давали достаточно краткие и простые ответы:
— А почему вы хотите стать частью России?
— А я и есть часть России, я славянин.
— Что, если сегодня будет штурм здания?
— Значит, так: прежде чем кто-то сюда зайдет, им придется переступить через меня. И меня поддержат все эти ребята. (Из диалога журналиста «Русского репортера» Виталия Лейбина и славянского ополченца.)
С точки зрения этих людей, майданная революция, произведенная при помощи коктейлей Молотова и захватов административных зданий, вполне давала право на аналогичную «агитацию оружием», а действия новой власти приводили к мысли о том, что с Украиной им не по пути. Как всякое большое восстание, донбасский бунт вырос из целого комплекса причин, и пресловутая пропаганда стояла здесь далеко не на первом месте.
Двадцать три года украинской независимости выглядели потерянным временем. Регион было крайне трудно назвать процветающим: производя больше всего на Украине полезного продукта на душу населения, Донбасс был самым скверно устроенным в социальном смысле краем, страдающим от болезненных проблем с преступностью, наркоманией, безопасностью труда и прочих бед, типичных для депрессивного индустриального района.
Революция 2014 года, шедшая под лозунгами борьбы с олигархическими преступными кланами, не принесла ничего, кроме усугубления этих проблем. Новоназначенные сверху чиновники не вызывали ни малейшего энтузиазма по сравнению с теми, кого они сменили. К тому же в Киеве ни на секунду не были настроены на какие бы то ни было компромиссы и какой бы то ни было диалог со сторонниками федерализации. В этих условиях Россия действительно выглядела отличным выбором.
Нашим гражданам свойственно со скепсисом относиться к собственным экономическим успехам, устройству общества и качеству жизни в целом, но с точки зрения людей, живущих в такой крайне неблагополучной стране, какой была Украина (за последние месяцы, как известно, ее положение не сделалось лучше), Российская Федерация оказалась маяком и ориентиром. К тому же перед глазами стоял пример Крыма, сменившего «гражданство» в результате бескровной издевательски эффектной операции. Все эти обстоятельства предопределили настроения в Донбассе: поддержка ополчения оказалась массовой, что признают в том числе те наблюдатели, которые вовсе не симпатизируют мятежным республикам, но сохраняют способность смотреть на мир не через очки патриотической пропаганды. Кроме того, в роли нечаянных агитаторов в пользу России выступили украинское государство, СМИ и общество.
Откровенно хамское отношение к «ватникам даунбасса» вкупе с призывами «раздавить гадину» никак не добавляли очков Киеву, а по мере того, как АТО начинала приносить массовые жертвы и тяжелые разрушения (а низкий уровень подготовки украинской армии неизбежно приводил к тяжелым жертвам и разрушениям даже при отсутствии злой воли), озлобление выходило на новый уровень и там, где раньше были только мировоззренческие расхождения, уже текла вполне реальная теплая кровь.
Движение, начавшееся с умеренных требований о федерализации страны, быстро перешло к более радикальным лозунгам.
Это война. Первые штурмы города
Несмотря на то, что украинские войска были плохо подготовлены и часто слабо понимали, за что воюют, они по умолчанию обладали сокрушительным превосходством в огневой мощи и численности. Военачальники, проводившие операцию по захвату города, потерпели неудачу при попытке отбить Краматорск кавалерийским набегом и начали нащупывать другие способы прорваться в Славянск. Обе стороны были пока достаточно слабы, поэтому бои были поначалу вялыми.
Ополченцам отчаянно не хватало оружия. Даже после прорыва из Славянска в июле у многих бойцов, по словам дончан, были на вооружении укороченные милицейские автоматы, охотничьи и даже спортивные винтовки. В апреле-мае же ситуация была попросту аховой. Это обстоятельство определило тактику. На подходах к Славянску, Краматорску и поселкам располагались блокпосты с невооруженными в массе своей сторонниками ополчения. При приближении украинских военных эти люди должны были только подать сигнал по рации или просто дымом от подожженных покрышек и быстро отходить в сам Славянск. Из Славянска навстречу выдвигалась маневренная группа на трофейной бронетехнике и относительно хорошо вооруженная.
Единственным козырем ополченцев на тот момент был более высокий уровень боевого духа и тактической подготовки. Все-таки украинский контингент в основном состоял из призывников, не всегда понимающих, зачем они здесь, а противостояли им люди, многие из которых имели за плечами те или иные горячие точки, с опытным тактиком во главе. Такие «качели» не давали внятных результатов и в целом были занятием достаточно бесперспективным. Сам Стрелков описал происходящее лаконично: «Укры имитируют атаки, но никакого желания воевать у них не наблюдается. Результат соответствующий».
Примечательным событием, пожалуй, стало только уничтожение вертолета на аэродроме Краматорска, занятом украинскими военными. Этот транспортный Ми-8 стал первым летательным аппаратом, уничтоженным в войне на Украине. «Роковой выстрел» из гранатомета был, видимо, сделан всем известным казаком Бабаем, чья колоритная внешность создала обладателю изрядную славу.
В перерывах между боями ополченцы жили в домах местного населения, благо для многих из них это были их собственные дома. Корреспондент «Нью-Йорк Таймс» описал нехитрый полевой быт одного из отрядов: «Гараж превратился в казарму, сарай сделался арсеналом». Чистка винтовок и пулеметов могла проходить на каком-нибудь дворе в частном секторе среди сушащихся кальсон и бегающих кур.
Интересно, что ополченцы поправляли дела с оружием не только разоружением украинских милиционеров и воинских гарнизонов. Часть оружия покупалась у украинских же солдат и офицеров. Сложно понять, что двигало людьми, продающими оружие, под огнем которого легко погибнуть самому, однако сообщения о продаже вооружения оборотистыми украинскими военнослужащими были. Такое положение дел опровергает тезис о ведущей роли РФ в конфликте. В июле и августе, когда ополчение вовсю хлестало окруженные украинские войска «Градами», массированные поставки боеприпасов и оружия из России, несомненно, были, но в апреле и мае, когда в Славянске использовали в бою любой стреляющий антиквариат, а гранатометы покупали у нечистых на руку «службовцев», вполне очевидно, что обходились сугубо своими ресурсами. «Народный мэр» Пономарев в интервью «Газете. ру» охарактеризовал поддержку со стороны РФ следующим образом: «Это хорошая поддержка. Именно моральная. Потому что мы оттуда пока еще не получили ни одного ствола, ни одной копейки». На фоне сказанного тезис о том, что война в Донбасс пришла с российскими специалистами и оружием на фоне всеобщей благодати и единения вокруг украинского знамени, смотрится откровенно шатко.
К началу мая на украинской стороне решили попробовать пойти на решительный штурм. Одной из целей атаки была избрана гора Карачун неподалеку от Славянска. Карачун был важен в двояком смысле. Во-первых, на горе находилась славянская телевышка, а во-вторых — и в-главных, — эта высота нависает над Славянском и позволяет хорошо просматривать (и простреливать) город.
Командование украинской стороны приняло логичное решение разыграть один из своих главных козырей. В новом штурме должна была участвовать значительная группировка вертолетов.