Николас КолриджКрестные дети
Посвящается моим крестным детям -
Хелен Аллан, Эди Кэмпбелл, Каре Делевин,
Неду Даль Доновану, Ионе Хантер Гордон,
Вилле Монтего Петти и Эвану Уозерспуну.
Как хорошо, что они ничем не похожи
на героев этого романа.
В работе над этим романом мне помогали друзья; Кристина Моне, Тесса Даль, Сара Стендинг, Пандора Делевин, Джулия Дискон и Виктория Матер. Они давали ценные советы относительно сюжета романа и его действующих лиц. Также мне хочется сказать спасибо Нику Алану, который был моим консультантом по Азии, рок-музыке и финансовым рынкам. Я не всегда следовал советам Ника, поэтому он не несет ответственности за некоторые неточности, которые, вероятно, прокрались на страницы этой книги. Еще я благодарен Джеорджине и Вильяму Петти, Монти Райзенху веру, Васси Чемберлену, Кэтрин Грэг, Кэйт Анселл, Сэнди Свинтон, Руперту Ракеру, Джулиану Алаеону, Мэри Ильф и Джеймсу Александру Синклеру, которые предоставили мне сведения о жизни ранчо на Среднем Западе, классической музыке и модной одежде, общественной жизни в «Лифорд-Кей», внутренней кухне «Сотбис», пригородах Нью-Джерси, работе фондов в Москве, синдроме Дауна, агентствах по найму секретарей и садово-парковому искусству. Гарриэт Робертсон, Люси Колингхэм, Бин Макхол, Лиза Мюррэй и Анабель Худ печатали различные части этого произведения.
Великолепный редактор РозиДекорси первой прочла рукопись и внесла ценнейшие предложения, которые существенно улучшили конечный результат. На каждом шагу мне помогал мой вездесущий агент, великий Эд Виктор. Крестным отцом книги стал Энтони Читхем, крестной матерью — Кирсти Фоуке.
Как всегда, я глубоко признателен моей жене Джорджии, которая читала и редактировала самые первые черновики каждой из глав и в любую минуту была готова до умопомрачения обсуждать различные черты персонажей и их мотивации.
ПРОЛОГ
4 января 2000 года
Всего один телефонный звонок отделял великого магната Маркуса Брэнда от банкротства. Маркус распорядился переключить звонившего на домик у бассейна, где он обычно занимался йогой.
Бартоломью, верой и правдой служивший мистеру Брэнду уже двадцать восемь лет, осознавал тяжесть сложившейся ситуации, но не стал прерывать обучение двух балийских мальчиков, которые должны были накрывать стол к обеду. Уже восемь вечеров подряд за этот стол садились двенадцать человек. Все крестные дети мистера Брэнда, их жены, мужья и отпрыски проводили новогодние каникулы вместе.
Со стороны залива доносилось пыхтение лодочного мотора и радостные визги, сопровождавшие прыжки надувного банана, который тащил за собой катер. Юные Крифы веселились на славу. В глубине души Бартоломью считал их самыми несносными и дурно воспитанными из всех потомков крестных детей Маркуса.
С верхнего этажа пляжного домика на Нуса-Дуа, где находилась терраса из тикового и кокосового дерева, был виден пляж, от которого начинался безбрежный океан с множеством небольших зеленых островков.
Сэффрон и ее мать загорали на разных концах веранды. После вчерашнего вечера все избегали общения с хозяином дома.
Бартоломью заметил, что Сэффрон была напряжена с самого первого дня. Он сразу понял, что каникулы кончатся плохо, хотя и не мог сказать почему. Возможно, виной всему стали финансовые проблемы мистера Брэнда, в то же время не было оснований полагать, что они не могут быть разрешены. По сведениям журнала «Форбс», Маркус Брэнд занимал двадцать седьмое место в списке самых богатых людей планеты.
Сидя на берегу, Стюарт и Абигейль печатали что-то в ноутбуках. Бартоломью пожал плечами. Так-то они проводят отпуск — почти все вокруг чем-то заняты. Как только после рождественских каникул открылись рынки, Стюарт буквально приклеился к экрану монитора. По его словам, он торговал акциями.
Бартоломью познакомился с крестниками Маркуса. когда те были еще детьми. Тогда они собирались в доме на Багамах в «Лифорд-Кей». Глядя на сегодняшнего Стюарта, любой изумился бы произошедшим в нем переменам. То же и с Абигейль: раньше она была такой пышкой. Все крестные дети изменились — и не все к лучшему. Удивительно, что сейчас им уже по сорок лет, у большинства — собственные семьи.
На террасу вышла Мэри. Комнаты для гостей в Нуса-Дуа располагались в отдельных домиках, и при каждом был электрический автомобиль, на котором постояльцы могли ездить по острову.
— Привет, Бартоломью. Где все?
— Мистер Брэнд занимается йогой. Кто-то купается в бассейне, кто-то дремлет. Дети развлекаются на надувном банане. Джеми и Чарли катаются на водных мотоциклах.
Узнав, что Чарли Криф был где-то далеко, Мэри испытала облегчение. Она делала все возможное, чтобы проводить минимум времени в его обществе.
Прошло почти двадцать лет, но она так и не простила Чарли. Едва приехав на Бали, он сразу же напился и стал орать на своих детей. Разумеется, Миранда не поехала вместе с ними, а нянечка, которую он нанял, была совершенно бесполезна.
— Не желаете ли выпить коктейль? — предложил Бартоломью. — Очень хорош свежий фруктовый пунш.
Из всех крестных детей больше всех он любил Мэри. Она была не такой красивой, как Сэффрон, — просто обаятельной и очень внимательной к окружающим, чего нельзя было сказать про остальных.
— Все прекрасно, большое спасибо, — ответила Мэри. — Бартоломью, мне нужно позвонить моей бедной больной матушке. Она все еще очень плохо себя чувствует. Телефон свободен?
— Мистер Матиас занимает кабинет Маркуса целый день. Заперся и разговаривает о чем-то с банками. — В голосе дворецкого без труда можно было заметить беспокойство.
Стюарт посмотрел на часы. Через девятнадцать минут открывается Нью-Йоркская биржа. Цена за акцию «Корпорации Брэнда» в Лондоне уже упала на шесть долларов, или семнадцать процентов. Никто не мог предугадать, что случится, как только Абигейль предаст свои сведения огласке.
Кабинет Маркуса была оснащен высокоскоростными телефонами и спутниковыми антеннами, которые заставляли ненадежную энергосистему Бали работать на полную катушку. Американский адвокат Маркуса Дик Матиас пытался по телефону уговорить токийский Банк Оцука отсрочить выплаты по долгу. До последнего времени ни он, ни его босс понятия не имели, что основной кредитор собирается перепродать их долг.
Теперь у Корпорации Брэнда было сто двадцать три различных заимодавца по всему свету. Три последних месяца ушли на перелеты между финансовыми центрами и тщетные попытки очаровать представителей «Кредит-Суис», Национального парижского банка. Банка Америки и десятков менее значимых банков в Лондоне, Израиле, Цюрихе и по всем странам Тихоокеанского региона.
Никто не умел очаровывать кредиторов лучше Маркуса. Но на сей раз токийский Банк Оцука упорствовал. Небольшое учреждение с мизерным займом — акции на пятнадцать миллионов долларов — отказывалось перенести выплаты.
Дик пытался убедить главу банка поговорить непосредственно с Маркусом, но его постоянно переключали на начальника отдела кредитования. Матиас не собирался соединять Маркуса, лицо которого дважды появлялось на обложке «Форчьюн», с шестерками из кредитной службы, но в конце концов у него не осталось выбора.
На электромобиле Мэри вернулась к бунгало, где спала Клара. Даже теперь, когда дочери было уже шестнадцать, Мэри все еще опасалась оставлять ее одну. Брать Клару на Бали было большой ошибкой. Видя ее рядом с Маркусом, Мэри никак не могла освободиться от тягостных воспоминаний.
Джеми и Чарли катались по заливу наперегонки. Джеми играл нечестно, все время пытаясь протаранить приятеля сзади и оттеснить его вбок. Их смех разносился по всему пляжу — наконец-то даже Чарли смог расслабиться. Наблюдая за ними от бассейна, Стюарт подумал, что Джеми до сих пор выглядел неправдоподобно молодо. Ему было сорок три, не меньше, но с этого расстояния он с легкостью сошел бы за студента.
Зато его лучший друг Чарли за последние полтора года сильно постарел, чему способствовали тяготы развода и прочие неприятности, свалившиеся на его плечи.
На отмели их поджидали помощники, которые вытащили водные мотоциклы на песчаный берег. Не утруждая себя словами благодарности, Чарли ступил на сушу. Оглядываясь вокруг, он не мог заметить ни единого признака надвигающейся беды. Совсем наоборот: на Бали их, как всегда, доставили на реактивном самолете Корпорации Брэнда, вокруг суетились толпы слуг, а с неба светило тропическое солнце. Он верил, что слухи были сильно преувеличены, и, разумеется, это играло на руку соперникам Маркуса. Чарли очень хотелось надеяться на это. Будучи любимым крестным сыном, он не мог допустить, чтобы все пошло кувырком.
Само собой, за вчерашним ужином Маркус мог бы обойтись без своей разгромной речи. Ее никто не ожидал, но Чарли видел в этом всего лишь очередное проявление натуры крестного, у которого всегда была склонность к внешним эффектам.
Дик Матиас позвонил в домик для йоги. Маркус снял трубку.
— У меня здесь мистер Чошоку — япошка из Банка Оцука. Он не хочет ждать с выплатой. Теперь все зависит от вас.
Абигейль развернула ноутбук, чтобы солнце не светило в экран, и еще раз прочитала электронное письмо. В течение нескольких секунд она трепетала от ужаса и радости по поводу того, что ей предстояло сейчас сделать. Сообщение было адресовано коллеге Абигейль из отдела по связям с клиентами аукционного дома «Сотбис» на Йорк-авеню, но окончательное решение будут принимать исполнительный директор и, возможно, председатель правления.
Абигейль чувствовала себя предательницей. Глядя на океан, она думала: зачем вообще было приезжать сюда именно в этот момент? Всему виной — редкое стечение обстоятельств.
Мэри приподняла Клару с постели и помогла ей надеть рубашку. Одно хорошо: здесь на одевание уходит меньше времени, чем в холодном Лондоне, где собираться на прогулку приходилось по полчаса — кофта, пальто, перчатки, брюки и ботинки. Мэри посмотрела на часы: до обеда оставалось порядочно времени, но Маркус любил, когда все собирались чуть пораньше. «Все было бы ничего, — думала Мэри, — если бы Маркус не заставлял всех наряжаться для обеда и вести за столом светскую беседу». И так продолжалось тридцать четыре года, только теперь у нее была Клара, почти уже взрослая, но все еще требующая постоянного ухода. А после вчерашнего вечера ей совсем не хотелось садиться за общий стол. Как они вообще могли общаться с Маркусом после вчерашнего?
Как всегда, первой к обеду вышла жена Маркуса. Она проверила, чтобы принесли именно то шампанское, которое заказал ее муж, а канапе, приготовленные французским поваром, были красиво оформлены. На столе уже зажгли свечи, и отблески их огоньков радостно прыгали по скатерти.
Чарли вышел на террасу в синем пиджаке спортивного покроя и белых брюках и сразу же заказал себе виски со льдом. Он уже принял пару рюмочек, если не считать того, что досталось ему из мини-бара в домике, и к нему начала возвращаться уверенность в себе. Двое его старших детей играли в настольный футбол на нижней террасе, позже нянечка Косова уложит их спать.
Она, видимо, решила, что путешествие на Бали должно было стать каникулами и для нее, что никоим образом не согласовывалось с тем, сколько Чарли платил ей за работу.
Увидев хозяйку, Чарли поцеловал ее в щеку. Он по-прежнему не доверял Флоре, но, учитывая недавние перемены в ее жизни, считал нужным поддерживать с ней дружеские отношения. Он проклинал увлечение Маркуса йогой, которое поощрялось его женой. Это было просто смешно, вряд ли можно было бы придумать что-либо более нелепое.
Абигейль и ее муж вышли вместе, держась за руки, так же как и во все предыдущие вечера. Чарли не мог не признать, что теперь Абби выглядела прекрасно. Он не понимал, с чем это было связано: с деньгами, работой, новой любовью или их сочетанием? В новом черном платье от Доны Каран и жемчужном ожерелье она выглядела настоящей деловой женщиной с Манхэттена. Если бы не полнота, ее вполне можно было бы считать привлекательной. Но сегодня даже она казалась напряженной, чему вряд ли следовало удивляться после вчерашнего.
Вместе с несчастной Кларой пришла Мэри. Чарли очень не хотелось, чтобы их посадили рядом. Если бы кто-то поинтересовался его мнением, он высказал бы искреннее удивление, почему вообще ей позволяют сидеть с ними за одним столом. Он был почти уверен, что Маркус разделял его настроение и готовился сказать что-нибудь по этому поводу.
Балийские слуги разносили тайские канапе. Чарли взял креветку-фри и окунул ее в миску с соевым соусом. Он оглядел собравшихся за столом и попытался представить, с кем бы ему было действительно приятно сидеть рядом. Почти все так или иначе раздражали или удручали его, и больше всех Стюарт.
Маркус все еще не появился. Чарли видел, как миссис Брэнд отошла к беседке и стала звонить мужу. Не получив ответа, она приказала не подавать ужин еще пятнадцать минут. Дик Матиас что-то прошептал ей, и она пожала плечами.
Стюарт, который изо всех сил старался держаться достойно, чувствовал себя неестественно спокойным. Пусть теперь все идет своим чередом. Он не сомневался, что его решение было правильным, у него просто не было выбора. Теперь оставалось ждать прихода Маркуса. Стюарт целый день не видел крестного отца. Тот, должно быть, уже знает обо всем. Маркус всегда был прекрасно информирован. Это было самым ценным его деловым качеством.
— Полагаю, нам лучше сесть и приступить к ужину, — сказала миссис Брэнд. — Ума не приложу, что случилось с Маркусом. Наверное, он разговаривает по телефону.
Стюарт заметил, что она на взводе. Нельзя было сказать наверняка, что стало тому причиной: досада на Маркуса за опоздание или же осадок от его вчерашнего выступления.
Вспоминая тот злополучный вечер, все крестные дети думали об одном и том же: о пустом деревянном троне во главе стола, о множестве бокалов для вина и для воды, которые были непременным атрибутом всех домов Маркуса, об ожидании чего-то зловещего, висевшего над ними, как облако ядовитого газа. Затянувшаяся пауза тягостно влияла на всех собравшихся за столом.
Когда разнесли тарелки для зеленого тайского карри, со стороны пляжа послышались какие-то звуки.
Вооруженные охранники, которые патрулировали участок побережья, громко ругались. Через пару минут они вместе с Бартоломью подошли к террасе.
По их словам, с пляжа исчез один из водных мотоциклов. На песке остались следы, ведущие к воде.
— Похоже, на пляже появился вор, — сказал Стюарт. — Нам нужно проверить свои вещи.
— Кто-нибудь должен сообщить об этом Маркусу, — предложила Мэри.