Дальше, согласно «Сказанию», события развивались так: «Внук святого Михаила князь Борис стал говорить своему деду с плачем: «Господин, поклонись, сотвори волю цареву». И все бояре Борисовы, бывшие с ним, начали уговаривать князя: «Все за тебя епитимью примем, и со всею областью нашей, только исполни повеление царя!» Михаил же отвечал им: «Не хочу только по имени называться христианином, а поступать по-язычески». Боярин же его Фёдор, опасаясь, как бы не поддался князь на уговоры, напомнил ему наставления духовного отца их, а также вспомнил и евангельские слова: «Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретёт её». И так отказался Михаил выполнять ханскую волю. Елдега же поехал рассказать о том хану.
На том месте находилось множество людей, как христиан, так и язычников, и все они слышали, что отвечал князь посланцу хана. Князь же Михаил и боярин Фёдор начали сами отпевать себя, а затем причастились Святых Тайн, которые передал им духовник их перед поездкой в Орду. В это время сказали Михаилу: «Княже, вот уже идут убивать вас. Поклонитесь и живыми останетесь!» И отвечали князь Михаил и боярин его Фёдор, словно едиными устами: «Не станем кланяться, не слушаем вас, не хотим славы мира сего». Окаянные же убийцы соскочили с коней, и схватили святого князя Михаила, и растянули его за руки и за ноги, и стали бить кулаками против сердца, а затем бросили наземь и стали избивать ногами. Один же из убийц, бывший прежде христианином, а затем отвергшийся христианской веры, по имени Доман, родом из Черниговской губернии, вынул нож и отрезал голову святому князю и бросил её прочь. А потом обратились убийцы к боярину Фёдору: «Поклонись богам нашим, и жив останешься, и примешь княжение князя твоего». Фёдор же предпочёл принять смерть, подобно своему князю. И тогда начали его мучить так же, как мучили прежде князя Михаила, а затем отрезали его честную главу. Случилось же это злое убийство 23 сентября. Тела обоих мучеников были брошены на съедение псам, и только спустя несколько дней христианам удалось укрыть их».
Добавим только, что есть какая-то мистика в том, что крест святого князя-мученика поколениями хранился в семье будущего первого полновластного главы правительства Российской империи Сергея Юльевича Витте, которого связывали со Столыпиным не только общие предки, но крайне сложные отношения. Как вспоминал граф Витте: «Бабушка научила нас читать, писать и внедрила в нас основы религиозности и догматы нашей православной церкви. Я её иначе не помню, как сидящею в кресле, вследствие полученного ею паралича. Бабушка умерла, когда мне было лет 10–12. Мой дедушка Фадеев находился под её нравственным обаянием, так что главою семейства была всегда Фадеева-Долгорукая. Дедушка женился на ней, будучи молодым чиновником; где он с нею познакомился, – я не знаю, но знаю, что родители моей бабушки жили в Пензенской губернии; они были дворяне Пензенской губ.
Когда они поженились, отец бабушки – Павел Васильевич Долгорукий – благословил их древним крестом, который, по семейным преданиям, принадлежал Михаилу Черниговскому. Из истории известно, что Михаил Черниговский погиб, когда приехал к татарскому хану, который подходил с своею ордой к центру России – Москве. В орде было предложено Михаилу Черниговскому поклониться их идолам, от чего этот последний отказался, был там же казнён, вследствие чего и был провозглашён святым.
По преданиям, идя на смерть, он отдал находившийся у него крест боярам, приказав им передать этот крест его детям. Таким образом, крест этот постепенно переходил от отца к сыну, в поколениях, идущих от Михаила Черниговского, т. е. по старшей линии Долгоруких и с окончанием этой линии Еленой Павловной – перешёл к её сыну, генералу Фадееву; так как генерал Фадеев не был женат, то крест от него перешёл к моей матери, а от матери к моей тетке Фадеевой. В последнюю бытность мою в Одессе два года тому назад тётка вручила этот крест мне, так как она уже стала стара. Крест этот находится у меня в доме; я его показывал здесь двум знатокам, – с одной стороны – академику Кондакову, а с другой – директору Публичной библиотеки Кобеко. Оба они, признавая, что этот крест самого древнейшего происхождения и содержит в себе св. мощи, сомневаются в правильности сохранившегося в семейств кн. Долгоруких предания относительно того, что этот крест был на Михаиле Черниговском ранее его казни, но с другой стороны они не решаются безусловно утверждать противное».
Остаётся только добавить, что Столыпин никогда не забывал о жертвенной стойкости своего святого предка, отдавшего жизнь за веру Христову. Он исполнял свой долг перед Родиной (а значит и перед Богом), что давало силы претерпеть и преодолеть всё.
Глава II По стопам предков
… правительству необходимо иметь в своём распоряжении в качестве орудия власти должностных лиц, связанных чувством долга и государственной ответственности.
Родился Пётр Столыпин 2 апреля 1862 года в столице Королевства Саксония Дрездене, где в это время его мать была в гостях у родных, и там же был крещён в местной православной церкви (крёстным отцом был его двоюродный дед – генерал от инфантерии князь Горчаков, крёстной матерью – вдова действительного тайного советника Кутайсова). Раннее детство мальчик провёл в подмосковном Середниково, а потом до 1877 года – в Колноберже под Ковно, откуда семья иногда выезжала на отдых в Швейцарию. До двенадцати лет Пётр получал домашнее образование в имении, но потом отец решил всё-таки отдать его в гимназию. Специально для этого был куплен большой двухэтажный дом в Вильне, куда семья переехала из Колноберже. В 1874 году Пётр выдержал испытание на поступление во второй класс Виленской классической гимназии, в которой проучился пять лет.
Из Вильно семья переезжает в Орёл, где Аркадий Дмитриевич вступил в командование располагавшимся там армейским корпусом, и Пётр переводится в Орловскую классическую гимназию, которую успешно и заканчивает. О гимназических годах Столыпина известно немного, но, во всяком случае, его аттестат зрелости свидетельствует о том, что «зубрилой» он не был. При этом самые высокие оценки у будущего премьера были по точным наукам и иностранным языкам (в аттестате зрелости стоят следующие баллы: Закон Божий – 3, русский язык – 3, логика – 3, латинский язык – 3, греческий язык – 4, немецкий язык – 4, математика – 4, история – 4, география – 4, физика – 5, математика – 5), что делает логичным выбор направления дальнейшего образования. Впрочем, есть версия, что данный выбор являлся вынужденным. Согласно некоторым свидетельствам, Столыпин мечтал о военной карьере, но у него начала сохнуть правая рука. Несмотря на проведение нескольких хирургических операций, улучшения не наступило, что делало невозможным поступление в военное училище.
Действительно, известно, что правая рука Столыпина была усохшей, но по другим данным, это являлось следствием позднейшего пулевого ранения на дуэли в студенческие годы с князем Шаховским.
Но как бы то ни было, можно уверенно констатировать: на всех в дальнейшем занимаемых им постах Столыпин вёл себя как солдат в бою, да и опасность его гражданской службы была никак не меньше военной (о чём свидетельствует как множество покушений, так и, в конце концов, смерть от руки террориста).
В 1881 году Пётр поступил на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета (среди его однокурсников был и основатель гениального учения о ноосфере будущий академик Владимир Иванович Вернадский) и, в отличие от многих тогдашних студентов, учился с увлечением. Среди предметов, которым он отдавал предпочтение, были не только физика и математика, но и химия, биология, ботаника, зоология, агрономия (дипломная работа Столыпина посвящена табачным культурам, возделываемым в Южной России). Среди преподавателей физико-математического факультета был и Дмитрий Иванович Менделеев. Сохранилось свидетельство о том, как великий химик принимал выпускной экзамен у Столыпина. Очень быстро экзамен перешёл в учёный диспут на равных, пока наконец Дмитрий Иванович не спохватился: «Боже мой, что же это я. Ну, довольно, пять, пять, великолепно». Неудивительно, что в дипломе Петра Аркадьевича отмечалось, что он «показал на испытаниях отличные знания по анатомии человека, физиологии животных, зоологии, минералогии, ботанике».
Во время учебы в университете Столыпин познакомился с Ольгой Нейдгардт (дочерью обер-гофмейстера и фрейлины императрицы Марии Фёдоровны), на которой женился летом 1884 года. История его женитьбы до конца не ясна: по мнению одних, Столыпиным руководила пламенная страсть, другие же считали причиной гипертрофированное чувство долга. Дело в том, что Ольга была невестой его брата Михаила – прапорщика лейб-гвардии Преображенского полка, смертельно раненного в сентябре 1882 года на дуэли князем Шаховским. Пётр после смерти брата стрелялся с князем на дуэли, был ранен и, возможно, посчитал своим долгом жениться на Нейдгардт.
В истории с дуэлью проявилось убеждение Столыпина, что ничего не может быть выше чести, и поэтому, при своей преданности идее верховенства права, он всё же пошёл на запрещённую законом дуэль. Для Петра Аркадьевича девиз воспитанников российских кадетских корпусов: «Жизнь – Родине, сердце – даме, честь – никому!» был жизненной позицией – ей он неизменно следовал не только как личность, но и как государственный деятель. В этом плане Столыпин, несомненно, принципиально отличался от западных государственных и политических деятелей, для которых абсолютно доминирующим (во всяком случае, с периода нового времени) было понятие внеморальной рациональности.
Столыпин легко мог остаться в университете и делать карьеру учёного, но предпочёл выбрать внешне неромантичный путь чиновника (который он считал одной из высших форм служения государству), поступив в октябре 1884 года на службу в Министерство внутренних дел. Хотя следует отметить, что тяга к науке у Столыпина осталась – об этом, в частности, свидетельствует то, что, уже будучи причисленным к МВД, он был утверждён Советом Санкт-Петербургского университета кандидатом физико-математического факультета.