Элезар демонстративно убрал руки от меча.
— Здравствуй, хозяин. Извини, что побеспокоили. В Ратибор едем. Как раз думали привал сделать, но если мы гости нежеланные, то двинем себе дальше. А если желанные, то заплатим за обед честь по чести.
— Отчего же, гостям я всегда рад. Присаживайтесь к столу. — И хозяин ловко снял тетиву с лука, а потом, повернувшись, свистнул, и из леса выбежало два пса, по мнению Александра более всего похожие на волков.
Хозяин споро сходил в дом за посудой и разлил нехитрую, но одуряюще вкусно пахнущую снедь по тарелкам. Не забыл он и о хлебе для каждого, ну а ложки и отменный аппетит у них были свои. За едой не разговаривали, но как закончили, и хозяин открыл бутылочку какого-то фруктового или скорее ягодного вина, по крепости бывшего, кажется слабее пива, сама собой завязалась беседа на немецком, знакомом всем присутствующим. Сначала о погоде, дождях, что скоро должны были начаться, рыбалке и дальнейшей дороге, а затем хозяин, которого звали Утре спросил:
— Юноши, скажите, а не христиане ли вы случаем? Я вижу кресты у вас на шее.
Александр напрягся, но проповедник встрял в разговор.
— Христиане, добрый человек. Они самые. Верим мы в истинного Бога, ложных демонов отрицаем, и вот эти юноши едут в Италию к Святейшему папе Римскому!
И где только успел узнать о том, пройдоха, подумал Александр. Они-то и словом не обмолвились.
К облегчению инока Утре лишь почмокал уважительно губами, махнул ещё полстакана настойки и сказал.
— Вы вижу люди хорошие, примите мой совет, не выпячивайте подобное в Ратиборе.
— Почему? Разве эти земли не под властью князя Генриха, поощряющего христианство и пытающегося восстановить здесь поруганную ранее веру? — уточнил Александр.
— Так-то оно так. И крепость с его войнами имеется, и верны они ему. Да в Ратиборе сильны последователи Живы. Большой храм там в честь неё. Побольше крепости. — продолжил Утре — Ну и княжеские дружинники всё больше на местных девушках женаты. И мыслю я, там христиан вроде меня уже совсем не осталось. Давно. Если пришлые проповедовать не пытаются, то их, конечно, не тронут. И законы гостеприимства чтят, да и князь, если о непотребстве прознает, то крут и быстр на расправу. Но если пытаются, то концов никто не найдёт.
— Господь, Господь нас сохранит! — визгливо возразил Аглаек.
— Мы учтём твой совет. Цели проповедовать у нас — Александр выделил последнюю фразу, отделяя себя с Элезаром от сумасшедшего проповедника — нет. Мы лишь остановимся на постой, а утром двинемся дальше.
— У нас, как сказал наш спутник, другая цель и дальняя дорога. — Подтвердил Элезар.
— Ну как знаете, я вас предупредил, а дальше всё в воле Всевышнего — вздохнул рыбак.
Допив остатки вина из кувшина, спутники тепло попрощались с хозяином, вовсе не отказавшегося от отплаты своего гостеприимства, и двинулись в дальнейшую дорогу. Вечером они, наконец, достигли Ратибора.
Город, который был немногим меньше Любеца, а может, даже чуть больше, располагался на полуострове, отделённый длинным деревянным мостом от правого берега озера. Крепость перекрывала вход на полуостров с правого берега. Город же располагался с обеих сторон от крепости и частично с обеих сторон озера. С левой стороны, помимо высоченного частокола, город прикрывало строение, также похожие на крепость, но с шатровой крышей над всем немаленьким строением. Капище Живы! — догадался Александр.
На воротах их встретили вполне приветливо и даже не взяли плату. Впрочем, на купцов они похожи не были, а с простых путников оплату въезда в город брать было не принято. Наконец, оказавшись за защитой стен, усталые путники двинулись в сторону постоялого двора, на который им указали стражники.
Глава 5. Ратибор
Ратибор — это почти столетняя столица племени полабов также входивших в племенной союз ободритов, вместе создавших государство Вагрию. Город был перевалочным для товаров из Германии и Саксонии в славянские земли и наоборот, что сразу бросалось в глаза. Прямо за стенами начиналась не жилая застройка, а что-то вроде складов. И лишь проехав немного вперёд, путники уткнулись в ещё одни ворота и ещё один частокол. Как подсказал страж, в ворота заезжать не нужно и храм можно обогнуть справа. Александр не понял, как на частокол поставили крышу, а в сгустившейся темноте устройство храма у него разглядеть никак не получалось. Никакого уличного освещения в деревянном и отчасти земляном городе предусмотрено не было. Однако ориентироваться пока что в сгущавшихся сумерках оставалось возможным. И путники поспешили по дороге направо. Обогнув храм, они выехали на мост, который не было видно с дороги, а затем на городские улицы. Уже привычные деревянные дома с соломенными крышами. Стал накрапывать дождик.
Постоялый двор в торговом городе был даже не один, а целых три. Причём все они располагались рядом друг с другом и выглядели в целом одинаково, как больше подворья в несколько длинных домов. Въехали наугад во двор одного из них. Тут же подскочил мальчонка, взяв за уздцы коней, он затараторил бойко на языке ободритов с почти незаметным местным выговором:
— Чего желают господа? Ночлег? Ужин? На постоялом дворе Нислава вы найдёте всё, что необходимо!
«Прям реклама», — улыбнулся Александр.
— Нам всего и помногу — вскрикнул запыхавшийся проповедник.
Элезар, уже несколько раз жалевший о своей доброте к наглому нищему паломнику, посмотрел на Аглаека с неодобрением, и тот прикусил язык.
— Нам со спутником — он указал на Александра — нужен ночлег и горячая пища. Раз уже есть возможность, то надо пользоваться. Этому же болтуну достаточно будет места в конюшне, и поесть ему тоже что-нибудь принесите. — Последнее он произнёс с небольшим душевным колебанием, но увидел, что проповедник выразил на лице радость и от такой малости, успокоился, как человек, сделавший добрый поступок.
Они с Александром спрыгнули с коней. При этом последний ухнул и ухватился за поясницу, согнувшись, как старик. Но тут же охнул, схватившись за задницу.
— Да у меня всё болит, ох, и спина и всё, что ниже!
— С непривычки, друг. — Улыбнулся Элезар — это мы ещё шагом ехали. Если бы на рысях шли или тем более галопом, то тебя бы с коня снимать пришлось.
— Галопом я не умею. Не учил ты. Ох, уж лучше на своих двоих, чем так.
Аглаек ворча про то, что мол, и скакал бы тогда "на своих двоих", уступив коня желающему, ушёл в конюшню. Вместе с ним туда зашёл давешний мальчишка и появившийся взрослый мужчина, принявшиеся помогать с животными. Друзья же, переговариваясь, вошли в здание постоялого двора. Здесь их ждало небольшое, полутёмное помещение с грубой деревянной меблировкой, освещавшееся лишь из очага. Занято было лишь два из нескольких имевшихся столов с лавками, и путники удобно устроились поближе к очагу, где было светлее. За соседним столом гуляли обозники, охрана и отдельно за другим столом купцы.
— Господа. — Подошёл к ним мужчина средних лет с не по годам обильно покрытой сединой, бородой — есть курица, гуси — это из того, что можно зарезать, а если готовое, то мясная похлёбка с репой и рыбу можем быстро сделать, овсяная каша ещё осталась, ну или свинина — хозяин указал на изрядно обрезанную жарящуюся тушу.
— Сегодня вторник, но будь добр нам рыбу и кашу. А ещё нам нужно место для ночлега. Утром хотели бы уже убыть, потому хотелось бы, чтобы засветло был готов для нас завтрак. Яиц пожарьте, что ли.
— Можем ещё свинины оставить и погреть.
Элезар согласно кивнул.
— Могу предложить пиво или вина, мёда.
— Пива. Пару кувшинов.
— Чем будете платить?
— Пфеннингами.
— Тогда с вас 5 монет.
— Дорого получается. Мы и мясо-то почти не берём. Там в конюшне ещё один наш спутник спать будет, ему тогда каши и пива в счёт оплаты.
— Хорошо, господа. Согласен. Вашего спутника тоже накормят.
Элезар отсчитал монеты. Немедленно на столе возникло пиво и кружки. Гости, не чинясь, разлили пенный напиток и сделали по глотку.
— Эх, жить, как говорится, хорошо, а хорошо жить ещё лучше! — вспомнил известную цитату Александр.
— Что ты сказал?
— Я говорю, что с дороги самое то, что нужно. На удивление неплохое пиво здесь варят, и голова никогда не болит. Некрепкое. Наподобие кваса.
— Квас же крепкий! У нас ободриты его варят. На праздники пьют. Голова потом как раз раскалывается от него.
— Ну не знаю, может то другой какой квас. У нас на Руси это хлебный напиток наподобие пива, но не такой крепкий.
— Всё у вас там неправильно. Наоборот же должно быть.
Друзья ещё немного поспорили о национальных традициях, пока им не принесли рыбу и кашу. Речная рыбёшка неизвестного Александру вида была так хорошо прожарена, что даже мелкие косточки не приходилось выбирать, и можно было аккуратно хрустеть ими. Получилось очень вкусно. Второй кувшин пива незаметно закончился, но заказывать третий друзья, памятуя, что утром предстоит дальняя дорога, не стали и отправились спать в соседнее помещение. Кроватей и перегородок здесь не было. Всё пространство было застелено довольно удобными тюфяками, но получалось, что гости спят чуть не вповалку. Привередничать, однако, никто не стал, и путники легли спать. А через некоторое время к ним присоединились и остальные гости постоялого двора, наполнив помещение столь мощным пьяным храпом, что Александр, поворочавшись, не выдержал. Встал и отправился помолиться в одиночестве.
Для этого он выбрал себе одну из лавок в углу помещения, где они принимали пищу. Там же он незаметно для себя и уснул в итоге, опершись на стол.
Утром к ломоте мышц от верховой езды, прибавилась боль суставов от сна в неудобной позе на жёсткой лавке. Поэтому выспавшегося и отвратительно жизнерадостно улыбающегося Элезара Александр встретил хмуро и кряхтя, словно старик. После умывания во дворе у колодца настроение немного поднялось, а когда им принесли свинину и множество мелких куриных яиц с ярким, почти красным желтком, да ещё и горячего напитка, похожего на сбитень, то жизнь окончательно заиграла яркими красками.