— Власть не сделает тебя счастливым, — сказал Виктор. — Ни власть, ни богатство, ни долгая жизнь. Поверь мне, я знаю.
— Значит, ты всё-таки признаёшь? — подхватил волхв. — Ты признаёшь, что живёшь дольше, чем положено человеку?
Виктор молчал, проклиная себя за оплошность. Многовековая усталость давала о себе знать — раньше он никогда не допустил бы такой ошибки в словах.
Рюрик шагнул к нему, его глаза горели лихорадочным блеском.
— Скажи мне правду, Клык. Кто ты на самом деле? Сколько тебе лет? И главное — как ты обрёл бессмертие?
Виктор смотрел на князя долгим взглядом, словно оценивая что-то внутри него. Наконец, он вздохнул — глубоко и тяжело, как человек, решившийся на то, чего долго избегал.
— Хорошо, — произнёс он тихо. — Я расскажу тебе часть правды. Но не здесь. Не при нём, — он кивнул на волхва.
— Князь, не доверяй ему! — воскликнул старик. — Он хитёр и опасен!
— Молчи, — оборвал его Рюрик. — Я доверяю своему Клыку больше, чем тебе. Он проливал кровь за меня, а ты лишь нашёптываешь мне на ухо тёмные предсказания.
Волхв поджал губы, но не посмел спорить.
— Уйди, — приказал ему князь. — Я поговорю с Клыком наедине.
Старик бросил на Виктора ненавидящий взгляд, затем низко поклонился князю и вышел из покоев. Когда дверь за ним закрылась, Рюрик указал Виктору на кресло у очага.
— Садись. И говори. Я хочу знать всё.
Виктор сел, но не сразу начал говорить. Он смотрел на огонь, словно видел в нём картины из прошлого.
— Я не знаю, сколько мне лет, — произнёс он наконец. — Я перестал считать после первой тысячи.
Рюрик задохнулся от удивления, но не перебил его.
— Я родился в землях, которые сейчас называют Фракией, в городе, название которого давно стёрлось из человеческой памяти. Я был обычным человеком — воином, как и сейчас. Сражался за своего царя, имел жену и детей. А потом пришла война, которая изменила всё.
Виктор замолчал, погружённый в воспоминания.
— Какая война? — не выдержал Рюрик.
— Война, о которой ты не слышал, — ответил Виктор. — Она была давно, очень давно. Моя родина пала, мой народ был уничтожен или рассеян. Я сражался до конца, но был смертельно ранен. Я лежал на поле битвы, истекая кровью, и ждал смерти. И тогда… тогда появился Он.
— Кто? — жадно спросил Рюрик.
— Я не знаю, кем или чем Он был, — покачал головой Виктор. — Высокий, закутанный в тёмные одежды, с лицом, скрытым под капюшоном. Он предложил мне выбор: умереть или принять его дар и жить вечно.
— И ты выбрал жизнь, — произнёс Рюрик с пониманием.
— Я выбрал вернуться к своей семье, — уточнил Виктор с горечью в голосе. — Я не понимал, что значит «вечно». Не понимал, что это не дар, а проклятие.
— Что произошло потом?
— Он протянул мне руку, и в ней был предмет… — Виктор нахмурился, словно пытаясь вспомнить. — Я не могу его ясно описать. Он был словно соткан из тени и света одновременно, словно часть реальности, свёрнутая в нечто осязаемое. Он приказал мне проглотить это.
— И ты проглотил, — Рюрик едва сдерживал возбуждение.
— Да. И огонь разлился по моим венам. Боль была… невыносимой. Я думал, что умру, но вместо этого почувствовал, как мои раны затягиваются. Я поднялся с земли, полный новой силы. А Он исчез, словно его никогда и не было.
Рюрик наклонился вперёд, его глаза горели.
— И с тех пор ты не можешь умереть?
— Не совсем так, — ответил Виктор. — Я могу быть убит, если рана достаточно серьёзна. Но затем я воскресаю — через день, через неделю, иногда через месяц. И каждый раз боль… — он осёкся, словно даже воспоминание причиняло ему страдание.
— Но это же чудесно! — воскликнул Рюрик. — Жить вечно, видеть, как проходят века, как поднимаются и падают царства!
— Это проклятие, — твёрдо сказал Виктор. — Видеть, как все, кого ты любишь, стареют и умирают. Видеть, как твой народ исчезает с лица земли. Помнить языки, на которых уже никто не говорит, и места, которых больше не существует. Быть всегда чужим, всегда одиноким.
Рюрик отмахнулся.
— Это лишь вопрос взгляда на вещи. Я бы использовал такой дар, чтобы построить нечто великое, нечто вечное!
— Ничто не вечно, — возразил Виктор. — Я видел, как рушились империи, которые считались непобедимыми. Видел, как великие города превращались в пыль. Вечность — это не благословение, это бремя.
Князь нетерпеливо постучал пальцами по подлокотнику кресла.
— Ты не ответил на главный вопрос: где сейчас этот предмет? Этот… Дар Бессмертия?
— Он внутри меня, — ответил Виктор. — Он стал частью меня, неотделимой от моей сущности. Я не могу отдать его тебе, даже если бы хотел.
— Но должен быть способ! — настаивал Рюрик. — Если такая сила была создана однажды, значит, она может быть создана снова!
Виктор покачал головой.
— Ты не понимаешь. Дары Теней не были созданы людьми. Они существовали до нас, и будут существовать после. Они лишь иногда позволяют смертным прикоснуться к ним, всегда взимая страшную цену.
— Какую цену? — спросил Рюрик, и в его голосе впервые прозвучала нотка сомнения.
— Душу, — просто ответил Виктор. — Часть тебя умирает с каждым воскрешением. Ты теряешь способность чувствовать, теряешь связь с миром живых. В конце концов, остаётся лишь оболочка, ходячий мертвец, не способный ни любить, ни ненавидеть, ни даже по-настоящему желать смерти.
В покоях воцарилась тишина. Рюрик смотрел на Виктора, словно впервые видел его по-настоящему.
— И ты… ты уже дошёл до этой точки? — спросил он тихо.
Виктор опустил взгляд на свои руки — руки, которые держали столько оружия, пролили столько крови за бесконечные века.
— Почти, — ответил он едва слышно. — Иногда я ещё чувствую… отголоски эмоций. Но они всё слабее, всё дальше. Скоро от меня не останется ничего, кроме тени, способной только убивать.
Рюрик откинулся в кресле, внезапно потеряв интерес к беседе. Он смотрел в огонь, и в его глазах отражались пляшущие языки пламени.
— Значит, это не то, что я ищу, — произнёс он наконец. — Я хочу вечной жизни, но не такой ценой. Не ценой своей души.
— Мудрое решение, князь, — кивнул Виктор.
Рюрик перевёл на него взгляд.
— Но если ты проклят таким существованием, почему не ищешь способа избавиться от него? Должен быть способ уничтожить Дар Теней, освободить тебя.
— Я искал, — ответил Виктор. — Веками. Пробовал всё: от яда до огня, от меча до утопления. Ничто не приносит окончательной смерти, лишь временное забвение, а затем — новую боль воскрешения.
— А что насчёт магии? Жрецов? Святых людей?
— Пробовал, — устало ответил Виктор. — Жрецы всех богов, колдуны всех традиций, мудрецы из далёких земель. Никто не смог помочь.
Рюрик задумчиво потёр бороду.
— А что насчёт этого монаха из Моравии? Того, о котором говорил волхв?
Виктор вздрогнул, и его обычно бесстрастное лицо на мгновение озарилось чем-то похожим на надежду.
— Ты знаешь о нём?
— Немного, — ответил Рюрик. — Волхв упоминал его — христианский монах, обладающий необычной силой. Говорят, он может видеть истинную природу вещей и людей, может снимать проклятия и изгонять демонов.
— Где он сейчас? — быстро спросил Виктор.
— Недалеко отсюда, я полагаю. Он направлялся в наши земли, и я действительно приглашал его в Ладогу. Не из-за тебя, а из любопытства. Хотел узнать больше о его вере и его силе.
Виктор поднялся с места, его движения были резкими, выдавая внезапное возбуждение.
— Я должен найти его. Если хоть кто-то может помочь мне, то это человек, способный видеть истинную природу вещей.
Рюрик с интересом наблюдал за ним.
— Значит, ты действительно хочешь умереть? После стольких веков жизни?
— Я не живу, князь, — ответил Виктор с горечью. — Я существую. Это не одно и то же.
Рюрик молчал, обдумывая услышанное. Затем медленно кивнул.
— Я помогу тебе найти этого монаха. Но взамен я хочу, чтобы ты выполнил для меня ещё одно задание.
— Какое? — напрягся Виктор.
— Ничего страшного, мой верный Клык, — усмехнулся Рюрик. — Всего лишь небольшая поездка к северу от Ладоги. Там есть человек, которого зовут Всеслав Волхвич. Он владеет землями у озера Выг и отказывается признавать мою власть. Более того, он подстрекает против меня соседние племена.
— Ты хочешь, чтобы я убил его?
— Да, — кивнул Рюрик. — И всех, кто встанет на его защиту. Сделай это, и я не только помогу тебе найти монаха, но и не стану мешать твоим… поискам освобождения.
Виктор помолчал, затем кивнул.
— Согласен, — сказал Виктор. — Я выполню это задание.
Рюрик улыбнулся, его глаза блеснули триумфом.
— Отлично! Всеслав опасен не только своим неповиновением, но и тем, что владеет какой-то древней магией. Говорят, он может превращаться в волка и говорить с духами лесов. Будь осторожен.
— Мне не страшна ни магия, ни оружие, — ответил Виктор. — Когда мне отправляться?
— Через три дня, — сказал Рюрик. — Тебя будут сопровождать пятеро моих лучших дружинников. Не потому, что я сомневаюсь в твоих силах, — поспешно добавил он, заметив выражение лица Виктора, — а чтобы придать миссии официальность. Сначала ты предложишь Всеславу принести мне клятву верности. Если он откажется… ты знаешь, что делать.
Виктор коротко кивнул.
— Что насчёт монаха?
— Я пошлю гонцов, чтобы найти его и пригласить в Ладогу, — ответил Рюрик. — К твоему возвращению он, вероятно, уже будет здесь.
— Благодарю, князь, — произнёс Виктор, склонив голову.
Рюрик поднялся со своего места и подошёл к Виктору, положив руку ему на плечо — жест, требовавший от князя смелости, учитывая репутацию его воина.
— Знаешь, Клык, я почти завидую тебе. Видеть рождение и смерть империй, наблюдать, как меняется мир… Но я понимаю твою усталость. Если этот монах сможет освободить тебя от бремени бессмертия, я не буду препятствовать. Ты заслужил покой.
— Покой, — повторил Виктор, словно пробуя слово на вкус. — Да, я давно его ищу.