— Вот как? — протянула я ехидно, невзирая на предупреждающий взгляд Маргариты. — И он, конечно, может это доказать?
— Если бы речь шла о доказательствах, мы бы с вами тут не беседовали, — хмуро ответил седой.
— Товарищи, извините, но это просто недоразумение, — вклинилась Маргарита, грустно глядя на них. — Я и в самом деле астролог, но не шарлатанка и вовсе не старалась подстраивать гадости Геннадию Владимировичу, — проникновенно вещала она, сияя искренними темными глазами. — Он сам обратился к нам за помощью, но внезапно решил, что совершил ошибку. Почему он обвиняет нас в своих затруднениях, я не знаю. Мы лишь хотели помочь господину Заворожному по мере своих сил, но раз уж он в нашей помощи не нуждается… — В Риткином голосе прозвучали едва различимые гневные нотки.
Но менты не успокаивались. Они (точнее, их главный) доставали нас своими вопросами и нуднейшими нотациями еще часа полтора. У меня уже живот подводило от голода, Ритка с тоской смотрела на свой еле слышно жужжащий компьютер, а эти гады не уходили. Они морочили нам голову, чтобы не сказать более грубо, очень долго. Допытывались, где мы были в тот или иной момент жизни, кто может это доказать, зачем я явилась в «Монстеру», почему Ритка оказалась около дома Заворожного, когда его чуть не сожгли. Маргаритины искренние объяснения ни к чему не привели.
Наконец менты, напоследок предупредив нас еще раз, удалились, и мы остались одни. Я вздохнула с облегчением, слишком уж маленькой казалась комната в присутствии такого количества мощных мужчин.
— Вот так, Лилечка, — грустно произнесла Маргарита. — Как я и предполагала, с этим делом у нас появилось множество проблем.
— Давай бросим, — нахмурилась я, отправляясь на кухню и нарезая бутерброды с сыром и колбасой. Маргарита поставила чайник, засыпала свежей заварки, и через несколько минут мы потягивали ароматный зеленый чай с жасмином и магнолией. А я усиленно налегала на бутерброды, стремясь утолить голод.
— Ты серьезно? — удивилась Маргарита в ответ на мое предложение. Я расправилась с непокорным кусочком сыра, который все норовил свалиться на столешницу, и буркнула:
— Ну, разумеется, серьезно. Мне эти типы не понравились. И они обязательно усадят нас за решетку, а Заворожный будет свидетельствовать против. В конце концов, он нам не верит и не собирается платить, так зачем мы будем лезть в петлю?
— Лиля, ты не права, — строго сказала Маргарита. — Прежде всего, мы должны этому человеку помочь. Ведь он все же обратился к нам. И он в опасности.
Я хмуро выслушала ее нотацию, силясь представить, что еще нас ждет в этом дурацком расследовании. Из ночного клуба меня выкидывали, менты у нас были, во всех смертных грехах нас тоже уже обвиняли. Что же дальше-то будет?
— К тому же я сама подумывала о том, чтобы бросить расследование, — лукаво улыбнулась Маргарита, невозмутимо потягивая чай, чем привела меня в полное остолбенение: чтобы Ритка хоть на словах отказала нуждающемуся в помощи человеку? Такого не бывало. Поэтому я с расширенными от удивления глазами ожидала продолжения. — Я просмотрела наши с тобой гороскопы, снова изучила карту Заворожного и поняла — без нашего вмешательства он точно пострадает, но мы, возможно, сумеем ему помочь. А у нас с тобой проблемы будут в любом случае. Просто надо быть более осторожными, вот и все, — проговорила Маргарита. Я только кивнула, понимая, что придется продолжать расследование. И кто меня только заставлял эти рекламные объявления рассылать? Глупость была, каюсь, но поздно уже. — Лилечка, ты не расстраивайся, — ласково сказала Маргарита, отбросив со лба пушистый темный локон. — Все будет хорошо, я полагаю. К тому же сейчас мне и самой не хочется пускать эту историю на самотек. Рассуди сама — Заворожный нам не доверяет, что с его стороны глупо, но вполне объяснимо. Но эти его нападки меня раздражают. И главное, логическими доводами нам его не удастся убедить — пробовали уже. Так что единственный выход — расследовать это дело, вычислить настоящего виновника всего происходящего и доказать это Заворожному. В конце концов, — невероятно ехидно продолжила Маргарита, — ты сама жаждала заняться детективной деятельностью.
— Ну, конечно, а ты до знакомства со мной денно и нощно составляла натальные карты всем желающим, не беря ни копейки за свою работу, — слегка обидевшись на совершенно справедливые Риткины слова, парировала я. И задумчиво добавила: — Впрочем, и в этом деле нам вознаграждение не грозит.
— Не расстраивайся, деньги у нас пока есть, проживем, — успокоила Ритка и, грациозно поднявшись, переставила опустевшие чашки со стола в раковину. — Кстати, ты что-нибудь узнала за сегодняшний день?
— Разумеется, — кивнула я и кратко поведала Маргарите о своем визите к Литвинцевой.
— Тогда я займусь составлением ее астрологической карты, а ты попытайся еще раз позвонить Дмитриеву, нам же нужны даты рождения для дальнейшей работы.
— Хорошо, — согласилась я и отправилась к телефону, предварительно, впрочем, убрав со стола и ополоснув чашки.
На этот раз удача от меня не отвернулась, и я пообщалась с Андрюшкой, обратившись к нему с просьбой. Он, естественно, не смог мне отказать и пообещал, что, как только узнает даты рождения названных мной товарищей, сразу позвонит. Я сказала, что буду дома, так что он может даже зайти вечерком — надо же отблагодарить друга за помощь. Да и нам с Маргаритой приятное мужское общество не помешает.
После этого, положив телефонную трубку на рычажки, я притулилась на диване в комнате, где работала Маргарита, и уткнулась в какой-то детектив, который мне на работе порекомендовали как «чрезвычайно интересный и закрученный». Книга и в самом деле увлекла меня настолько, что я даже не сразу смогла оторваться от нее, услышав звонок телефона.
Звонил Дмитриев. Он выдал мне всю необходимую информацию, я пригласила его поужинать с нами, но Андрей отказался, сказав, что у него много работы. Я не стала слишком расстраиваться, положила трубку и передала полученные сведения Маргарите. После чего, посидев еще немного с детективом, отправилась спать. Ритка же еще долго щелкала клавишами компьютера.
Утром, когда я уходила на работу, Маргарита все еще сидела за компьютером, и глаза подруги были красными и воспаленными — бедняжка, наверное, так и не ложилась спать.
— Лиля, после работы зайди домой, думаю, я как раз завершу предварительные расчеты, — на миг оторвавшись от монитора, произнесла подруга. Я согласно кивнула, а Маргарита продолжила: — И не переутомляйся, сегодня тяжелый день.
— Хорошо, — улыбнулась я, польщенная заботой, и поехала в фитнес-клуб «Гармония» заниматься с дамочками.
И по пути на работу, и во время тренировки я размышляла о расследовании. На данный момент у нас с Маргаритой три подозреваемых — Логинов, администратор ночного клуба «Монстера», загадочная Гаранина, бывшая бухгалтерша этого клуба, и стриптизерша Вика Литвинцева. Если про Логинова и Гаранину я пока ничего определенного сказать не могла, то Литвинцева внушала мне определенные подозрения. Пожалуй, сразу после работы я все-таки домой не поеду, попытаюсь снова пообщаться со стриптизершей Леной, может быть, она поделится своими сведениями относительно Литвинцевой. Впрочем, нет, мне не хочется, чтобы меня опять вытурили из «Монстеры», да и визит ментов в нашу с Маргаритой квартиру настораживал — если Заворожный еще раз увидит меня в клубе, он угрозами не ограничится, и сидеть нам с Риткой в камере предварительного заключения, которая вовсе не является приятнейшим местом на земле.
Мои дамочки щебетали, не слишком отвлекая меня от размышлений, пока до меня не донеслась фамилия Заворожного.
— Геннадий Владимирович вчера на банкете возмущался, — прощебетала супруга одного из крупнейших бизнесменов города, Полина Владиславовна. — Он собирается уволить работников склада.
— А что у него там произошло? — поинтересовалась другая клиентка, а я прислушалась, машинально показывая следующее упражнение.
— Кто-то разбил ящик с бутылками дорогого вина, одни осколки остались, — откликнулась Полина Владиславовна. — Складской рабочий утверждает, что он ничего не делал, а на склад никто не заходил. Таинственно, тебе не кажется?
— Более чем, — согласилась ее собеседница. — Только Заворожный разберется со всем, он умный мужик.
На этом заинтересовавший меня разговор завершился. А вскоре и тренировка подошла к концу, и я поехала домой.
Маргарита по-прежнему сидела за компьютером, у ее локтя, на стопке каких-то исчирканных бумаг, стояла чашка с кофе, а пепельница ершилась многочисленными окурками. Ну правильно, подруга пытается не уснуть, не завершив работу.
— Риточка, не стоит так перенапрягаться, — ласково посоветовала я, Маргарита мою реплику просто-напросто проигнорировала, увлеченная работой. А я, перекусив, уселась на диван и спросила: — Ну что, ты что-нибудь вычислила?
— Подожди, Лиля, еще немного, — меланхолично откликнулась подруга, щелкая клавишами компьютера. После чего зажужжал старенький принтер, и Маргарита с тремя листочками в руках подсела ко мне на диван. Несколько минут она молчала, словно собираясь с мыслями.
— Ну что? — нетерпеливо подтолкнула ее я. — Рита, не томи, интересно же, что ты узнала? Теперь известно, кто подстраивает пакости Заворожному?
Маргарита мелодично засмеялась, посмотрев на меня, и тихо сказала:
— Лилечка, я узнала только то, что сказали звезды. Я же не прорицатель, а всего лишь астролог. А картина высвечивается очень интересная. Смотри, вот карта Литвинцевой. — Маргарита положила передо мной листок, испещренный какими-то значками, цифрами и буквами. Я взглянула на него, но ровным счетом ничего не поняла. И тут Маргарита принялась объяснять: — Литвинцева по профилю солнечного знака — Козерог. Знак этот находится под влиянием Сатурна, но в ее гороскопе Сатурн ослаблен. Еще важную роль играет положение Венеры — в карте Литвинцевой планета находится в слабой позиции, что раскрывает нерешительность и неспособность женщины к конкретным действиям. Она может совершить тот или иной поступок под влиянием аффекта, но планомерно мстить длительное время неспособна. А у Заворожного враг — человек решительный и желающий добиться своего, только чего — неизвестно. Литвинцеву можно смело исключить из числа подозреваемых. К тому же третьего мая она никак не могла столкнуться с Заворожным, поругаться с ним из-за зарплаты. Для нее это был чрезвычайно удачный день, в который завязалось романтическое знакомство.