Есть мнение, что биткоины — лишь очередная игрушка для топ 2% мирового населения. Швейцарский банк Credit Swiss недавно распространил[18] среди клиентов анализ существующих биткоин–кошельков, и там написано что “концентрация богатства в руках небольшой группы адресов — людей или бирж — означает, что несколько ключевых игроков могут мощно манипулировать рынком.”
Эти “ходлеры”, как их называют в криптомире (от мема HODL — искажённого hold, то есть “держать”), не собираются отдавать свою крипту ни за какие коврижки. Банк пишет, что 97% всех биткоинов сосредоточены на 4% всех кошельков. При этом стоит отметить, что 50% всего мирового богатства находится в руках 1% самых богатых людей. То есть в мире крипты всё, похоже, также перекошено. И это, наверное, хорошо. Или плохо.
Что это доказывает? Ну, идея Credit Swiss в том, чтобы показать, что биток стал чем–то похож на золото и алмазы, то есть на актив, который долго и беспроблемно сохраняет свою ценность. Но до капитализации мировых запасов золота (8 трлн долларов) битку (300 млрд) ещё расти и расти. И дешевеет он также быстро, как и дорожает. Золото, оно пока как–то постабильней себя ведёт.
Второй известной криптовалютой после биткоина стал лайткоин (LiteCoin, LTC). Его создали (а точнее, построили на базе биткоина) в 2011 году с идей исправить известные уже тогда недостатки битка. Он был быстрее, майнить его было проще (при этом создать ASIC наоборот, сложнее), переводы дешевле, и нарождается он раз в 2.5 минуты, а не раз в 10 минут, как биток. В 2017 году его капитализация выросла до 20 млрд долларов, а курс LTC доходил до 350 долларов за штуку, в феврале 18‑го он по $220.
В 2016 году появился зкэш (Zcash, ZEC). Он позиционируется как защищённый биткоин[19]. Главная идея — приватность, а прозрачность сделок — частичная. Все операции точно так же записываются в блокчейн, но отправитель, получатель и сумма скрыты. Интересно, что на момент появления зкеша альтернативных валют было уже больше 700, но он быстро набрал популярность. Основатели сразу застолбили себе 10% монет. Размещались они по 15 баксов, а сейчас ZEC котируется примерно по $450.
Дэш (Dash), который сначала назывался Darkcoin — тоже более приватный вариант битка. Запустили его в 2014 году и он быстро набрал фанатов. Главное отличие от других криптовалют — он работает на двухуровневой сети. Есть мастерноды — это надстройка второго уровня, главные узлы сети. Чтобы стать нодой, нужно заморозить на кошельке тысячу дэшей, сейчас это около 7 миллионов долларов! Есть сервисы, которые позволяют стать “акционером” ноды, вложив в ноду какую–то долю, типа 25 монет.
Дэш тоже очень сильно вырос за 2017 год, в том числе и благодаря усилиям разработчиков, которые не скупились на пиар–акции. Вместе с тем, нельзя сказать, что dash как–то очень популярен среди простых пользователей — количество транзакций с ним сильно отстаёт от биткоина и эфира. При этом 90% дэша находится в руках у 3% его держателей. Вкупе с возможностью включать и выключать мастерноды, высвобождая или замораживая валюту, — это отличный повод для манипуляций с ценой.
Dash предлагает криптомиру анонимность владельцев и приватные переводы. Мастерноды предоставляют допуслугу по микшированию ваших средств с другими, так чтобы нельзя было отследить, откуда взялись деньги. Плюс можно приплатить ноде за ускоренный перевод. В целом довольно интересно. Стоит дэш на февраль 2018 около $680.
Монеро (Monero, XMR) — криптовалюта, изначально предназначенная для тёмных делишек с повышенной анонимностью операций. Запустили её в апреле 2014‑го, разработка ведётся энтузиастами полностью на донейтах, а программный код открыт для всех. Наиболее хитроумно там устроены “кольцевые” подписи — когда блок подписан несколькими валидными подписями, но при этом только одна из них принадлежит реальному участнику. Таким образом, плательщика нельзя вычислить, а все транзакции анонимны. Поэтому Монеро любят покупатели наркотиков и других полезных вещей. Цена XMR на начало года — около 300 баксов.
Отдельный абзац следует посвятить так казываем хардфоркам. Это когда появляется новая версия технологии того же самого блокчейна, несовместимая с предыдущей. И всем майнерам и узлам нужно обновить программное обеспечение или совершить какие–то другие действия. Действия предполагают под собой осознанный выбор, и по сути, хардфорк — это единственный способ что–то изменить в “неизменном” блокчейне. Путем голосования большинства. Сбылись мечты народные!
В результате, можно условно поделить хардфорки на два типа: технические, когда команда проекта сделала какой–то апгрейд и надо его выкатить всем участникам сети, все согласны и все накатывают. И идеологически коммерческие, когда появляется какой–то апдейт “со стороны”, с которым согласны не все, а лишь инициативная группа лиц. Или когда с новым апдейтом оригинальной команды некоторая часть сообщества не согласна. В этом случае происходит раскол. Пример первого хардфорка — появление Bitcoin Cash, а второго - Ethereum Classic (о нем позже).
Занятно, что раскол происходит в буквальном смысле слова — появляется две цепочки одного и того же блокчейна, которые наследуют общее прошлое, но идут в разных направлениях.
Самую большую капитализацию из всех форков имеет отпочковавшийся от битка Bitcoin Cash. Одна его монета стоит около порядка полутора тысяч долларов. Появился он 1 августа 2017 года путём хардфорка биткоина. Вся суть проекта состоит в некоторых технических разногласиях между несколькими крупными биткоин–олигархами и оригинальной командой разработчиков. Путем красивых медиа– и биржевых манипуляций был создан “новый биткоин”, который не умер через неделю, в отличие от всех предыдущих “новых биткоинов”, а продолжает развиваться. Он куда более централизован и вся власть над большей частью монет принадлежит одной группе лиц, но группа лиц весьма талантливая и своего не упустит[20]. Ко всему прочему, они владеют доменом, где расположен парсер транзакций стандартного биткоина.
Что с этого нам, простым смертным? У кого на кошельке был биток (обычный) до 1‑го августа 2017 года, те стали ещё и владельцами новых монет, в ровно таком же количестве, только Bitcoin Cash. Тикер - BCH. Торгуется он на многих биржах, технологические отличия от биткоина минимальны. Его разработчики постоянно нападают на оригинальный биток, заявляя, что он устарел и никуда не годится, а старички не стесняются и клеймят отпочкунов жуликами и ворами. Стоит биткоин–кэш около 1500 баксов, и складывается впечатление, что он либо стабилизируется, либо умрёт совсем — волатильность у него очень сильная.
Какие–то 15 лет назад все считали, что интернет — это емейл плюс бесконечный набор страниц с контентом. Со временем стало ясно, что херова туча различных услуг (прежде всего, финансовых) через интернет работает даже лучше, чем обычно. Так вот, появление эфира — это такое же поступательное развитие у криптовалют.
Появился эфир в 2014 году как ответ на ограничения биткоина. Во время запуска Виталик Бутерин (канадец российского происхождения) сказал, что “биткоин хорош для пересылки денег, но поверх этого ничего построить нельзя. У эфира нет фич как таковых, это как язык программирования”. Ethereum — это платформа, которая позволяет и выпускать валюту, и создавать автономные организации без единого центра, и программировать самоисполняющиеся смарт–контракты, и учитывать собственность на что угодно.
Объясняя еще проще, в чем величие смарт–контрактов и, в частности, эфира? Можно записать любую сделку, любой сложный контракт или любой хитрый процесс в блокчейн. И никто не сможет никого по этому контракту наебать: например, не выполнить свою часть сделки, где–то схитрить или кому–то дать взятку. Все зависит исключительно от ваших технических навыков и продуманности вашего кода. Эфир, как и биткоин, был запланирован как относительно редкий ресурс, но изначально не планировался быть исключительно валютой. Вместо этого выдвигалась такая идея, что эфир — это “системное топливо”, которое позволяет создателям скриптов использовать платформу. Образно говоря, биткоин можно назвать “цифровым золотом”, а эфир — “цифровой нефтью”.
Как и биткоин, эфир можно майнить[21]. Количество биткоинов ограничено 21 миллионом, а у эфира конечного значения нет. Каждый год можно намайнить 18 млн эфиров. Это означает, что с каждым годом инфляция будет бесконечно уменьшаться.
Контрактам на эфире для исполнения требуется так называемый “газ” — это внутренняя валюта (не спрашивайте!) эфира. Курс его плавает в зависимости от загруженности майнеров и резко взлетает в момент ICO, так как все хотят быстро закупиться токенами. Чем сложнее и больше контракт, тем больше газа ему потребуется для исполнения. Для простого перевода монет обычно хватает 21000 газа, а стоит он в среднем 0.00000002 эфира (20 так называемых gwei), то есть цена транзакции выйдет в 0.00042 ETH.
Во время своего создания за 2000 эфиров просили 1 биткоин, он тогда стоил около 600 долларов (то есть за 1 эфир давали порядка 30 центов). С тех пор он и рос, и падал, но больше рос. Объём торгов крепчал вместе с его популярностью, как и количество кошельков и сделок между эфировладельцами. Цена 1 эфира в мае 2018 — около 750 долларов.
Эфириум — это система, на основе которой можно сделать настоящее честное голосование (правда кому оно нужно в наше непростое время?). Или запрограммировать устав организации, в котором вместо юридических закорючек генерального директора будут увольнять голосующие учетные записи Эфира. У кого больше монет, или еще по каким–то хитрым правилам. А главбуха вообще не будет, за него всё будет робот считать.