Сестра прижалась ко мне и закрыла глаза. С другого боку подползла Аделаида. Так втроем, прижавшись друг к другу, мы и замерли. Теперь нам оставалось только ждать.
Народу наверху собралось, похоже, много, поскольку я чувствовал, как быстро тает завал над нами. Тяжесть, давящая на щит, постепенно пропадала, и вскоре сквозь оставшиеся камни пробился луч солнца. Я улыбнулся:
– Вот и выбрались.
Вскоре завал исчез. К нам кинулись гномы, но тут же растерянно замерли перед преградой. Они что-то кричали, но звон в ушах мешал их расслышать.
– Дерри, убери щит, – сквозь туман пробился голос Феолы.
Я с трудом пошевелился и сел. Команда и щит пропал. К нам было кинулись, но, заметив, что здесь кроме Аделаиды есть еще кто-то, остановились. Кто-то глядел испуганно, кто-то недоуменно, кто-то растерянно.
– Здравствуйте, – слабо улыбнулся я. – Это по нашей вине случился обвал, но мы не хотели ничего плохого. Мы даже не предполагали, что здесь кто-то может быть. До сих пор не понимаю, как не заметили присутствие девочки.
– Люди, – выдохнул кто-то в толпе.
Тут очнулась Аделаида. Она растерянно огляделась и вдруг вскрикнула. Вскочила, зашаталась так, что Феола едва успела ее поддержать. Но девочка уже восстановила равновесие и бросилась к кому-то в толпе.
– Мама! – закричала она. – Мамочка!!!
Это прорвало плотину. Гномы бросились к девочке. На нас хоть и поглядывали с опаской, но страх исчез. Наконец к нам приблизился седой гном с бородой, которая почти доставала до земли. Конечно при росте гномов это не производило впечатления, тем не менее вселяло некоторое почтение. Он остановился перед нами и внимательно стал разглядывать меня и сестру. Даже к эмпатии не надо прибегать, чтобы сообразить, что он просто не знает, с чего начать. Слегка пошатываясь, я встал и отвесил легкий поклон.
– Приветствую вас, ушедшие.
– Ушедшие? – Гном явно удивился такому обращению.
– Если мы, люди, для вас волшебники, то вы для нас ушедшие, – усмехнулся я. – Именно так называли кланы гномов, которые не захотели жить с нами и ушли под землю.
Гном вздохнул:
– Понятно. Значит, вы уже расспросили Аделаиду.
– Под камнями у нас было много времени.
Гном покосился на груду разобранных камней.
– Поразительно, как вы смогли выжить там. До сих пор удивляюсь такому везению.
– Что такое везение? – хмыкнул я. – В данном случае была ошибка с нашей стороны. Мы не увидели малышку.
К нам подошла женщина с Аделаидой на руках. Ее лицо было в слезах, но при этом на лице играла ослепительная улыбка.
– Спасибо вам, – поклонилась она. – Дочь рассказала мне, как вы ее спасли.
– От нашей собственной глупости, – хмуро отозвалась Феола и озадаченно посмотрела на малышку. – Я даже сейчас ее не чувствую. Вернее, воспринимаю эмоциональный фон, пока смотрю. Но стоит отвернуться – и как будто нет рядом человека.
Этот эффект и я заметил. Правда, не обладая талантами сестры в эмпатии, не слишком задумался над подобным феноменом. Феола же осторожно подошла к женщине с Аделаидой на руках и провела ладонью над головой девочки. Протянула было руку к волосам, но, заметив испуг на лице матери, поспешно отдернула ее.
– Могу я посмотреть на гребень в волосах вашей дочери? – спросила она.
Женщина секунду поколебалась, но гребень вытащила и протянула Феоле. Сестра внимательно осмотрела его со всех сторон. Озадаченно почесала голову.
– Ничего не понимаю, – призналась она мне. – Этот камень мешал почувствовать девочку. Сейчас уже точно могу сказать, но я не понимаю, что это. Мне кажется, камень искусственный.
– Дай-ка мне. – Я забрал гребень и мысленно прощупал его структуру. Что-то знакомое в нем. Что-то, что я должен знать. Мысль вертелась почти рядом. Вот-вот ухвачу. И тут мой мысленный щуп задел до боли знакомый узел. Азы кристалловедения. Я даже рассмеялся, настолько простым оказался ответ.
– Феол, ты знаешь, что это? Это кристалл! Представляешь? Обычный кристалл. – Здесь я перешел на мысленную речь. – Чудовищно примитивно, но ошибиться не могу. Знаешь, я первые кристаллы такими и представлял. Это еще даже не полноценный кристалл – это всего лишь его эмопрообраз.
– Эмопрообраз? Слушай, Дерри, говори по-человечески! Я не понимаю твоих терминов.
– Я и так говорю по-человечески, – возмутился я. – А эмопрообраз – так называли кристаллы с сохраненными эмоциями. Первые кристаллы на большее не годились. Неудивительно что мы не почувствовали малышку. Все ее эмоции без остатка поглощал этот самый гребень.
– Это опасно?
– Да нет. Просто все пси-потоки мозга поглощаются гребнем. Вот и все. Хотя в нашем случае это едва не стоило малышке жизни. Не понимаю, зачем ей дали такую игрушку.
Тут наш содержательный разговор прервал тот старый гном, который разговаривал с нами. Поняв, что разговор зашел в тупик, он на этот раз первым решил прервать паузу. Кажется, он даже не догадывался, что мы с Феолой общались.
– Я прошу прощения за нашу неучтивость, – прокашлявшись, заговорил он. – Вы спасли дочь нашего клана, а мы даже не приглашаем вас в гости.
– Разве это не нарушит вашу изоляцию? – удивился я.
Старик только рукой махнул:
– Что уж теперь говорить. Все равно ведь нашли нас.
Феола озадаченно посмотрела на него.
– Ну и что? – не поняла она. – Если вы по-прежнему хотите оставаться в изоляции, мы не будем вам мешать. Скажем своим, что здесь живете вы, и вас больше никто не побеспокоит.
Теперь уже старик удивленно смотрел на нас:
– Вы это серьезно?
Мы с Феолой переглянулись.
– Конечно. Если вы не хотите с нами контактировать, то принуждать вас никто не будет. Это же ваш выбор.
Старик поднял руку, но замер, так и не закончив движение.
– Ладно, – выдохнул он. – Похоже, нам есть что сказать друг другу. Кажется, мир изменился за то время, что мы пробыли в изоляции. А раньше нас ведь искали. Вернуть старались.
– Да, – кивнул я. – Конечно, искали. Ведь мы понимали, что без контактов с внешним миром вы не сможете развиваться. Но когда ваши стали достаточно активно сопротивляться, поиски прекратили. Было решено, что каждый имеет право на свой выбор.
– Тем не менее мы вовсе не погибли без вас! – гордо заявил гном. – У нас даже промышленность есть!
Я покосился на одежду гнома. Сделана она была хоть и старательно, но явно кустарным способом. А вот инструменты, которыми они растаскивали камни, носили следы обработки на станках.
– Наверное, – признал и я, – нам действительно есть что рассказать друг другу.
– В таком случае прошу вас следовать за нами. Мы проводим вас к нам.
Феола дернула меня за край туники:
– Ты тристих забыл. – Она кивнула на кристалл, который я действительно оставил возле камней, из-под которых нас вытащили, – так обрадовался свежему воздуху. Я протянул к нему руку, и тристих послушно нырнул мне в ладонь. Видевшие это гномы удивленно охнули и испуганно вытаращились на меня. В воцарившейся тишине громко прозвучал радостный голос Аделаиды:
– Я же говорила, что они великие волшебники!
– У вас так все могут? – напряженно спросил старик. Он явно был старшим в этой группе, поскольку никто не осмеливался перебивать его.
Я вздохнул.
– В этом нет ничего необычного. Это не очень сложно.
– Понятно. Что ж, следуйте за нами.
Гномы несколько неорганизованно двинулись в сторону валунов, над которыми мы с сестрой проводили эксперименты, но до них не дошли и нырнули в какую-то расщелину. Старик шагал прямо перед нами, указывая путь. Идти было крайне неудобно. Феола хотела полететь, но вспомнила о реакции окружающих на простейшее левитирование предмета и передумала. Мне пришлось последовать ее примеру. Только ходить босиком по острым камням… Не самое мое любимое занятие. К счастью, идти пришлось недолго, и вскоре мы выбрались на более широкое место. Здесь нас поджидал другой сюрприз – обвал. Упражняясь с тристихом, мы совершенно не думали, что тут кто-то может ходить. Поэтому, проверяя дальность воздействия, я бил очень далеко. Один раз, похоже, ударил «удачно».
– Непонятно что-то, – грустно заметил старик. Мне как-то неудобно было называть этого гнома стариком, но тот почему-то упорно не желал представляться, а я не решался спросить. – Здесь никогда не было обвалов. И вдруг ни с того ни с сего…
Я покраснел. Чтобы как-то перевести разговор с щекотливого момента, я спросил:
– А вы часто выходите наружу? Я ни разу не слышал, чтобы ушедшие жили так близко к поверхности.
– Нет, не часто. Хотя да, живем мы неглубоко. Места тут очень хорошие для нас, но людям здесь жить не нравится. А мы на разведку вышли, узнать, что тут грохочет. В горах обвалы самое страшное. Вот только Аделаида увязалась за нами.
Пока мы разговаривали, остальные гномы уже принялись разбирать завал. Такими темпами они до вечера провозятся. Феола покосилась на меня. Я поежился. Ну да, виноваты мы! Виноваты! Кто ж знал, что здесь живут? И кто мог предположить, что эти гномы начали эксперименты с первыми кристаллами и теперь их практически невозможно прощупать? Однако чувство вины не уходило. Я вздохнул.
– Вы вот что, скажите вашим людям, чтобы они отошли. В этом завале есть и наша с сестрой вина. Будет справедливо, если мы его уберем.
– Вы?! Вдвоем?! – Старик был слегка шокирован таким заявлением.
– Просто попросите их отойти. – Вступать в объяснения мне совершенно не хотелось. – Вы сами все увидите.
Старик пристально посмотрел на меня, потом что-то прокричал своим. Гномы озадаченно переглянулись, но послушно отошли и встали позади нас.
– Дерри, ты уверен? – мысленно поинтересовалась у меня Феола. – Если их повергла в шок простая левитация…
– А что делать? До вечера тут сидеть? И потом, пусть уж сейчас все увидят. Все равно ведь поймут рано или поздно.
– Это верно.
Я вышел чуть вперед и внимательно оглядел завал. Тристих поднимать не стал. Почему-то возникла шальная мысль не показывать гномам, что я использую какой-то инструмент. Зато медленно выставил в сторону завалу пустую руку. Отвел ее назад и тут же дал команду тристиху сформировать ударную волну. Воздух передо мной заколебался. Я слегка толкнул его. Сразу же