– Да нет, вообще-то я к тебе.
– Ко мне? – искренне удивился Гарнер. – Ладно, подожди, я сейчас.
Он умчался к друзьям и что-то им сказал. Так же быстро вернулся обратно.
– Идем.
Дома он тут же прошел в свою комнату и махнул мне рукой, выбирай, мол, куда тебе удобнее сесть. Я огляделся. Поглядеть здесь было на что. На всем свободном пространстве, где только можно, стояли, висели, лежали модели космических кораблей. Некоторые типы я даже узнал – вчерашнее изучение чертежей не прошло даром. Тут были и баржи, и рейдеры, и десантные корабли. Но одна модель, весьма здоровая, стояла чуть в стороне от остальных на подставке. Кажется, ее специально поставили так, что она сразу притягивала взгляд. Я подошел поближе. Что-то хищное было в ее силуэте. Почему-то она мне напоминала орла, стремительно пикирующего на добычу. Хотя спроси меня, почему сложилось такое впечатление, ответить ничего не смогу.
– Нравится? – улыбнулся Гарнер.
– Это ведь военный корабль?
– О-о… – мальчишка с любопытством посмотрел на меня. – Линкор последней войны. Класс «Неукротимый». Специалисты до сих пор считают его шедевром военной мысли того времени. Кстати, полагают, что война могла бы повернуться по-другому, появись такие корабли у Земли на год-другой раньше. А так их просто не успели собрать в достаточном количестве. Но даже те, что уже выпустили, сумели многое.
– Вот как? А чем он так хорош?
– Если тебе интересно, – Гарнер ухмыльнулся. – Прежде всего, у него уникальная система синхронизации гравигенных реакторов. На кораблях ведь всегда стояло несколько энергетических установок, но всегда существовала проблема их объединения в единую сеть. Гравигенные реакторы того времени очень капризная вещь.
– Поставили бы одну установку.
– Могли бы, поставили бы. У таких систем чем больше мощность – тем больше размер. Причем с увеличением мощности размеры возрастали очень сильно. Поэтому для достижения нужных параметров ставили несколько реакторов, тут и возникала проблема их синхронизации друг с другом. Грубо говоря, общая мощность корабля не равнялась сумме мощностей всех его реакторов. На «Неукротимом» эту проблему решили.
– Понятно.
– А ты пришел, чтобы услышать лекцию о линкоре эпохи империи?
– Не поверишь, но именно за этим. – Мне доставило огромное наслаждение то ошарашенное выражение, появившееся на лице Гарнера. – Точнее, конечно, не о линкоре. Я ведь даже не знал о его существовании, пока не пришел. Мне нужна информация о кораблях той эпохи. И я вспомнил, что ты говорил, будто хочешь стать конструктором. А значит, ты наверняка должен знать об их устройстве.
Гарнер отвернулся и стал смотреть в окно. Я удивился, но, ощущая его тоску, пока молчал.
– Я хочу проектировать корабли для полета в галактику, а не те корыта, что сейчас мотаются по Солнечной. Корыта! – прервал уже готовые мои возражения мальчишка. – Обычная пустая бочка с двигателем. Комфортабельная бочка, – тут же поправился он.
Интересно… Я достал инфокристалл с чертежом эсминца, что изучал дома, и снова взглянул на него.
– Скажи, а зачем в тех кораблях монтировали несколько энерговодов?
– Я же говорил, что была проблема синхронизации. Вот и проектировали так, что каждый реактор выполнял свои задачи. Значит, к каждому шли свои энерговоды. Еще для надежности. Если какой-то выходил из строя, то в дело вступал другой. Хотя реакторы и выполняли каждый свою часть работы, но энергетическая система корабля едина. А что это у тебя? – Гарнер подошел ко мне и стал рассматривать кристалл.
– А, ерунда. Чертеж какого-то эсминца. Изучал дома. Ничего не понял, вот и пришел к тебе.
Мальчишка быстро глянул на меня, потом взял инфокристалл.
– Класс «Стремительный». Не очень удачная конструкция. Слишком маленькое соотношение реальной мощности к общей.
– Это как?
– Ну я же говорил тебе. Общая мощность – это суммарная мощность всех реакторов корабля. Реальная, или, если правильно, используемая – это мощность, которую выдают реакторы, объединенные в единую сеть. В идеале этот показатель должен составлять единицу, но это, понятно, недостижимо. Так вот, у твоего эсминца соотношение ноль тридцать два. У «Неукротимого» ноль восемьдесят девять, что и сделало его лучшим кораблем той эпохи. Следующий по эффективности корабль после «Неукротимого» показывал соотношение всего ноль сорок восемь. Теперь понятно? При равных количествах энергоустановок с кораблями противника мощность его суммарного залпа была практически в три раза большей, что и давало ему неоспоримое преимущество на поле боя. К тому же такой резкий скачок в энерговооружености позволил ему одновременно вести огонь и поддерживать щиты. Раньше такое считалось невозможным.
– Это так сложно?
– Мощности не хватало. Либо стреляй, либо защищайся. Если кто-то пытался сделать и то и другое, то выходило только, что мощность залпа падала в два раза, а эффективность защиты в три.
Да уж. Оказывается, тут все не так просто. И догадываюсь, что это не единственный подводный камень. Если разбираться самому… Блин!!!! Да где я столько времени возьму?! Я снова изучил модель линкора.
– Слушай, Гарнер, а какие вообще требования выдвигались к космическому кораблю для межзвездных полетов?
– Ну, первое и самое главное – надежность. Все узлы, которые могли выйти из строя, обязательно должны либо дублироваться, либо иметь возможность их ремонта силами экипажа.
– Но…
– Конечно, не всегда такое возможно. Не всякий узел продублируешь и не всякий починишь, – прервал меня Гарнер. – Я тебе просто говорю о требованиях, к которым стремились в идеале. Остальные зависят от назначения корабля. К гражданским одни, военным другие, к исследовательским третьи.
– А какие к исследовательским?
– Опять-таки смотря к каким. Одно дело вести научные работы внутри уже известного сектора космоса, а другое лететь в неизведанное. Такие корабли вооружались лучше иного крейсера. Правда, упор делали на защиту.
Тут Гарнер вдруг замолчал и подозрительно уставился на меня. Я поспешно поставил какую-то модельку, которую разглядывал до этого, на место и убрал руки за спину. Вроде ничего и не трогал. Однако, похоже, вовсе не это послужило причиной такого подозрительного взгляда.
– Ты чего? – на всякий случай поинтересовался я, тщетно пытаясь прощупать его эмофон. Закрывается он почти так же хорошо, как моя сестра.
– А зачем тебе все это нужно?
– Просто хочу разобраться кое в чем. Надо прояснить некоторые моменты для опытов по заказу твоего отца.
– Моего отца никогда не интересовали межзвездные корабли, – отрубил эту попытку Гарнер.
– Так ты знаешь, чем занимается твой отец? – удивился я.
Мальчишка усмехнулся:
– Дерри, ты всерьез полагаешь, что отец что-то мог скрыть от семьи? А тут, кстати, если ты еще не понял, все селение связано с военными. Так что в этом месте можешь тайну не хранить. Я даже знаю, на каких условиях ты принят в армию.
И что тут скажешь?
– Верно, ничего говорить не надо, – усмехнулся Гарнер.
– Я должен разработать новые кристаллы для армии…
– А при чем тут требования к космическим кораблям?
– Хочу переделать существующие истребители, и мне нужно понять, что необходимо изменить.
– С каких это пор изменением конструкций кораблей занимается мастер-кристалловед?
В логике Гарнеру не откажешь. И тут выбор невелик – или все ему рассказать, или пытаться во всем разобраться самому.
– Я не собираюсь ничего менять. Я просто хочу понять, что действительно важно для корабля.
Гарнер неторопливо прошел по комнате и взял тристих, который я положил на первую попавшуюся полку, как только вошел. Рассмотрел его.
– Что это?
– Выполнение договора, который я заключил с твоим отцом. Случайно взял. Называется тристих. – Честно говоря, я был немного озадачен сменой разговора. Думал, Гарнер будет до конца настаивать. Но он, похоже, целиком увлекся изучением тристиха.
– Он не работает.
– Работает. Я изменил стандартные ключ-коды.
– Зачем?
– Затем, что опасно.
– Гм…
Я послал ему один из ключ-кодов, ничего не поясняя. Гарнер покосился в мою сторону, сжал тристих и послал мысленный запрос. В тот же миг мальчишку подкинуло вверх так, что он едва не стукнулся о потолок. В попытке затормозить, он отчаянно замахал руками, чем сделал только хуже – теперь он метался по всей комнате от стены к стене. Несколько раз весьма чувствительно приложился о кровать и кресло. Наконец он сообразил отключить тристих и рухнул на пол.
– Свинья ты, – беззлобно выругался он, поднимаясь и залечивая полученные ссадины.
– Это еще не самое опасное, что в нем есть, – утешил я его. – Другая функция спалила бы тебя на месте, вздумай ты направить тристих на себя.
Гарнер поспешно положил кристалл на место.
– Оружие?
– В том числе. А вообще, это универсальная штука. Кстати, раз уж я все равно притащил, передай его отцу, пожалуйста. Поскольку тристих экспериментальный, в него встроен инфокристалл с подробной инструкцией. Лови ключ-код для доступа. – Я послал мысленный импульс. Гарнер кивнул, сообщая, что принял и запомнил. – Только я тебя прошу, не пробуй им пользоваться, даже прочитав инструкцию.
– Тоже опасно?
– Тоже, – отрезал я. – Пока не научишься контролировать силу. Когда я сказал тебе ключ-код, то вовсе не предполагал, что ты начнешь летать по всей комнате. Я думал, тебя просто откинет.
– Да ладно, я же не совсем глупый. Знаю, что такое оружие. Уберу я твой тристих. А тебе… – Гарнер вышел из комнаты, но тут же вернулся с пеналом инфокристаллов. – Вот. Держи. Тут очень хорошо написана история кораблестроения – начиная от первых ракет и заканчивая межзвездными кораблями. Если тебе нужны только общие сведения, это как раз то, что нужно.
– Спасибо, – искренне поблагодарил я его. – Ты не представляешь, как мне помог.
– Полагаю, ты бы не пришел ко мне, если бы это не было для тебя так важно.