– А чего, в целом все правильно, – добродушно пробасил Ичан, – дедусь, лови денежку.
Волод чуть скривился, он все не мог привыкнуть к деньгам. В центральных районах товары и услуги распределялись среди горожан свободно, но здесь на границе для торговли со степняками деньги были в ходу.
– Расскажи про Отступника! Про Стива! – послышались возгласы благодарных слушателей сказителя. – Точно, про Стивена расскажи, чтоб пострашнее! Про пирамидников, как они девок…
– Пойдем уже, – снова поморщился Волод, – а то и вправду про всякие мерзости наслушаемся.
Ичан только хмыкнул.
К концу пути по цивилизованному миру Архитектор и следопыт уже довольно попритерлись друг к другу, и почти сдружились. Ичан стал менее глумлив, а Волод менее раздражителен. Путешественники добрались до самой границы городских угодий – полей, садов, ферм, огородов, кормивших бессчетное количество городских жителей. Дальше к югу лежала открытая дикая степь.
Путешественники съехали с дороги на степную тропу и двинулись к югу. Рослые верховые тяглы размеренно перебирали ногами и шумно пыхтели, гоняя ноздрями ароматный степной воздух, полный медвяной пыльцы цветущей кипери.
– А скажите, господин Архитектор, – не выдержал молчания Ичан, – как человек образованный, правда, что пирамидники девок как поймают так…
– Бред, – перебил Волод следопыта. – Никаких половых извращений и жестокостей за пирамидниками никогда замечено не было, это все досужие вымыслы толпы, желающей потешить свои нервы. Людям приедается их будничная жизнь, и они дают волю фантазии, раскрашивая действительность выдумками вроде блуждомов-людоедов, безначальных площадей, подземных шерстопалых Спасателей или словосильных колдунов. Простого человека гораздо больше страшит встреча с выдуманной Марой, сосущей кровь или бродячим в катакомбах гмуром, чем с реальным диким камнегрызом, способным пробраться из подземелий в подвал любого горожанина.
– Хм… хм… А чего же тогда пирамидников преследуют, если они не творят ничего ужасного? – снова свернул на свою тему Ичан.
– Пирамидники гораздо страшнее, чем все враги человека и реальные и выдуманные вместе взятые. Пирамидники разрушают саму основу цивилизации, они отвергают ее главенствующий принцип – Порядок, и его воплощение – Город. Пирамидники призывают к анархии, Хаосу и Разрушению.
– Да? – Ичан сделал вид, что удивился, – А я слышал, что они всего-то хотят жить в домах пирамидальной, а не кубической формы.
Волод усмехнулся.
– Это всего лишь внешнее проявление их учения. Символ, который они придумали, чтобы хоть как-то противопоставить себя горожанам. На самом деле никакой разницы в форме здания нет. Просто кубическая форма более рациональна.
– И чего? Чего дальше то?
– А дальше пирамидники призывают покинуть Город! А самые радикальные и сумасшедшие их представители – разрушить его и расселиться по всей планете мелкими оторванными друг от друга поселениями. Ты понимаешь?! Разрушить Город! Основу основ, колыбель, очаг и… Ты понимаешь?! – Волод неожиданно для самого себя разволновался, – Жить разрозненно, подобно кочевникам, это… Это же означает предаться Хаосу! Отступить от принципов, ради которых жили сотни и сотни поколений наших предков! Учение пирамидников дико, безумно и… Я не хочу больше об этом говорить.
Волод подстегнул тягла и уехал вперед. Ичан дробно трусил за ним, усмехаясь неведомо чему.
Прошло больше недели степного пути. Травы все чаще стали чередоваться с каменистыми и соляными пустошами. Переходы между родниками вытягивались, а вода в колодцах уходила все глубже и глубже. Днем путников жгло солнце, ночью выстуживала худая земля, и лишь редкий визгливый дорвач-трупоед парил в застывшем небе, нарушая безмолвное одиночество пустыни.
– Говорят Стивен Отступник жил в этих местах и с тех пор земля эта проклята.
Волод недовольно покосился на следопыта.
– Я бы не стал поминать имя Проклятого даже если это и не так. Охота тебе, Ичан, трепать языком всякие пакости.
Волод качался в седле тягла разморенный и осоловевший от жары и однообразности движения.
– А правда, что Проклятый научил пирамидников колдовству?
– Все это сказки, к тому же никакого колдовства нет. Как я уже говорил, люди придумывают волшебство и магию, чтобы скрасить свою жизнь и объяснить для себя непонятные им явления.
– То есть, господин Архитектор, магии не существует?
– Да, магии как таковой не существует, – Волод широко зевнул. – То, что невежественный люд называет магией на самом деле результат действия различных природных сил и энергий. Да, многие из них нам не известны и не подвластны. Но вот смотри – самострел, это, по сути, настоящее волшебное изделие, результат взаимодействия творческой силы мастера и законов механики. Чем не чудо? А Вакана – сила человеческой воли, разве она не чудесна? Малый человек своей Ваканой поддерживает Порядок целого мира, отдавая свою силу Городу вместе с молитвой. А наука! Это же отдельная величайшая сила – смешивая простые вещества, мы получаем сложные, мы заставляем камень давать вечный свет, мы из комбинаций мертвых ингредиентов можем выращивать пищу, мы создаем смертоносные орудия, могучие строительные машины и тончайшие измерительные приборы… А силы Хаоса? Мы ничего не знаем о них, но они есть и действуют на нас – разве это не реальное колдовство?
Следопыт подумал и снова свернул разговор на свою тему:
– А правда, что Стивен отдал каким-то своим ученикам волшебное оружие, которое вынес из Крома, ну там не требующий зарядки огнемет, саблю, что все разрубает, доспехи непробиваемые?
– О, грызово ухо! Ты вообще меня слушаешь? Я же сказал, что волшебных предметов не бывает. Я могу допустить, что орудия Основателей обладают уникальными свойствами, но уверен, что в основе их лежит не магия, а знания и сила. А ученики Отступника, это и есть пирамидники или иначе стивенопоклонники, те, кто принял его учение о необходимости разрушить Город и жить разрозненно.
– Но ведь Стивен сам из Отцов Основателей, говорят, он и придумал Кром.
– Да, Стивен был Одиннадцатым, но он предал Порядок и перешел на сторону Хаоса. Потому мы и называем его Отступник.
– А от чего он переметнулся-то?
– Зеленый ворох! Вообще-то это информация из курса пятого класса средней школы! – с Волода наконец-то слетел сон, – Но я и раньше подозревал, что следопыты не досиживают и до третьего! Стивен встал из хрустального гроба до срока обозначенного Концом Времен. И Хаос, воспользовавшись его слабостью, соблазнил Стивена властью. Пока остальные Отцы спят, Стив решил взять в свои руки власть над людьми и стал учить их… Что это?
Волод неожиданно прервал свою лекцию. Он остановил тягла перед разваленной каменной стеной, низкой, тяглу по колено, широкой, сложенной из матерого камня.
– А я все думал, когда ты заметишь… – Ичан ухмылялся широко, как только мог. – Хорошо вас факторов учат внимательности и бдительности.
– Ты совершенно заболтал меня своим Стивеном! Так все-таки что это?
Волод погнал тягла вдоль стены, через десяток метров она повернула под углом в девяносто градусов. Волод снова последовал вдоль каменного гребня. Еще пятьдесят метров и стена снова повернула, и потом еще раз. На углу где четыре широченные стены смыкались, образуя квадрат, Волод наткнулся на ухмыляющегося Ичана.
– Что это? – снова спросил Волод.
– Это остатки пирамиды. Наверное, в ней жили пирамидники, а то и сам Стивен Отступник. Не читал ли ты об этом случайно в курсе истории за пятый класс?
– Проклятье! Неужели это и правда была пирамида? – Волод спешился, зашел за черту останков каменных стен.
Внутри россыпями лежали камни. Какие-то почти полностью затянуло в землю, другие образовывали валы и небольшие курганы, некоторые формой напоминали разрушенные колонны. На одном из таких камней, похожем на круглый стол, в самом центре квадрата лежали раздробленные кости, черепки глиняной посуды, куски выделанной кожи и меха, и ломоть темного мяса.
– Здесь степняки приносят жертвы Стивену. – сказал Ичан. – Только они называют его не Проклятый и не Отступник, а Милостивец, Заступник и Спаситель. Странно, правда?
– Кочевники поклоняются Стивену? Я не знал этого…
– Кочевники не поклоняются никому. Разве что клинку, луку и тяглу. Об удаче они просят умерших предков. А Стивена… Стивена они просто чтят. Эти подношения знак уважения и благодарности.
– Благодарности за что?!
– Видимо за его учение.
– Бред!
Ичан лишь пожал плечами.
– Или просто вера…
Следопыт и Архитектор постояли у круглого камня. В этом месте чувствовалась какая-то неуловимая свежесть, словно по жилам пробегал тихий ветерок, оставляя ощущение легкости и свободы.
– Странное место, – проворчал Волод, – видимо в таких местах Проклятый и соблазнял легковерные души.
– А мне нравится! – Ичан энергично подвигал плечами. – Едем?
Разведчики оседлали тяглов и двинулись дальше. Через несколько сотен метров от развалин, вроде дремлющий Волод процедил вдруг едва слышно и не поднимая головы.
– За нами следят от самой пирамиды. И на алтаре лежало свежее мясо.
Ичан и вида не подал, что слышит Волода. Он повернулся в седле, наклонился, будто оглядывая подпругу, в одну сторону, потом в другую.
– Ты прав. Я заметил одного. Он пеший, вооружен, идет за нами.
– Прибавим ходу, оторвемся?
– Думаешь, если он сейчас следит за нами пешим, то так же пехом он и до развалин добрался? Тягл у него где-то припрятан, а то и следом идет, тяглы у них обучены, что твои прорабы. В степи нам от кочевника не уйти. Думаю надо его отловить. Порасспросим о том, о сем, а там видно будет.
Волод зевнул, потянулся.
– На «куколку» будем брать?
– Да нет, «куколку» он враз раскусит. На «раздор» возьмем. Я – «раздорщик».
– Кто бы сомневался, – буркнул Волод.
Через час путники устроили вечерний привал.
– Где наш дружок? – Спросил Волод, снимая с огня котелок с похлебкой.