Во многих книгах история кроссовок рассказывается через историю конкретных моделей (например, Coles 2016; U-Dox 2014). Немало книг посвящено истории больших спортивных брендов (в частности, Найт 2017; Smit 2009). Я предпочла другой подход – рассмотреть спортивную обувь в целом как элемент гардероба и часть вестиментарной культуры, проследить, как менялись ее роль, значения, которые ей присваивали, представления о ее контекстуальной уместности и т. д. В книге я показываю, что история спортивной обуви пересекается не только с областью спортивной истории, но и такими, казалось бы, более далекими областями культуры, как кино, музыка и субкультуры. Аналогичные стратегии, насколько я могу судить, избирали в своих исследованиях, в частности, Элизабет Семмельхак и Юния Кавамура, задавшие новое направление в академическом разговоре о кроссовках (Semmelhack et al. 2015; Kawamura 2016).
В широком смысле меня интересует социальная и культурная биография кроссовок. Элизабет Уилсон в своей знаменитой книге «Облаченные в мечты» довольно сурово отозвалась об определенной категории вещей из современного повседневного гардероба, «жизнь которых настолько коротка, что они едва ли смогут обзавестись хоть какой-то „социальной биографией“» и «вряд ли могут стать объектами того детального анализа, которому подвергаются предметы, обладающие исторической ценностью» (Уилсон 2012: 268). В качестве противоположного примера исследовательница приводит европейский придворный костюм XVIII века и другие вещи, обладающие высокой «материальной, эстетической и социокультурной ценностью». Хотя Уилсон не упоминает кроссовки в своем перечне таких вещей (включающем топы, джинсы и т. д.), без сомнения, многие люди включили бы их в этот ряд как довольно банальный, сугубо утилитарный предмет гардероба. Кроссовки воспринимаются многими как элемент неразличимой униформы молодежи, не сообщающий ничего о статусе их владельца в традиционном смысле и имеющий к тому же множество не самых привлекательных коннотаций, когда речь идет о его использовании не по прямому назначению.
Время показало, что исследовательница ошибалась, и вещи вроде футболок, джинсов или кроссовок обзавелись самой настоящей «социальной биографией» – просто она оказалась не индивидуальной, а коллективной[1]. Это биография не конкретной вещи, но типа вещей, с которой и взаимодействует сегодня потребитель: кроссовок, футболок, денима, кожаных курток и т. д. Применительно к таким вроде бы обыденным предметам, как джинсы или кроссовки, социальная или культурная биография – это весь комплекс знаний, ассоциаций, мифов, стереотипов, предубеждений, которые накапливаются за время их существования в культуре и определяют наше отношение к вещам этого типа[2]. Как отмечал антрополог Игорь Копытофф в статье о «культурной биографии» вещей, ее детали могут вызывать у людей эмоциональную и культурную реакцию и позволяют выявить «настоящий клубок эстетических, исторических и даже политических суждений, убеждений и ценностей» обществ, в которых используются вещи (Копытофф 2006). Неслучайно «биографии вещей способны делать заметным то, что в других обстоятельствах остается скрытым»[3].
Эта книга – попытка представить социальную или культурную биографию кроссовок, точнее осветить некоторые ее страницы. Я не претендую на исчерпывающую полноту создаваемой биографии, а надеюсь скорее задать направления для будущих обсуждений и предложить новые способы исследовательской работы со спортивной обувью в академическом контексте. Этот тезис встречается во многих академических исследованиях, и в данном случае он лучше всего отражает намерения, которыми я руководствовалась при написании этой работы.
В первой главе книги я рассматриваю технологическую историю спортивной обуви, которая в современном виде очень далеко ушла от вариантов, существовавших на заре современного спорта, а также историю идей, которые стояли за технологическими инновациями. Кроссовкам в популярной культуре посвящены сразу несколько глав о большом спорте[4], кино и музыке. Сегодня, когда все больше кроссовок изначально выпускается не для спорта, а «для жизни» или чтобы совершать style statement – заявление о своих амбициях в сфере моды и стиля, эти главы культурной биографии спортивной обуви оказываются все более значимыми: очевидно, что кино и музыка «продают» кроссовки ничуть не хуже спортивных звезд, а, возможно, даже лучше. Отдельная глава посвящена кроссовкам как трансгрессивному объекту повседневного гардероба. В ней показано, как и почему спортивная обувь приобрела такую репутацию[5]. Еще одна глава посвящена кроссовкам как объекту коллекционирования: здесь я рассматриваю культуру коллекционеров и энтузиастов кроссовок как фандом, фанатскую культуру[6]. С моей точки зрения, подобная оптика позволяет лучше понять, как функционирует это сообщество, и при этом избежать его априорной стигматизации как неумеренных потребителей.
Наконец, мне важно было осветить историю кроссовок в нашей стране, и я очень рада, что это намерение удалось реализовать. Одна из этих глав посвящена истории производства и потребления спортивной обуви в СССР – малоисследованной, но, на мой взгляд, очень интересной теме. Наконец, еще одна глава посвящена российским коллекционерам и энтузиастам кроссовок и тому, как в их культуре сочетается «глобальное» и «локальное», импортированные «каноны» и местная специфика.
Для любого исследования важен баланс описательной и аналитической частей. Культурная биография спортивной обуви полна удивительных и поразительных историй, полумифических и подтвержденных документально, общеизвестных и забытых в старых журналах или архивах. Мне хотелось познакомить широкий круг читателей с теми явлениями, о которых большинство людей, скорее всего, знают мало и поверхностно: например, с эпизодами технологической истории спорта и его материальной культуры или практиками сообщества коллекционеров и энтузиастов кроссовок. Что касается последних, то, как правило, основная масса посвященных коллекционированию кроссовок публикаций в современных СМИ широкого профиля касается либо очередей за редкими релизами и сопряженного с ними напряжения в городах, либо экономики вторичного рынка кроссовок и колоссальных цен на коллекционную спортивную обувь (см., например: Shapiro 2018) – и то и другое до сих пор воспринимается как курьез, а курьезы всегда привлекают. Однако эта картина далеко не полна. В частности, мне хотелось показать, что, вопреки уверениям медиа, сегодня не существует монолитного сообщества сникерхедов, всем участникам которого можно было бы дать одинаковые характеристики, и это определение может включать в себя очень разные группы любителей кроссовок, не похожие друг на друга (и не всегда симпатизирующие друг другу). Я также убеждена, что традиционные коллекционеры и энтузиасты кроссовок внесли огромный вклад в изменение статуса спортивной обуви в повседневном городском гардеробе: то отношение к кроссовкам как к ценному артефакту, которое они вырабатывали внутри своей культуры в течение многих лет, способствовало превращению этого вида обуви в модный объект.
Коллекционеры и энтузиасты кроссовок уже становились героями книг. В частности, значительный корпус их историй собран в уже упоминавшемся здесь каталоге выставки «Out of the box: the rise of sneaker culture» («Из коробки: расцвет культуры кроссовок»)(Semmelhack et al. 2015). Однако там они выделены в отдельные блоки, и эти безусловно ценные монологи не систематизировались и не анализировались в общем тексте. Тот же принцип использован в чрезвычайно интересной книге «Sneakers» («Кроссовки»), целиком составленной из подобных развернутых текстов-монологов (Corral et al. 2017). Также в этом ряду мне хотелось бы отметить книгу Лори Лобенстайн «Girls Got Kicks» («У девчонок есть кроссовки»), собравшую истории женщин – коллекционеров и энтузиастов кроссовок (Lobenstine 2011). Все эти тексты-монологи, а также многочисленные интервью коллекционеров на нишевых ресурсах послужили ценнейшим материалом для исследования, стали отправной точкой в моих рассуждениях о коллекционерах кроссовок.
В данной книге также много прямой речи, и некоторые цитаты довольно обширны. Это сделано намеренно: мне хотелось показать, как люди говорят о спортивной обуви. Существует не так много исследовательских работ, посвященных культуре коллекционирования кроссовок, и, как правило, в центре внимания их авторов чаще всего оказываются американские коллекционеры кроссовок (включая их собственные опыты автоэтнографии, см., например: Garcia 2013). В этой книге, насколько известно автору, российские коллекционеры кроссовок и их практики впервые становятся предметом академического исследования. Высказывания интервьюируемых в данном случае даются не сами по себе, а встроены в аналитический текст с определенной тематической структурой. Нужно отметить, что многие российские коллекционеры кроссовок – люди чрезвычайно ироничные, и мне бы хотелось, чтобы читатель имел это в виду. Интонации их речи было довольно непросто передать в письменном тексте, в некоторых местах я позволила себя добавить журналистскую ремарку (например, «улыбается»), чтобы маркировать иронию.
В случае если информанты настаивали на анонимности или я не смогла получить однозначного ответа, их личности скрыты. Там, где указаны имена или субкультурные никнеймы, использован тот вариант, который выбрали сами информанты.
Помимо знакомства читателя с эмпирическим материалом, мне в то же время хотелось предложить новые способы изучать спортивную обувь в поле академических исследований костюма и моды, поэтому в этой книге, помимо описательной эмпирической части, есть также теоретические фрагменты.