ыстро несся мимо нас, что я чуть не упала со спины Бладклоу, когда он вдруг остановился.
– Мы у особняка, госпожа Ворриор.
– Что?
– Мы на месте!
– Ладно, хорошо. Как дела у Мэдокса? – Я метнула взгляд в сторону мужчин, стоявших позади нас.
– Еще дышит.
– Тогда быстро. Аид нам поможет. Он просто обязан нам помочь.
Бладклоу, как и было приказано, тут же сдвинулся с места. Подъездная дорога с фонтаном казалась пустынной. Когда мы вошли в особняк сквозь большие и тяжелые двери, у меня в животе все сжалось.
– Вы что, оставили двери открытыми?
– Нет, госпожа Ворриор.
– В каком чулане вы заперли моего отца?
– Мы заперли его и богиню Персефону в чулане на первом этаже. Пятеро моих людей остались за ними наблюдать.
Бладклоу открыл дверь головой и зашел в большой зал, выложенный черно-белой плиткой. Здесь была непроницаемая темнота: ни зажженного факела, ни включенной лампы. По моей спине побежали мурашки. Лапы собак громко грохотали по полу, когда они медленно входили в помещение.
– Ты видишь хоть что-то? – шепнула я на ухо церберу. Он вздрогнул и вдруг остановился на месте. Я почувствовала беспокойное дыхание других псов на своей шее.
– Нет. Но я кое-что чувствую.
– Что?
– Кровь.
– Дерьмо! – Я не нашлась с ответом.
– Нет, не дерьмо. Кровь.
– Я поняла.
– Хорошо. Что нам делать, госпожа Ворриор?
– Надо найти моего отца.
– Хорошо, госпожа Ворриор.
– Бладклоу?
– Да?
– Ты останешься со мной?
– Навсегда, госпожа Ворриор.
– Тогда пошли.
Цербер медленно тронулся с места. Шаг за шагом мы пробирались по холлу. Я не видела ровным счетом ничего, было слишком темно. Передо мной был не обычный черный свет, а что-то похожее на дым, обволакивавший нас всех с ног до головы. Меня одолело плохое предчувствие. Может быть, искать отца все же было плохой идеей.
– Бладклоу? Ты уверен, что мой отец… – Я не закончила предложение, как вдруг один из псов тревожно залаял. Я услышала оглушительный удар, а после этого падение тела на пол.
– На нас напали! – зарычал Бладклоу. – Защитите богиню! – В одно мгновение псы подбежали к нам, и я услышала вой двух других собак. В этот раз за ударом последовал лязг как от меча. Меня охватил ужас, когда я почувствовала запах свежей крови и услышала вой умирающих животных. Где-то рядом со мной упало на пол очередное тело. Оставшиеся собаки подпрыгнули вверх и пытались укусить темноту, но она поглощала их и выплевывала одного за другим, уже мертвых. Соленый запах крови наполнил зал, и я снова и снова слышала крики умирающих псов. Я будто чувствовала смерть каждого из них. Когда надо мной пролетела тень отрубленной головы, крик застрял у меня в горле.
– Возвращаемся! – зарычал Бладклоу сражающимся и умирающим псам. – Мы уходим отсюда!
В то же мгновение я услышала выстрел. Что-то ударило его в плечо, и в мое лицо брызнула кровь. Бладклоу встал на дыбы. Перед моими глазами все плыло, но я смогла услышать смех. Сладко-горький смех, от которого по спине пробежала дрожь. Я подняла глаза. Мои зрачки сузились, и я увидела тени на темном поле боя. Бладклоу стоял передо мной и пускал слюни. Его тяжело ранили, и он хромал. Горячая кровь капала на пол. Побледнев, я взглянула в лицо своего брата.
– Спэйд! Что… что ты делаешь? – выдавила я.
Бладклоу зарычал и попытался укусить моего брата. Но тот лишь засмеялся, поднял ногу и ударил ею животное по голове. Цербер захрипел, и у него из пасти выпало несколько зубов.
Я громко закричала. Пес храбро стоял на ногах, защищая меня от Спэйда, который ухмылялся мне, словно сумасшедший.
– Ворриор, а почему я не должен этого делать? – весело спросил он. В обеих руках у него было по пистолету. В одной черный, а в другой белый. Я задрожала. Мой взгляд был все так же размыт, и я смотрела то на Спэйда, то на пистолеты.
– Но… где же отец?
– Ворриор, Ворриор! – проигнорировал Спэйд мой ответ. – Ты хоть знаешь, какую огромную сумму боги дадут за твою маленькую бестолковую голову? – Он поднял пистолеты выше. Пес зарычал.
– Я понятия не имею, что ты натворила, милая, – продолжил он, – но боги предложили даже большую сумму, чем вампиры. – Он с наслаждением втянул пропитанный кровью воздух. – Эта сила. Просто невероятно. Он обещал мне силу взамен тебя. – Его острые клыки сверкнули в темноте.
– Пожалуйста, Спэйд, – растерянно выдавила я, умоляюще поднимая руки. – Я знаю, мы никогда не любили друг друга, но мы же брат и сестра. Пожалуйста… пожалуйста, позови отца. Мэдокс ранен. Возможно, он уже мертв. – Последнее слово вырвалось из меня с всхлипыванием.
Спэйд засмеялся. Его вампирское наследие было все более заметным.
– Маленькая глупая Ворриор. Не переживай, я позабочусь о нашем маленьком идиоте-братце позже! – Его пальцы нажали на курок. Раздался выстрел. Один, второй, третий, они чуть не разорвали мою барабанную перепонку. Спэйд стрелял прямо в грудь Бладклоу. Тот широко открыл пасть и выставил лапы, которые в падении разорвали Спэйду половину руки. Его тело содрогнулось, а собачьи глаза дико горели.
– Убей меня, трус, но я буду защищать свою богиню до конца.
– Черт побери! – Спэйд тут же поднял здоровую руку и выстрелил церберу прямо между глаз. Выстрел разорвал его череп. Жидкости, которые я не хочу называть, брызнули во всех направлениях, и за этим последовал грохот. Пес упал на землю.
– Проклятый монстр! – выругался Спэйд.
Я беспомощно хлопала глазами, когда он занес ногу и ударил меня в живот. Задыхаясь, я свернулась в три погибели.
– Спэйд, пожалуйста…
– Заткнись уже! – крикнул мой брат. Я услышала щелкающий звук, и к моей голове приставили дуло белого пистолета. – Почему эта обезьяна называет тебя богиней, а?
– Я понятия не имею! – Мне было сложно говорить. Спэйд, судя по всему, сломал мне пару ребер. Его улыбка превратилась в гримасу.
– Что хотят от тебя боги? Я не понимаю. Ты же просто выродок. Кому ты нужна? Даже отец тебя стыдится. Мне надо сделать одолжение всему миру и застрелить тебя.
Мои губы задрожали. Как олень в свете фар, я посмотрела на него и увидела, как мой брат нажал на курок. Он выстрелил. Я почувствовала запах пороха. Увидела пулю и бледную руку, которая повернула приклад вправо. Раздался грохот, и в моих ушах засвистело. Пуля пролетела рядом с моей ногой.
– Достаточно! – Пыль и осколки плитки летели мне в глаза. Тут я увидела крупную тень с могучими крыльями, появившуюся из темноты.
– Отец! – Всхлипывая, я смахнула пыль и слезы со своих щек. – Папочка, помоги мне! Мэдокс, он умирает! – Мои слова звучали так жалко, что Спэйд презрительно скривил лицо.
К моему невероятному облегчению, Аид кивнул, посмотрел на моего брата и влепил ему пощечину, которая откинула его голову в сторону.
– Ты попытался пойти против меня, мальчик. Это будет иметь свои последствия. Ты должен был встретить ее, а не убить.
Спэйд ухмыльнулся, обнажая свои длинные клыки:
– Никто не будет скорбеть по этой предательнице.
– Уходи! – сердито крикнул Аид. – Позаботься о своем брате. Его сердцебиение едва различимо.
Тяжело дыша, я смотрела на них. Спэйд кивнул, окинув меня последним кровожадным взглядом. Затем он убрал пистолет в кобуру и исчез в темноте в своем развевающемся пальто.
Я осталась наедине с Аидом. Мир будто сжался, стал таким же маленьким, как защитный кокон из темноты, окутавший нас обоих. Мои истощенные мышцы подрагивали.
– Не плачь, девочка! – мягко сказал мне бог, падая на пол передо мной. – Все будет хорошо! – Его черные крылья укутали нас, погладили меня по щеке и смахнули мои слезы. Я задрожала и почувствовала, как что-то во мне сломалось. Рыдая, я бросилась в объятия Аида, зарывшись лицом в его шею. Его родной запах магии, мяты и дыма ударил мне в нос.
– Мне так жаль, дочка, – прошептал он мне на ухо. Его сильные руки обняли меня. Он прижал меня к себе, утешая. Я не помню, когда он делал так в последний раз. Это стало последней каплей – я зарыдала, слезы и сопли водопадом покатились из моих глаз и носа.
– Это просто ужасно, папочка! Со мной что-то случилось, и я ничего не понимаю.
Он прижал меня к себе крепче и убаюкивал, как маленького ребенка.
– Расскажи мне, – попросил он.
– Я… я… я слышу голоса! – вырвалось у меня. – Папочка, мне кажется, цербер убил меня несколько дней назад. Я знаю, ты скажешь, что я все придумала, но я не могу умереть! Это правда. Меня проткнуло дерево, и мне даже не было больно. Моя кровь серебряного цвета, и я свечусь. Я… я… Почему?
– Ворриор. – Он мягко высвободился из моей хватки и поднял мое лицо. Я затаила дыхание. Я еще никогда не видела столько любви в угловатом лице своего отца. Большими пальцами он смахнул слезы с моих щек. – Ворриор, моя сильная девочка. Мне так жаль. Так жаль, что именно тебе придется нести это бремя. Но я солгу, если скажу, что я не догадывался об этом.
– О чем догадывался, папочка? Почему… почему все боги хотят меня убить?
– Потому что они боятся тебя, – шепотом ответил он. По моим рукам побежали мурашки.
– Но почему? А ты… – Я замолчала. – Ты тоже боишься меня?
Его полный любви взгляд стал печальным.
– Да, боюсь, – тихо признал он.
Дрожащими пальцами я вцепилась в его костюм:
– Но почему? Что я сделала?
– Дело не в том, что ты сделала, а в том, что ты еще сделаешь. Боги стареют, Ворриор. Мы пытаемся игнорировать это и продлить момент, пользуясь разными уловками, но смерть не удержать. Никто не знает это лучше, чем я.
– Но как такое возможно? – спросила у него я. То, что он говорил, было не ново, не так ли? Я и сама заметила это. Его очки для чтения, пигментные пятна у Афродиты, прихрамывание Зевса. Даже Даймонд это заметила, и она явно была не единственной.
– Мы живем уже четыре тысячи лет, Ворриор, – прошептал Аид. – Мы бессмертны, но и нас забирает время. Мы теперь старые. Такие же, какими когда-то были наши родители.