— Согласно многовековому закону прусского королевства и по праву крови рода Хоэцоллернов, герцог Фризии господин Эгихард Фрайхерр Райнер-Наэр получает корону Пруссии и с этого момента вступает во власть над королевством, как король Эгихард Первый.
Маделиф опустила мне на голову корону.
— Пусть ваше правление будет долгим и справедливым и принесет нашей стране процветание. Да здравствует Его Величество, Эгихард Первый, король Пруссии, герцог Фризии. Долгой жизни!
— Долгой жизни, Ваше Величество! — дружным хором отозвался зал.
Взяв за основу свою предыдущую герцогскую речь, я произнес громко, уверенно и жестко:
— Я, Эгихард Первый, король Пруссии, герцог Фризии, клянусь защищать королевство и всех его жителей от любых бед и напастей, поддерживать мир и спокойствие, следить за соблюдением законов и справедливостью решений органов правосудия и оберегать страну от любых враждебных колдунов. Также, первым своим Указом я снижаю непосильные налоги до тридцати процентов на прежней территории королевства и обещаю, что в начале следующего года королевство будет избавлено от многолетнего кризиса.
Прегиль подал мне папку, в которой лежал соотвествующий Указ и я поставил на нем свою подпись. Зал взорвался одобрительным ревом и рукоплесканиями. Рядом тихо вздохнула Маргарете, о которой словно забыли.
Прегиль, быстро глянув на нее, с торжественным видом передал папку Йенсу Беппе и взял из его рук корону для будущей королевы. Речь его оказалось куда более короткой, чем речь Маделиф, но зато он щедро приправил ее комплементами, хотя, как мне показалось, это было совсем не по протоколу. Но Маргарете осталась довольна, особенно, когда ее русо-рыжую голову увенчала корона. Впрочем, судя по лицам, собравшиеся ей вполне симпатизировали, особенно на фоне того, что предыдущий король дарить Пруссии королеву не собирался.
— Его Величество, Ее Величество! Долгой жизни! — грянул зал, повторив слова три раза.
Карлфрид передал мне и Маргарете бокалы с шампанским. Мы вместе с залом подняли их вместе со всеми присутствующими и опустошили бокалы. После этого мы с Маргарете заняли трон и кресло и к нам стали подходить приглашенные и Прегиль представлял всех нам.
— Вы издеваетесь, Базилиус? — прошептал я. — Сколько их тут?
— Три тысячи. А могло бы быть и все пять.
— И ты не вырезала этот пункт из протокола? — спросил я с недоумением у Маргарете.
— Я много чего вырезала, что тебе точно не понравилось бы. Но с этим пунктом господин Прегиль уперся и я устала с ним спорить.
— Поверить не могу, что ты устала спорить, — хмыкнул я.
Наконец, когда поток приглашенных иссяк, ко мне подошли родственники.
— Поздравляю, Эгихард, — произнесла тетушка, а кузины смотрели с восторгом, так и не подобрав от волнения слов.
Я с улыбкой поднялся, поцеловал всех троих в щеки. Цецилия глянула на Маргарете.
— Вас тоже поздравляем, Ваше Величество.
Маргарете глянула на меня и поднялась с кресла.
— Бросьте, можете меня также по-прежнему звать по имени, госпожа Райнер, — она улыбнулась и глянула на кузин. — Сирше, Ренни, вы тоже.
Она глянула на подошедших к нам следом Тею и Энгуса и недобро прищурила глаза.
— Остальных, это не касается.
— Простите Ваше Величество, — отозвалась Тея с улыбкой, взглянув на Маргарете, но в действительности обращаясь ко мне. — Это я настояла, чтобы господин Прегиль захватил нас с собой. У нас с Энгусом к вам просьба. Если не ошибаюсь, в вашей власти заключить законный брак.
— Эм… — только и сказал я. — Прямо сейчас? Неожиданно.
Я обернулся к Маделиф.
— Харди, я давно не нуждаюсь в разрешении матери, — тихо шепнула мне Тея. — Надеюсь, ты нам не откажешь.
— Конечно, не откажет, — Маргарете продолжала прожигать Тею недобрым взглядом. — И даже одолжит королевский самолет, чтобы вы побыстрее отправились домой!
Я увидел на лице Энгуса целый калейдоскоп эмоций — от возмущения до насмешки.
— Только если ты будешь свидетельницей, Гретке, — усмехнулся я, успев увидеть ужас на лице Теи.
— Ради такого я, пожалуй, соглашусь. А кто будет свидетелем?
Мы все дружно посмотрели на О’Шэнана.
— Честно говоря, у меня нет никакой кандидатуры, — произнес он.
— Можете выбрать кого-то из присутствующих магов или моего кузена, тем более, что он ирландец.
— И оборотень, — заметил Энгус. — Простите, но при всём уважении к господину Лехри… И господа маги, которые никогда не желали добра нашей Гильдии, тоже вряд ли подходящие кандидатуры.
— Тогда у нас проблема, господин сноб, — произнес я, прищурив в усмешке глаза. — И что-то мне подсказывает, что обычного человека вы тоже вряд ли захотите делать причастным.
Тея что-то настойчиво зашептала на ухо О’Шэнану и тот, на миг сделав кислую физиономию, похоже, сдался.
— Выберите сами, Ваше Величество, — произнес он.
— Хм, вы же знаете, как я выбираю? С помощью одной, не очень доброй считалки. Что ж, у нас есть шесть претендентов, — я указал на них пальцем. — Готовы?
— В смысле шесть? — спросил Энгус в полном недоумении огляделся. — Вы что же и грифона посчитали⁈
— Рядом с нами сейчас находятся ровно шесть представителей мужского пола, — сказал я и представил. — Глава Прусской Гильдии господин Базилис Прегиль и его помощник Йенс Беппе, господина Моора, полагаю, представлять не надо, как и моего кузена. А это господин Хоффман, верный слуга померанской графини, ныне обращенный в грифона, и Ноткер, мой кобольд.
О’Шэнан, кажется, издал стон.
— Можно я исчезну, Ваше Величество? — пискнул кобольд.
— Нет. Я тебя уже посчитал, — я ему подмигнул и кобольд, кажется, все поняв, вытаращил глаза в полном ужасе. — Но если вас это не устраивает, Энгус…
Я встретился взглядом с нахмурившейся было Теей и через пару мгновений в ее зеленых глазах уже сверкали те смешливые искорки, что и у меня.
— Считай, Харди, будь, что будет.
Я хмыкнул и произнес ссчиталку:
Один, два — кровь, луна,
Три, четыре — тень валькирий,
Пять, шесть — кого съесть?
Семь, восемь — кости бросим,
Девять, десять — тебя резать.
Мой палец замер на кобольде.
Ноткер позеленел и, кажется, был готов хлопнуться в обморок от весьма зловеще прозвучавших слов, но вместо этого пропищал:
— Не надо меня резать, Выше Величество!
— Это метафора, не надо воспринимать буквально, — сказал я и поглядел на Энгуса. — Берете кобольда в свидетели? Клянусь, это самый замечательный кобольд, который вообще есть в нашей стране. Настоящее сокровище. К тому же у него с Теей одно увлечение растениями и садом. Родственные души, можно сказать.
Энгус тяжело вздохнул.
— Я согласен.
— Что ж, тогда приступим. Эм, а кольца у вас есть?
— Да, — О’Шэнан достал коробочку из кармана и передал мне.
— Что ж… Тея, мой верный друг и настоящий эдельвейс, внезапно выросший не в Альпах, а в куда более суровом климате на берегу Северного моря, согласна ли ты взять в мужья Энгуса О’Шэнана, четырежды вдовца, но зато лучшего мага Ирландии?
Тея от моих слов покраснела, а Энгус наоборот сделался бледным.
— Ваше Величество, зачем вы… — тихо запротестовал О’Шэнан.
— Бросьте, я же снял с вас проклятье, теперь всё будет хорошо.
— Я согласна, — произнесла Тея и взяв из коробочки кольцо, надела на палец Энгуса.
— Энгус О’Шэнан, сильнейший и, надеюсь, мудрейший, маг Ирландии, готов ли ты взять в жены Тею, у которой лучший друг — черный маг и дракон?
Энгус едва не закашлялся, глянув на меня, но все же собравшись с силами сказал:
— Я согласен, — он надел золотой ободок на палец Теи.
— Тогда я, Эгихард Первый, король Пруссии, герцог Фризии, королевской властью объявляю вас мужем и женой. Целоваться не обязательно.
Тея глянула на меня с упреком и поцеловала совсем растерявшегося О’Шэнана.
— Харди, ты забыл про свидетелей, — ехидно заметила Маргарете.
— Разве? Ноткер, давай необходимый бланк.
Кобольд протянул мне папку. Я вписал в бланк имена новоявленных супругов, имена свидетелей и поставил дату и подпись. Маргарете и Ноткер также расписались и я протянул бланк Тее.
— Поздравляю! А…
— Подарка не надо. Считай, что ты для нас уже всё сделал, Харди, спасибо, — Тея посмотрела на меня с благодарностью и потом глянула на Маргарете. — И если это действительно возможно, мы бы прямо сейчас отправились домой.
— Вы не останетесь на празднество? — удивился я.
— Спасибо, но нет, нам правда, пора домой, — сказал Энгус.
А я понял, что боится он совершенно другого.
— Кстати, твой сад в Хоэцоллерне готов, — сказала Тея. — Надеюсь, тебе понравится.
— Спасибо.
Тея, глянув на меня, подошла и поцеловала в щеку. А я с трудом удержался чтобы не притянуть ее к себе. Тея, явно это уловив, спешно отступила на пару шагов.
Маргарете бросила на меня ревнивый взгляд, потом обратилась к Базилиусу:
— Вы организуете самолет, господин Прегиль?
— Да, конечно. Йенс проводи, пожалуйста.
Беппе увел за собой Тею и Энгуса.
— Самая забавная свадьба, которую я видел, — хмыкнув, заметил Карлфрид.
— Ты находишь? А вы Маделиф… — спросил я и обернулся, собираясь узнать мнение волшебницы, но та похоже, давно ушла.
— Госпожа Халевейн сегодня слишком болезненно на все реагирует, — заметил Прегиль. — Идемьте к гостям?
— Как только избавлюсь от этого, — я указал на корону и мантию. — Мне уже чертовски жарко.
— Харди! — возмутилась Маргарете. — Мы ведь и так будем это редко носить, сегодня особый день, когда нами все восхищаются.
— Что? Кто-то восхищается, что я ношу корону и мантию? — я фыркнул.
— Твоя тетушка и кузины точно, — заметила Маргарете.
— Ну, если только они, — я решительно снял корону, передал Прегилю, а мантию бросил на трон.
Маргарете вздохнув так тяжело, словно ее лишили самого дорогого в жизни, последовала моему примеру. К нам подошла Ленели.