— А ему, я приказом по отделу, временно запрещу линять! — Вставил я свои пять копеек.
— А это сработает? — С сомнением посмотрел на меня пекарь.
— Должно. — Неуверенно пожал я плечами. Мужчина на это лишь тяжело вздохнул и махнул рукой, после чего жестом пригласил нас следовать за ним.
Цех был небольшой, одно просторное, но полностью забитое помещение, заставленное столами, тестомесильными машинами, архаичными деревянными кадками с квашней и тестом. Работников не было, как пояснил хозяин, чего их держать если печь не из чего.
— Так как, говорите, происходят кражи? — Уточнил я у него.
— Я понятия не имею, — Прогнусавил пекарь. — С вечера ставим тесто, закрываем помещение, с утра приходим, теста нет, все есть, начинка, сухофрукты, варенье разное, в том числе и уникальное, дорогое, а теста, как не бывало, испаряется. Я пытался оставлять сторожа в цеху, но что бы я ни делал, он засыпает, пытался караулить сам, результат тот же, поставил видеонаблюдение. — Он указал на камеры под потолком. — Утром они все залиты тестом. Я не знаю уже что делать, я вложил в этот бизнес не просто деньги, я вложил сюда душу, идея, которую я лелеял с детства. Понимаете?
Я вежливо кивнул и принялся изучать камеры, на них и правда были следы теста, видимо тщательно отмыть их не получалось.
— Я всегда был одержим идеями нашей исконной, русской кухни. — Я с сомнением посмотрел на его слегка раскосые черные глаза и большой горбатый нос, то, что он исконно русский у меня вызывало большие сомнения, вот если бы он мне сейчас самсу предложил… Впрочем, я оставил свое мнение при себе и принялся слушать дальше. — Я всю жизнь работал в ресторанах, на пекарнях, я профессиональный технолог и шеф повар, я холил и лелеял идею этой пекарни, и узнав, что тут в Сибири есть такой город, я решил, что это знак свыше и приехал сюда. Сначала, думал просто открыть ресторан, но к своему стыду, поужинав однажды в ресторане при вашей гостинице, я понял, что навсегда останусь в этом деле вторым. И тогда, я решил открыть пекарню. А тут, вон оно как, я и вправду грешил на Институт, думал, что так мне дают понять, что не рады тут мне с моим бизнесом… Но сами понимаете, кто я такой, чтобы тягаться с подобной структурой.
— Ну что Вы. — Я одобрительно похлопал мужичка по плечу. — Институту наоборот, выгодно, чтобы город развивался, с тех пор как я сюда приехал, я вижу только то, что они делают этот город лучше, дороги, новые дома, рабочие места.
— Да? — Удивился пекарь. — А я слышал, что наоборот, они пытаются подавлять местных, загнать их в кабалу, поставить на все ключевые места своих, а простых горожан использовать как рабочую силу, не больше.
— Да? — Я прищурил глаза. — И от кого Вы это слышали? От бабок у подъезда? От алкашей в парке? Да почти все рабочие места в городе были построены Институтом, они же снесли бараки и построили на их месте новые микрорайоны. А дороги? Где Вы видели, вообще, у нас в стране такие дороги?
— Это да. — Кивнул пекарь. — Даже в Москве таких нет, не говоря уж про близлежащие города, в Новосибирске их вон вообще нет. Так все же. — Сменил он тему. — Что Вы планируете делать?
— Засаду. — Легко сообщил я ему. — Засяду вот в этом шкафу. — Я указал на большой шкаф из нержавеющей стали полный мукой и прочими ингредиентами. — И буду караулить всю ночь, если в первую ночь не поймаю, буду дальше думать, как быть.
— Не выйдет ничего. — Вздохнул пекарь. — Я же говорю, сон. Ему невозможно противиться.
— А я попробую. — Я подмигнул мужичку и подойдя к шкафу принялся освобождать его.
Со сном мне должно было помочь бороться специальное зелье, полученное мною еще летом в отделе материально технического снабжения, вместе с еще кучей всякого хлама, которому я за это время так и не нашел применения, и я очень порадовался, что оно у нас нашлось, ведь иначе его пришлось бы заказывать у Златы, а та, узнав для кого предназначается снадобье, обязательно бы учинила какую-нибудь каверзу.
Злату я старался избегать всеми силами, любая наша встреча, неизбежно заканчивалась скандалом и пару раз даже чуть не дошло до драки, от которой я сумел спастись лишь бегством, да и вообще, мне иногда казалось, что нагадить мне стало для нее целью в жизни, в глубине души, я понимал, что надо сделать все, чтобы с ней помириться, но с другой стороны, меня устраивала ситуация, чем больше она меня ненавидит, тем реже мы встречаемся, а на меня, если честно она жути наводила невероятной.
— Когда обычно происходит исчезновение теста. — Повернулся я к пекарю, тот лишь пожал плечами. — Хорошо, перефразируем, во сколько обычно засыпают сторожа?
— Около полуночи, наверное. — Задумавшись ответил мужчина.
— Это хорошо. — Я даже прицокнул языком от радости, это значит, что есть возможность успеть домой к часу или двум ночи, и даже выспаться получится, надо только Варьку предупредить, что я завтра снова с утра на работе не появлюсь. Интересно, как лучше? Позвонить ей сейчас, или сообщить лично, когда я домой заявлюсь в два часа ночи? Она же теперь моя соседка, вот и пусть страдает.
В итоге, я решил сжалиться над бедной девушкой и позвонить ей сейчас, так и быть, пусть ночь поспит.
— Ало! — Ответил мне в трубке сонный голос.
— Варенька, милая, ты что там, спишь? — Радостно спросил я у девушки прекрасно понимая уже, что разбудил ее.
— Спала. Чего надо? — В ее голосе не было грубости, только лень.
— Я сообщить, что сегодня работаю в ночную и завтра с утра ты в отделе за старшую.
— Как обычно… — Флегматично пробормотала девушка, но внезапно осознав, что именно я сказал, встрепенулась. — В смысле в ночную? Что за дело? Почему я не знаю?
— Дело убежавшего теста. — Гордо сообщил я ей. — Заявления от гражданина не было, но, судя по всему, преступление по нашему профилю.
— Так, стоп, где ты, диктуй адрес я сейчас приеду. Я тоже хочу в засаду.
— Нууу. — Задумался я. — Только если ты наденешь, то короткое платье, в котором была утром.
— Это с чего бы? — Заподозрила неладное девушка.
— Понимаешь. — Принялся вдохновенно объяснять я. — Засаду я устроил в шкафу. Понимаешь? В очень тесном и маленьком шкафу, и, если мы туда с тобой залезем вдвоем… ну ты понимаешь. — Я добавил в голос хрипотцы. — Я бы хотел, чтобы при каждом неловком движении мои сильные волосатые руки касались твоих обнаженных бедер…
— Тьфу на тебя. — Не выдержала Варвара. — Ты что любовных романов начитался? Ну тех у которых на обложке одинаковые дебиловатые мужики с квадратными лицами? А может это… — Она резко сменила тему. — Ну ты сам подумай, шкаф маленький, я тоже маленькая, может быть мне в нем комфортнее будет чем тебе, а?
— Может быть. — Согласился я. — И мы это обязательно проверим, если хочешь, но не сегодня. Сегодня дежурю я, ну а если у меня не выйдет, то завтра твоя смена. Согласна?
— Нет, но спорить с тобой ведь бессмысленно? — Я лишь хмыкнул в ответ. — Но тогда, пообещай, что обязательно расскажешь мне обо всем, когда домой вернёшься. Договорились.
— Обязательно. — С радостью и ехидством согласился я, ну а что, ее за язык никто не тянул, а то, что я явлюсь поведать ей свою историю среди ночи, это не моя вина, это она сама попросила.
До полуночи была еще уйм а времени и лезть раньше времени в шкаф мне не хотелось, поэтому мы занялись насущными делами, сначала мы попили чаю, потом поужинали, затем снова попили чаю, потом играли в нарды, причем выигрывал как ни странно чаще всего волк, и это при том, что я вообще не понимал, как он лапами бросает кубики, наверное в том и был его секрет, этот пушистый обжора наверняка как то мошенничал при броске.
В итоге, заметив, что пекарь начинает зевать, мы отправили его домой, Емеля с волком остались в смежном помещении, подсобке оборудованной для отдыха будущей ночной смены, я же, приняв снадобье отправился на дежурство в шкаф.
— Кто поможет всегда и бесплатно… — Напевал я навязчивую песенку, услышанную вчера от странной гостьи, интересно откуда она ее взяла. — Кто разрулит дела аккуратно… Дима и волк… И Емеля. — С этими словами я закрыл дверцы шкафа стараясь сделать так, чтобы они не закрылись на защелку, и припал к щели между ними, рассматривая окутанный ночной тьмой цех, света фонаря, пробивавшегося через маленькие окна явно, не хватало, чтобы осветить помещение, а зажигать свет было нельзя, чтобы не спугнуть ночного вора. Примерно через пол часа тело начало ныть, ноги устали, да и поясница давала о себе знать, нет после того, как я принял весной живой воды, мое здоровье было словно у молодого, но стоять вот так, скрючившись и припав глазом к щели между дверцами шкафа, мне даже молодому было бы не очень приятно.
Постепенно глаза привыкли к темноте, и я даже сносно начал различать оборудование кухни во всех деталях.
Наверное поэтому, когда в большой русской печи начал разгораться алый огонек, он сразу и привлек мое внимание, я глянул на часы, половина первого ночи, как раз время.
Печь разгоралась все ярче и ярче и спустя несколько минут, света из нее стало достаточно, чтобы можно было разглядеть кухню в мельчайших подробностях.
Я всмотрелся в огонь и в сердце у меня захолодело, в пламене печи, я увидел черную, обугленную человеческую голову, она словно мяч прыгнула оттуда, и тут произошло нечто еще более странное, одна из кадок в которой находилось тесто открылась и оттуда вылетели несколько комков, с размаху залепившие камеры видеонаблюдения.
— Хахаха! — Злобно рассмеялась голова и ударившись об пол особенно сильно, отскочила от него, оказавшись на столе. — Братья! Я взываю к Вам! — Наполнил ночную кухню голос монстра. И одна за другой крышки стали слетать с емкостей с тестом. — Восстаньте, други мои. Я пришел, чтобы дать вам свободу. — тесто полезло из бадей формируясь в шары, которые окружили голову и словно бы тянулись к ней.
— Твою мать, Колобок. — Догадался я. Теперь я четко видел, что то, что я до этого принимал за отрезанную голову было колобком, чертовой выпечкой, до черноты, извозившейся в саже и сидящей сейчас на столе в окружении шарообразных кусков сырого теста.