авшиеся шесть зубов, которые чудом сохранились, но при этом нещадно ныли и шатались.
Один из охранников, вышел из своей будке и жестом велел остановиться, при этом что-то говоря, что именно, я естественно не слышал. Я в ответ на это дружелюбно помахал ему рукой.
— Привет! — Как там говорилось на разных тренингах по общению, чтобы расположить к себе человека, надо ему улыбаться и демонстрировать открытые ладони? И вот если мои открытые ладони и поднятые руки охранник оценил, то улыбка у него вызвала гневную тираду. — Эй! Мужик! А у вас тут работы никакой не найдется? Ты не смотри, что у меня рожа фиолетовая и зубов нет, я и грузчиком могу и сторожем.
Охранник снова что-то заорал и замахал руками, к нему, выйдя из будки присоединился второй, этот смеялся, его явно забавляла ситуация и то, как бесится его коллега, пытаясь объяснить тупому алкоголику, что тому здесь не место.
— Короче это! — Продолжал я, сокращая дистанцию. — Если грузчики не нужны, то я и готовить умею, могу пельмени варить или даже лапшу. Если честно, то грузчиком я и сам бы быть не хотел, муторно это и тяжело, таскать там всякое, напрягаться. Не мое это, понимаете?
Второй охранник уже откровенно покатывался от хохота, а вот тот, что вышел первым, который был более нервным и не воздержанным направился ко мне быстрым шагом и начал доставать из-за пояса дубинку. Впрочем, воспользоваться ею он не успел, рукой, затянутой в перчатку, я легонько ткнул его в плечо от чего мужик под сто кило весом, отлетел от меня, словно тряпичная кукла. Приятель его моментально прекратил смеяться, попятился и вытащив из кобуры пистолет, направил на меня.
К счастью, выстрелить он не успел, ну или не попал, потому что выстрела, я все равно бы не услышал. Серая тень метнулась откуда-то сбоку, и волчья пасть сомкнулась на его запястье, ох и больно же ему, наверное, было.
Чеканя шаг, я прошел через проходную, и направился к складам, из которых на улицу высыпали люди, по всей видимости привлеченные криками охранника. Ох и много же тут было народа, причем помимо вооруженных парней, были и обычные мужички в спецовках и оранжевых жилетах, по всей видимости, наличие тут пленницы вовсе не означало прекращения работы.
Меня окружили и принялись орать, я естественно ничего не слышал и ответить внятно не мог, но вот толпа вокруг, а главное то, что среди них мелькали вооруженные люди, меня сейчас сильно настораживало, в этот момент, мой гениальный план просто прийти и спасти Марью, уже не казался таким мудрым и продуманным.
И как вишенка на торте, один из вооруженных парней наставил на меня ружье, и я почувствовал сильный болезненный удар в грудь. Твою мать, в меня еще ни разу не стреляли, взрывали, было, но тогда я буквально сразу вырубился, резали, тоже, но опять же, я в тот вечер был под действием живой воды и не сумел вкусить всей прелести произошедшего, а вот теперь…
Я свалился как подкошенный, боль пронзила все мое тело, еще совсем недавно сросшиеся ребра, опять были сломаны.
Секунд десять я лежал на земле, после чего решился встать, кровь текла из моего рта, сломанные ребра, похоже, снова повредили легкие и изо рта пошла кровавая пена, но это ничего, это не страшно, зелье справится, оно должно со всем справиться, не знаю уж какой у него там ресурс и на что оно способно, но я уверен, что все будет хорошо.
— Где она? — Прорычал я, пуская изо рта кровавые хлопья, и отряхивая пыль с разодранной в хлам кожаной куртки. Толпа отхлынула от меня в приступе ужаса, люди, в основном те, кто был в обычных спецовках, развернулись и бросились в рассыпную, кто куда, но, к сожалению, такая реакция была не у всех, вооруженные парни, застыли лишь на мгновение, но затем, было видно, как самообладание берет над ними верх. Да им тоже было страшно, они не понимали, что происходит, как это человек получивший только что в упор заряд дроби встает на ноги, но это были солдаты, наемники, их готовили для боя и эти, так просто не побегут.
Я сорвал с ремня гусли самогуды, нажал на кнопку, которую мне показывал волк и швырнул их на землю, перед парнями.
Не знаю, чего уж там произошло, но секунду охранники «Клеймора» стояли недвижимо и молча пялились на предмет, упавший к их ногам, а потом, потихоньку, помаленьку принялись танцевать. Причем чем дальше, тем больше, движения становились все быстрее, азартнее, яростнее.
Я взирал на эту дискотеку сплевывая кровь на землю, снадобье похоже справилось со своей задачей, по крайней мере, кровь из моего рта перестала пениться. Я задрал голову к темнеющему небу и дико расхохотался. У меня получилось! У нас получилось! Я радостно смотрел на вытанцовывающую толпу и две мрачные тени, что кружились над ними в небе выписывая сложные пируэты и коленца, на секунду я даже решил, что птицы тоже поддались всеобщей эйфории и теперь танцуют в небесах. Но, к счастью, у них просто было хорошее настроение, и спустя пять минут диких пируэтов, Юна упала мне на плечо, радостно ухмыляясь и задыхаясь от переполнявшего ее восторга.
Я вопросительно мотнул головой, и птица указала крылом на один из ангаров, что стоял с края площадки.
Каждый шаг давался мне с трудом, силы буквально испарялись из меня, по всей видимости ресурсы исцеляющего зелья, что я принял накануне, пошли на то, чтобы залечить поломанные ребра и ушибы, что получил после выстрела, хорошо хоть моя бронированная куртка выдержала, еще лучше, что мне не стали стрелять в лицо.
Шаркая ногами, я словно зомби брел к нужному зданию и надеялся, что сил хватит, навстречу мне то и дело попадались приплясывающие фигуры рабочих, что сейчас ведомые музыкой и волшебством предмета стремились туда, на площадку перед складами, где развивалось основное веселье, где на земле окруженные беснующейся в танце толпой лежали гусли, интересно, а не может ли получиться так, что их раздавят? Ну топнет правая нога, взмахнет ручка правая и от волшебного предмета не останется ничего, одни осколки, про это я не подумал, да и волк ни о чем таком не предупреждал. Впрочем, он и не знал всех тонкостей, про гусли самогуды он знал лишь поверхностно, это был не серийный артефакт, такие выпускали единичными экземплярами, именно для целей разгона демонстраций в городах, вот выйдут очередные студенты ведомые харизматичным и эмоциональным лидером на очередной протест против всего, а им гусли, те напляшутся, устанут и спать.
Ноги уже передвигались еле-еле, но все же склада я достиг, к тому же волк встал рядом со мной и теперь мне было на кого опереться.
Уже на входе ко мне на плечо приземлилась Сирин и начала активно жестикулировать, я ничего не понял, лишь устало облокотился о стену, пытаясь перевести дух. На мое счастье, понял волк, он серой молнией метнулся в дверной проем и вскоре оттуда выбежал мужчина с пистолетом, оказавшись на улице, он остановился, глаза его остекленели, и он принялся танцевать.
Ага, значит в здании музыка не слышна, и охрана тут все еще в боевой готовности.
На другое плечо ко мне приземлилась Юна, показывая, что мы можем идти дальше. Они, до этого, за происходящим на складе, наблюдали через узкие окна, располагавшиеся под самой крышей, и теперь были уверены, что там для меня безопасно.
С трудом оторвавшись от спасительной стены, служившей мне дополнительной точкой опоры, я зашагал на склад. Сил становилось все меньше и меньше, да еще и птицы, горделиво устроившиеся на моих плечах, не помогали, как я раньше не замечал, что они столько весят, нет уж не получат они торты, диета, строжайшая диета.
Войдя на склад, я похолодел, весь мой план обойтись без жертв пошел прахом, рядом с отдельно располагавшемся в складе помещением лежал труп с разорванным горлом, в одной руке он сжимал жуткого вида нож, в другой пистолет, а рядом с ним с виноватым выражением на морде сидел волк, всем своим видом демонстрируя, что иначе было никак.
Я перешагнул через тело и открыл дверь в помещение. И второй раз внутри меня все похолодело, оборвалось, из груди вырвался крик, который никто не услышал.
Марья сидела прикованная к стулу, точно так же, как сидел не так давно я, вот только если со мной все обошлось избиением, ее именно пытали, многочисленные порезы и ожоги по всему телу, изрезанное лицо, исполосованное глубокими ранами, такие никогда уже не заживут, а главное, одна ее глазница, она была пуста, садисты вырезали ей глаз.
Я вспомнил нож в руке у трупа и снова завыл, но теперь уже диким зверем, к черты все эти пляски, я убью их всех, ни один не уйдет с территории этого склада, это какой же мразью надо быть, чтобы сотворить такое.
От моего крика Марья пришла в себя, подняла ко мне свой единственный глаз и улыбнувшись разбитыми окровавленными губами произнесла что-то, чего я не услышал бы даже не будь в моих ушах сейчас пробок, слишком уж обессилена была девушка.
Адреналин, плеснувший мне в кровь, дал необходимых сил и я, пиная, раскиданные по всему полу одноразовые баллоны из-под газа подошел к девушке и силой влил в ее горло эликсир. Марья блаженно закрыла свой небесно-голубой глаз и задышала ровнее.
А потом, да что потом, я разомкнул наручники, приковывавшие девушку к стулу, с помощью разрыв травы, взгромоздил бессознательное тело на волка, сам устроился там же, придерживая ее, и мы помчались. Прочь с этих проклятых складов, прочь от боли и больных ублюдков, которые ради достижения своей цели были готовы сделать такое с несчастной девчонкой.
Не знаю уж как я удержался на спине волка сам, да еще и умудрился удержать Марью, но свалился я с него только тогда, когда мы прибыли на парковку Института.
Я посмотрел на это странное здание, ставшее мне за полгода уже родным, зацепил ногтем пробку в ухе и вытащил ее, в одно мгновение звуки заполнили мою голову, шум ветра, шелест листвы, какой-то гул, все это воспринималось сейчас моим мозгом словно чудо, он вбирал в себя эти звуки, как путник, умирающий от жажды, воду.
Аккуратно сняв со спины волка тело Марьи, я аккуратно уложил его на асфальт и достав телефон набрал номер той, с кем мне совершенно не хотелось разговаривать.