— Да! Великую Миссию, по сохранению порядка в Институте, мы из поколения в поколение передаем нашим братьям твои слова. За девками не подглядывать. Следить, чтобы соблюдались правила. Обо всех нарушениях докладывать директору Института и подписываться «Агент Череп»! Мы братство черепа! Мы хранители закона и порядка. Мы меняем Институт к лучшему и меняемся вместе с ним. Ты дал нам цель, ты принес нам благо! Обретя себя в служении закону и порядку, мы меняемся, мы не пьем, не деремся, мы стремимся быть достойными! Да за нами идут не все, среди наших братьев еще много тех, кто не принимает для себя ни служебные регламенты, ни даже уголовный кодекс, но нас уже много, и сегодня в этот трудный для Института момент, мы позвали тебя сюда, в наш тайный штаб, чтобы сообщить. Мы готовы идти за тобой, готовы отдать жизни за Институт если потребуется. Сегодня, когда пали наши братья, когда тучи нависли над нашим домом, мы говорим тебе. Мы готовы.
— Мы готовы! — Хором повторили все соловьевичи, включая того, что привел нас сюда.
Я круглыми от удивления и не понимания глазами посмотрел на Варвару, пытаясь найти в ней поддержку, та смотрела на меня с интересом.
Ну да, я припоминаю, как летом, я прогнал одному из соловьевичей какую-то пургу насчет того, что надо писать Кощею докладные о нарушениях, помнится я это сделал в отместку за то, что меня без проверки пропуска на территорию не пустили, правильно кстати делали, порядок быть должен. А из этого вон чего получилось. Ну в принципе, оно и понятно, тот соловьевич, поделился моим поручением с другом, потом помер, тот чуть переврал и поделился со следующим другом, а так как срок жизни этих персонажей краток, то через несколько поколений, смысл сказанных мною слов мог поменяться, и из забавных осведомителей, цель которых была задолбать секретариат служебными записками, они переродились в тоталитарную секту ведущую Институт в светлое будущее честности, порядочности, порядка и соблюдения рабочих регламентов. А меня они почитали за основателя этой все тусовки. Твою мать, и что я тогда зацепился за эту проверку пропусков. И ведь мне не единожды жаловались на некоего «Агента Черепа», который держит в ужасе весь Институт, и докладывает наверх о самых мелких правонарушениях, и ведь я даже параллелей никаких не провел.
— Диииим! — Варвара прижалась щекой к моему предплечью. — А ты мне расскажешь эту историю?
— Потом. — Отмахнулся я — Второй правильно? — Я обратился к старейшине.
— Так точно, Второй. — он снова склонился в поклоне. — Я не был вторым, но меня так зовут потому, что я помню Первого. — Излишняя для меня информация, конечно, но я сделал вид, что это для меня так же важно, как для него.
— Мне нужна информация! — Я сложил руки на груди и соловьевичи сделали то же самое, этого мне еще не хватало, они этот мой жест теперь как обряд какой-нибудь станут использовать, и тут меня внезапно осенило, похоже, скрещёнными на груди кулаками и поклоном меня приветствовали члены братства… Ежики лохматые, это что ж я натворил то? — Информация про предателей, про тех, кто создавал левые артефакты, мне нужно знать все, как это происходило, кто в этом замешан, где сейчас эти люди, в том числе и соловьевичи замешанные в этом темном деле.
— Мы писали про это в докладах. — Нахмурился Второй. — Все как положено, как только это началось, мы сообщили об этом наверх.
— Там. — Я поднял палец вверх. — В секретариате, сидели агенты врага, скорее всего они перехватывали ваши сообщения и не давали им хода.
— Мы знаем! — Закивал соловьевич. — Про то мы тоже писали доклады наверх.
Я глубоко вздохнул и принялся считать про себя до десяти, да в секту то они объединились, к порядку и социализации стремятся, вот только с мозгами проблема, они писали доносы на Розу и Бэллу и передавали их им же, естественно, они тормозили записки и не давали информацию Кощею, или еще лучше, захлебнувшись под ворохом докладных записок от «Агента Черепа», они даже не прочитанными отправлялись в утиль.
— Что ты делаешь, шеф? — Поинтересовался Второй.
— Да вот, техника такая, когда нужно привести в порядок, мыли или принять важное решение, то следует сделать глубокий вдох, медленно досчитать до десяти и так же медленно выдохнуть, это дает время подумать.
— Ты чего творишь! — Варвара ткнула меня локтем под ребра. — Сейчас научишь, они все переиначат и через десяток месяцев мы получим повальную смертность от задержки дыхания.
— Да нет. — С сомнением шепнул я. — Невозможно задохнуться по своей воле.
— Все равно, воздержись на всякий случай от «мудрости», они ж как дети.
— Расскажите мне про все. — Потребовал я
— Мы про все не знаем. — Пожал плечами Второй. — Но что знаем расскажем. Первая информация о левых артефактах поступать начала незадолго до начала летнего бала, одному из парней, который нам импонировал тогда предложили закрыть его игровой долг, и делать то ничего не надо было, просто в ночь отключить несколько камер, мы тогда заинтересовались, начали следить, но нас было еще мало, поэтому мы не все поняли, это уже позже выяснилось, что некоторые смены, были полностью завербованы Горохом, они были ему должны и вместо того, чтобы платить деньги, оказывали ему услуги, пропускали его через посты, отключали камеры, таскали коробки с готовыми артефактами. Братьев занимавшихся этим было довольно много, мы от природы слабы и склонны к азартным играм. Мы как положено написали докладную записку, но реакции не было, мы написали снова и снова, но все впустую, поэтому мы начали следить, и выяснили, что секретари Кощея, они тоже должны Гороху и работают на него, а не на Институт, мы и про это написали докладную и снова не было никакой реакции, будто бы Константину Андреевичу было плевать на нашу работу, некоторые из нас тогда даже разочаровались, сказали, что все это бессмысленно, произошел раскол, пришлось их тела скинуть в дальний коллектор, после этого братья восстановились в вере.
— Как вывозили из Института левый товар? — Ответ и на этот вопрос я знал, но мне хотелось услышать ответ.
— Грузовики. — Гордо сообщил мне второй. — «Клеймор» ежедневно привозит в Институт продукты, и всякую нужную для быта мелочевку, и вывозит мусор, или же товары на отгрузку. В основном вывозилось все с мусором, пол грузовика хлама и пищевых отходов, а половина, коробки. Куда их везли, мы не знаем, водители «Клеймора» особо не трепались, а мы не хотели вызывать лишних подозрений.
— По половине грузовика? — Присвистнул я. — Сколько же они создали левого товара?
— Если в мусорных грузовиках считать… — Задумался Второй. — До летнего бала грузовиков шесть вывезли, Институт в месяц столько продает.
— Ага… — Пробормотала Варвара. — На весь мир!
— Но у них конфликт возник. — Перебил ее соловьевич.
— У них это у кого? — Не понял я.
— У Гороха и… и этого, ну директора Клеймора, Артема, или Артура, я не помню, он же не наш, посторонний, чего его запоминать.
— Что за конфликт. — Заинтересовался я, вот оно, на сцену выходит новый герой, появляется некий Артем-Артур, который был подельником Гороха.
— Это на балу было. — Продолжал Второй. — Горох, как раз с Вами поговорил и вернулся к своим прихвостням, в основном это чужие были, смежники из того же «Клеймора» их ведь тоже приглашали, но там были и несколько соловьевичей, вот к ним и затесался один из братьев, вы не поверите, но мы же между собой очень похожи. — В это я верил охотно, соловьевичи были для меня на одно лицо, перетасуй сейчас этих троих в рясах словно наперстки, и я ни в жизни Второго не опознаю. — В общем, он разговор подслушал, Артем этот он все нудел, что товара полные склады, скоро складывать будет некуда, а сбыть не получается, прибыли никакой, только риск и убытки, ну а Горох ему и говорит, заткнись мол, наслаждайся жизнью, вон посмотри вокруг вино, еда вкусная и красивые женщины, и тут как раз Царевич с Прекрасной, ну и Горох начал говорить как бы он ее хотел, да что бы он сделал, и как жаль, что такая девка мужу верность хранит. А один из соловьевичей, не наш, а тот, подлый предатель, который, и говорит, что ничего она не хранит, что он сам видел по видеонаблюдению, как Бессмертный ее в комнате отдыха раскладывал, и что та за кредит со всем стараньем отдавалась, а потом еще подробности гадкие принялся рассказывать и все смеялись. Ну а дальше, Горох выяснил на что Василиса кредит брала, радостно расхохотался, похлопал Артура по плечу и говорит, «Ну вот и решение проблемы, и сбыт наладим и удовольствие получим!». Потом они на месяц поутихли, грузы, конечно, уходили, но в куда меньших объемах, а с месяц назад, снова по пол машины, раз в неделю.
— Когда ушла последняя партия. — Уточнил я
— Ушла или была вывезена. — Уточнил Второй.
— Была вывезена. — Раздраженно бросил я, чертовы любители грамотности и тут достанут.
— За неделю до отъезда Кощея. — Подумав сообщил Второй, и за день до его отъезда началась суета с выяснением у кого последняя часть ключа.
— В смысле последняя? — Не понял я.
— Про то. Что одну часть, Бессмертный оставляет Соловью, знали все, вторая часть была у Гороха, мне кажется именно поэтому он и решил завладеть воображлятором единолично, а вот с третьей им пришлось попотеть, в итоге Роза с Бэллой добыли информацию, и началась охота за ключом Марьи, они не хотели поднимать шума, поэтому действовать пришлось осторожно. Куда Марья спрятала свой ключ никто не знал, поэтому ей из секретариата стали постоянно сыпаться запросы на отчеты, пока она была ими занята, подлые соловьевичи, обыскивали ее помещения, а потом Марья психанула и исчезла, как оказалось, вместе с ключом. Несколько дней ее все искали, и в конце концов ниточки привели к Вам, шеф. Соловья эта информация не взволновала, Марья всегда была своенравна и своевольна и пытаться ей что-либо приказывать было бессмысленно, поэтому Соловей просто решил, раз она с Вами и с ней все в порядке, то этот вариант приемлем. А вот Роза с Бэллой, они последнее время координировали все происходящее в Институте, заинтересовались, сначала встретились с Вами, потом послали на квартиру бандитов, а на следующий день явились и сами. Как то, после визита они узнали, где скрывается Марья, и примерно в то же время очень спешно скрылись из Института. Причины нам не изве