Ожидается выделение авиакорректировщика и звукоразведки.
3. Предполагаемый расход боеприпасов в приложениях (план подавления и план огневого поражения).
Дивизионы должны дать указания находящимся на позициях батареям усилить бдительность. Отдельным батареям выяснить расположение позиций и поведение противника. Назначить зоны наблюдения.
Нижеуказанными числами скрытно занять огневые позиции, избегая при этом повышения огневой активности:
22.4. 1-й дивизион 1-го ап, 3-я батарея 37-го ап, 9-я батарея 1-го ап.
23.4. 2-й дивизион 1-го ап, 1-я батарея 37-го ап, 11-я батарея 227-го ап.
В ходе атаки 2-й дивизион 1-го ап назначается для действий по центральной части плацдарма (по согласованию с 1-м пп). Кроме того, по согласованию с 1-м пп необходимо выделить орудия для борьбы с танками. Бронебойные снаряды для этого подготовить по усмотрению командира 2-го дивизиона 1-го ап.
4. Доступны следующие лимиты боеприпасов:
1-й и 2-й дивизионы 1-го ап по 1350 ОФС, на батарею 130 Дым.
1-й дивизион 1-го ап 400 ОФС, 540 Дым.
9-я батарея 1-го ап 250 ОФС, 110 Дым.
11-я батарея 227-го ап 200 ОФС, 120 Дым.
Мортирная бат. А.R.227 100 Фуг.
Мортирная бат. (ф) «Юг» 300 Фуг.
Следует обратить особое внимание на то, что цифры расхода боеприпасов в плане огневого поражения являются максимальными и остаются в силе не более 1-го часа после начала атаки. Артиллерийская поддержка боя и борьбы за плацдарм должна быть растянута на весь день.
Огневой вал и огонь на ослепление в течение этого времени должен поддерживаться, по крайней мере, легкими батареями. Если позволит ситуация (отсутствие значимых целей), расход снарядов следует ограничить, так как в последующие дни ожидается повышенная огневая активность и контратаки противника. Остаток выстрелов меньший 1200 ОФС на легкий дивизион и 200 фугасных снарядов на батарею тяжелых гаубиц может расходоваться только с разрешения полка. Таким образом, подразделения всеми своими средствами должны действовать так, чтобы, используя вышеуказанное количество выстрелов, могли работать как можно дольше, однако чтобы при этом не страдала огневая поддержки атаки.
Так как нам не стоит рассчитывать на дальнейшее выделение резервов корпуса, в полку должен быть накоплен запас боеприпасов. Проведение этих мероприятий возлагается на артпарк полка.
Во время боя за плацдарм отправлять краткие донесения на командный пункт каждый час.
5. 3-й дивизион 1-го ап одновременно с открытием огня по плацдарму берет под обстрел участок по обеим сторонам устья р. Черной.
Для этого выделяются: 7-я и 8-я батареи 1-го ап, мортирная бат. (ф) «Север»
Лимит боеприпасов: 300 ОФС легких полевых гаубиц, 100 фуг. снарядов мортир.
6. Карты 1:50000 с нанесенной сеткой рассылаются подразделениям после уведомления Артиллерийского Командования, с 24 по 25.4.42 г.
J. V.
Подполковник
Подпись
Адресаты:
Отдел Ia полка, Артпарк, 227-й ап, 196-й ап, 1-й пп
ГЛАВА III
21 апреля 1942 года
Несмотря на то, что общение с особистом оставило после себя чувство откровенной недоговоренности, Володина следующим утром списали в роту тихо и буднично.
Вызвавший его из санчасти в штаб полка младший лейтенант даже разговаривать с Денисом не стал. Ткнул в доложившего о прибытии Володина пальцем курившему у входа в малый блиндаж подтянутому крепышу в балаклаве и в меховой безрукавке, и сказал: «Семенов, это он, забирай!»
Сопровождавший Володина к штабу Павлов усмехнулся:
—Удачи тебе, филон.
—Взаимно! — вернул ему ухмылку Володин.
В целом старшина штаба полка ему понравился. Ну а что вел себя как сторожевая собака, это было нестрашно. Работа у человека такая, с каждым хорошим не будешь. Сам Павлов, увидев прибранный после отправки раненых блиндаж, к «товарищу краснофлотцу» отнесся гораздо более доброжелательно, чем раньше. В дополнение к собранным обмылкам выдал большой кусок мыла, помог обзавестись рыльно-мыльными принадлежностями, нитками и иголками, а потом даже медицины для индивидуальной аптечки не пожалел. Володин по жадности выпросил у него даже не два, а три индивидуальных пакета, жгут Эсмарха и, совершенно офигев, два турникета. Не CAT, конечно, из природных материалов, но воротковый жгут есть воротковый жгут. В этой связи даже подумалось, что не зашел ли в свое время какой-нибудь хитрозадый израильтянин в открытую дверь.
Сопровождающему было за тридцать. Был он немного выше среднего роста, ладно скроен, крепко сшит, носил на повседневных малиновых петлицах гимнастерки старшинские «пилы» с пехотными эмблемами и от щеголеватого Павлова отличался как матерый дворовый «кавказец» от выставочной немецкой овчарки.
— Имуществом уже обзавелся? Это хорошо, — оценив набитый барахлом вещмешок, остановил он попытавшегося представится Володина. — Пойдем.
Не то чтобы Володина сильно напрягло такое странное распределение, но самолюбию было немного обидно. Ему прямо-таки подчеркнули, что он ничтожный винтик военного механизма и никого его военная и гражданские специальности не интересуют.
— И куда меня, товарищ старшина, распределили? — поинтересовался Денис, поравнявшись с сопровождающим. Тот по тянущейся поверху вдоль гребня траншее не пошел, предпочел спуститься вниз, к краю обрыва. Наверное потому, что так идти было быстрее. Ну а попасть под мину он, видимо, не боялся. Володин такого глупого риска не одобрял, «блиндажную» полосу немцы обстреливали из минометов довольно активно. Но его, увы, никто не спрашивал.
—Во второй батальон. Пулеметчиком будешь! — ответил на вопрос старшина.
—О! — искренне удивился Володин. — А я думал пойду в стрелки.
—Здоровый кабан, «Максим» в самый раз будет таскать.
— Не то чтобы я как-то оспаривал этот приказ, — нахмурился Володин, — но ничего, что это не по специальности? В «Максимах» я никакой.
— Твоей специальности у нас нигде нет. Учись.
Володин пожал плечами.
—Ленты пока набивать будешь и пулемет таскать на горбу. Не наводчиком же тебя ставят, — снизошел разъяснить старшина. — Штадив спустил к нам приказ, на все «собаки» поставить по три человека. Ты вовремя под руку подвернулся.
— А так бы в стрелки списали?
— Может, и так. Хотел бы туда, или как?
— Бойца редко о таком спрашивают. Надо находить приятные ощущения в любой заднице, куда тебя засунули.
—Хорошо сказал.
—Бывает находит, я такой.
С этим человеком Володин собирался поладить.
— Ты, вижу, сильно грамотный, учись быстрей пулемету, — о чем-то подумав, посоветовал старшина. — С пулеметчиками беда у нас. Стрелял много, а настоящих наводчиков сильно недостает.
—Выбирать не из кого? — уточнил Володин, пропуская спутника вперед. Впереди на край обрыва выползала здоровенная выемка. Яр тут был почти вертикальным, и то ли от близкого к краю разрыва тяжелого фугасного снаряда, то ли от взрыва авиабомбы образовался этакий мини-овражек, который через несколько лет мог стать настоящим.
—Оно самое, — подтвердил старшина, забирая поближе к гребню. — Любого колхозного хвостокрута на «Максим» не поставишь.
Володин понял, что он должен чувствовать себя польщенным и, что еще более важно, показать это.
Старшину увиденное вполне удовлетворило, так что он даже немного усилил воспитательный эффект:
— Толковый боец нарасхват.
«Хоть что-то в армии никогда не меняется!»
— Ну… образование и мозги впрямую связаны не всегда, — все же не стал молчать Володин, чтобы поддержать разговор. Человек был не прочь поговорить, этим нужно было воспользоваться.
— Тех, кто с мозгами, на пулеметы и ставят.
— И как успехи?
—Сам увидишь.
—Есть! — усмехнулся Володин.
Дальше опять пошли обитаемые и необитаемые блиндажи. Потом обнаружилась покрытая затопленными воронками и остатками обмотанных колючей проволокой рогаток чаша прорезавшей откос выемки. Вокруг торчали мертвые стволы порубленных артиллерийским огнем деревьев. Здесь когда-то была еще одна пристань, ныне разбитая. Прошлой зимой или, вероятнее, осенью, здесь переправляли танки. В воде, среди разбросанных бревен и нанесенного водой льда, стояли два рыжих от ржавчины и окалины Т-26 с вырванными внутренними взрывами люками. Не удержавшийся, чтобы не остановиться напротив танков, Володин, мысленно сравнив с БМП, даже поразился, насколько они выглядели неуклюжими и были меньше в габаритах. Третий танк этого же типа ржавел на спуске с развернутой на правый борт башней. Его или тащили наверх использовать как БОТ[1], или хотели эвакуировать, но бросили, когда он залез в бомбовую воронку.
—Вот же ж х…я какая! — сказал он. — И много у нас еще такой техники… товарищ старшина? В целом?
—Хватает, — сказал остановившийся, чтобы подождать Володина, сопровождающий.
—Картонки! — чтобы не молчать, ответил ему Денис.
—Есть такое, — вздохнул собеседник. — Броня крепка и танки наши быстры… Что есть она, что ее нет, эта броня.
— Могу заверить, — в приливе эмоций не удержал язык на привязи Володин, — что через семьдесят, а может быть и через сто лет решительно ничего не изменится.
И, что характерно, не соврал. Т-26, что ему хорошо помнилось, по предвоенным теоретизированиям был «общевойсковым» танком, в то время как БТ машиной «оперативного назначения». Другими словами, Т-26 имел основной задачей непосредственную поддержку пехоты, а БТ должен был многочисленными стадами входить в прорывы и действовать в глубине. Перепрыгивать реки, давить гусеницами артиллерийские позиции и все такое.
С исполнением таких замыслов в реальной жизни немного не задалось ни у той, ни у другой машины. К войне не с басмачами, а армиями европейского типа, обеспеченными хоть какими противотанковыми средствами, начиная с японцев или финского ополчения, оба танка оказались полностью непригодными. В контексте поиска причин очень логично смотрелась версия, что товарищи Шариковы и Швондеры, перед тем как выжить из РККА военспецов, забыли спросить у них, как нужно вписывать в свои смелые теории хоть как-нибудь близкую суровой реальности степень противодействия противника.