ак поступить со всеми Избранными?
– Бездна, да нет же! В конце концов, этот ублюдок – шпион Кеза, и мы должны действовать быстро.
Немного погодя появился и Ловкач. Лицо его было бледным, руки слегка дрожали.
– Он уже назвал три имени.
– Кто-то из моего комитета? – заволновался Тамас.
– Нет. Он утверждает, что не имел прямых контактов ни с кем, кто занимает высокое положение. Только через посредников и с помощью шифрованных сообщений. Он назвал даже имя своей жены. – Агент ненадолго замолчал. – Стоит надавить на человека посильней, фельдмаршал, и он предаст даже собственную мать. Поэтому мы редко используем пытки. Они скажут что угодно, лишь бы избавиться от боли.
– Это чисто психологическое воздействие, – возразил Тамас. – Вы ведь на самом деле не отрубили ему руку, или я ошибаюсь?
Он старался сдержать разочарование оттого, что не разгадал тайну и не нашел предателя в комитете.
– Нет…
– Тогда допросите жену. Выясните, что она знает. А когда закончите, передайте их обоих моим солдатам. Я распоряжусь насчет казни. У них есть дети?
– Одна девочка. Она сейчас в закрытом пансионе в Нови.
– Нейтральная страна, – задумчиво проговорил Тамас. – Они были готовы и к такому повороту. Пошлите официальное письмо директору пансиона. Попросите задержать ее там на неопределенное время.
Ловкач неуверенно кивнул.
– У нас есть еще информация о шпионах? – спросил Тамас. – Таких, как этот. Сколько их всего, по-вашему?
Ловкач ожесточенно покусывал мундштук трубки:
– Вам будет неприятно это услышать.
– Мне не должно быть приятно, – отрезал Тамас. – Я просто должен это знать.
– Их сотни, – сказал Ловкач. – После нескольких первых допросов мы получили десятки имен, и не только вырванных под пытками. Они уже разоблачены как шпионы Кеза, и сотни других находятся под подозрением. Кез глубоко пустил здесь корни. Они работали над этим не один десяток лет.
Тамас прикрыл глаза. Слышать подобное действительно было неприятно. Шпионы могли отыскаться везде: в его армии, в городах и деревнях, в каждом доме Адопеста. Он уже знал, что один из членов комитета предал его. А сколько еще окажутся предателями?
– Хорошая работа, Ловкач, – спокойно произнес Тамас.
Агент постоял еще немного, одним глазом поглядывая на фельдмаршала, а затем вышел.
– Мне придется удвоить плату Брадобреям, – сообщил Тамас Сабону. – У них найдутся исполнители, если у меня найдутся деньги.
– Опасно настолько зависеть от них.
– Я вынужден пойти на этот риск. Эти шпионы могут погубить все, ради чего мы трудились. Мы удвоим патрули и дадим больше полномочий местной полиции. Кресимир милостивый, возможно, нам придется немного изменить планы нового правительства.
– Мы всегда знали, что придется идти по извилистой дороге. Просто не забывай о людях.
– Разумеется. Как идет обучение? – поинтересовался Тамас. – Пожалуйста, скажи мне хоть что-нибудь хорошее.
– Лучше, чем я ожидал. – Усталая улыбка появилась на лице Сабона. – Может быть, Андрийя и сумасшедший, но младшие новички души в нем не чают. У Вадалслав обнаружился преподавательский талант. Мы объяснили всем, у кого есть хоть капля способностей, как отыскать порохового мага, и послали их за пополнением. Уже сейчас набрали больше кандидатов, чем я мог надеяться.
– Сколько?
– Тринадцать, и все с неплохим потенциалом. Двое из них со временем сравнятся со мной. К сожалению, ни одному не достигнуть вашего с Таниэлем уровня.
– Тринадцать? – переспросил Тамас. – Ты шутишь. Мне потребовалось много лет, чтобы собрать нынешний пороховой совет.
– Я бы тоже не поверил, если бы не видел своими глазами. Помнишь, мы читали, как полтора века назад в Адро была объявлена охота на пороховых магов? Проверяли каждого, включая женщин и детей, и, если обнаруживали способности, казнили немедленно. Теперь люди скрывают свои таланты. По крайней мере, скрывали до недавних пор. Мы пытаемся сломать эту систему и сами будем искать пороховых магов.
– Так же, как Искатели Избранных?
Сабон кивнул:
– В распоряжении Королевского совета была более мощная магия, чем у нас. И большее количество Избранных. Но я уверен, что мы справимся с этой проблемой.
– Ты хорошо поработал, друг мой. – Тамас хлопнул его по плечу. – Держи меня в курсе. Я знаю, что ты не очень доволен назначением.
– Есть еще одна вещь, о которой я хотел тебя спросить, – начал Сабон, как показалось Тамасу, после некоторого раздумья.
– О чем?
– До недавнего времени считалось, что Таниэль и Влора помолвлены. – Сабон говорил медленно, тщательно подбирая слова. – Я должен спросить тебя: ты специально хотел поженить их?
– Что ты имеешь в виду? – спросил Тамас, хотя догадывался, куда клонит Сабон.
– Ты хотел поженить Влору и Таниэля, чтобы их дети стали пороховыми магами?
Тамас обдумал свой ответ. Это, конечно, было бы очень кстати, и он действительно поощрял их отношения не без тайного умысла.
– Да, такая мысль приходила мне в голову.
– Даже Королевские советы не прибегали к такому способу, – сказал Сабон с явным неодобрением.
– Не прибегали? А зачем, по-твоему, король предоставлял каждому Избранному свой собственный гарем? Из благосклонности? Нет, Сабон, Избранные совершенно точно размножались именно так. Об этом мало кто знает, но только у одного куратора было больше тысячи детей.
– Кто-то из них стал Избранным?
– Только один. Самый младший член Королевского совета. Он даже не знал, кто его отец.
Челюсть Сабона отвисла не столько от удивления, сколько от ужаса.
– А что стало с другими детьми?
– Тюрьмы, приюты, Горный дозор. – Тамас пожал плечами. – Некоторых даже умертвили в младенчестве. Королевский совет никогда не был приятным местом. Я не позволю своему пороховому совету стать похожим на него. Но да, я хотел, чтобы дети Влоры и Таниэля родились Отмеченными. По моим наблюдениям, способности пороховых магов передаются по наследству намного чаще, чем у Избранных.
– И давно ты изучаешь этот вопрос?
– Начал еще до того, как мы с тобой встретились.
– Эрика тоже была пороховым магом. – Сабон впился в него потемневшими глазами.
Тамас усиленно боролся с гримасой ярости, наползавшей на его лицо. Предположение Сабона было в какой-то мере справедливым.
– Не смей даже думать об этом! – решительно заявил Тамас. Его голос, несмотря на все усилия, едва не срывался в звериное рычание. – Я любил свою жену. Я отдал бы что угодно, лишь бы она была сейчас рядом. – Он откашлялся и закончил: – Таниэль не был экспериментом.
– Хорошо. – Казалось, Сабона удовлетворил этот ответ. Помолчав, он заговорил о другом: – Я надеялся, что после недавнего происшествия ты вспомнишь обо мне.
– Извини. – Тамас покачал головой. – Мне сейчас нужно, чтобы ты учил новых пороховых магов. Я сам о себе позабочусь.
Он услышал, как Сабон скрипнул зубами.
– Ты упрямый сукин сын, и это когда-нибудь погубит тебя. В следующий раз они пошлют уже не одного Стража, а гораздо больше.
– Возможно, но сейчас я не хочу об этом говорить. Мне нужно немного поспать. Прежде чем ты отправишься в свою школу, сообщи кому-нибудь, что я велел обезглавить этого шпиона. А его руки отослать вместе с вдовой обратно в Кез. Я хочу, чтобы Ипилл знал: если он не отзовет своих шпионов, все они вернутся домой в таких гробах. И каждый следующий гроб будет меньшего размера, чем предыдущий.
19
То, что удалось собрать из останков Дардена, похоронили под холмиком изо льда и камней. Гэврил сказал, что дальше по тропе есть еще могилы: паломников, не добравшихся до вершины, и монахов, павших жертвой холода, болезней или горных хищников. Они оставили Дардена в хорошей компании.
Озябшими пальцами Таниэль сжал кусок угля и принялся рисовать портрет деливца в альбоме. Память о том, как выглядел этот человек, уже начинала стираться. Слишком уж недолго они были знакомы. Он закрыл глаза, пытаясь припомнить черты лица Дардена.
Образ Жулен – а теперь Таниэль знал наверняка, что это была именно она, – с криком летящей в пропасть, преследовал его всю ночь. Он не мог заснуть. Как только Таниэль начинал задремывать, перед глазами, словно дразня, появлялась фигура Жулен или пещерного льва, яростно наносящего удары. Как он не догадался? Ее гнев, ее безрассудство. По крайней мере, он должен был заметить обман. Таниэль уселся у входа в пещеру, наблюдая, как начинает светиться небо на востоке, с другой стороны горы, где скоро взойдет солнце.
Он не подчинился приказу. Что Тамас с ним теперь сделает? Что хорошего может из этого выйти? Тамас просто пошлет другого порохового мага. Возможно, даже приедет сам. Таниэль предстанет перед военным трибуналом. Захочет ли Тамас казнить его? Таниэль подумал, что даже такой человек, как Тамас, не сможет отправить на казнь собственного сына. Во всяком случае, он надеялся на это.
Носком сапога Таниэль сбросил с уступа глыбу льда. Как объяснить Тамасу, что произошло? Что они будут делать, когда другой пороховой маг приедет за ними? Так или иначе, они столкнутся с крупными неприятностями.
Лед захрустел под сапогами подошедшего Бо. Таниэль внимательно посмотрел на друга. Тот выглядел так, будто недосыпал несколько недель подряд: загорелое лицо осунулось, глаза покраснели. Он сильно потел и постоянно теребил отворот плаща.
Бо уселся рядом и стал наблюдать, как тают в небе звезды. Таниэль продолжал рисовать портрет Дардена, пока не услышал первых криков птиц, высматривающих себе пищу.
– У тебя стало лучше получаться, – заметил Бо. – Выглядит точь-в-точь как настоящий Дарден.
– Я рад, что ты так считаешь. Его было трудно рисовать.
Он спрятал уголь в мешок и закрыл альбом.
– Тамас поступил жестоко, поручив тебе убить меня, – сказал Бо тихим приятным голосом. Выражение его лица многие женщины, несомненно, сочли бы приветливым. – Не пойми меня неправильно, – добавил он. – Я рад, что вышло именно так. Кто-то другой наверняка пристрелил бы меня. Хотя ты еще можешь выбрать подходящий момент.