– И что такого? Будто ребенок баловался спирографом. Ничего особенного.
– Ты смотришь человеческими глазами. Посмотри еще раз, и пристальней!
Палмер пожал плечами и снова глянул на чертеж, на этот раз попытавшись на нем сосредоточиться. К его смятению, линии поплыли,будто вдруг приобрели трехмерное существование.
– Черт!
– Это шрифт Притворщиков! Некоторая форма – не знаю, как назвать. Магическая формула или иероглиф.
– Ты хочешь сказать, что этот Сьюард был вервольфом, вампиром или кем-то вроде того?
– Возможно. Хотя подозреваю, что вряд ли чистокровным – кем бы он ни был. Может быть, даже не знал о своем наследии. Таких полукровок и подменышей полно – которые не знают своей истинной природы и силы, пока что-нибудь – какое-нибудь событие – не приведет их в действие. В иных обстоятельствах они могут быть так же опасны, как чистокровный Притворщик. Кэтрин Колесе, например.
У Палмера челюсть отвисла, но он быстро спохватился:
– Вот она меня всегда интересовала! Ты к тому пожару имела какое-то отношение?
– Это давние дела, – ответила Соня так сухо, что Палмер воздержался от дальнейших расспросов.
– Как я уже сказала, Сьюард не строил западню для незваных призраков – он создал физический эквивалент псионической станции глушения!
– Не понял, повтори, если не трудно.
– Весь дом – это защитные чары! Неудивительно, что Морган там сделал себе берлогу! Вероятно, это единственное место, где он может расслабиться без страха нападения – по крайней мере на псионическом уровне. Теперь понятно, почему о нем ничего нет в сетях. Он же практически невидим!
– Это хорошо или плохо?
– Трудно сказать. Явно это работает на пользу Моргану. Из той толики информации, что здесь есть, я могу заключить, что нам нужны контрчары, даже чтобы войти в дверь.
– И где же мы будем эти контрчары добывать? Как хлопья на завтрак из коробки?
– Боюсь, это будет сложнее. До отъезда из Нового Орлеана я спросила у Мальфеиса, не знает ли он надежного алхимика в районе Сан-Франциско.
– А может, посмотреть в справочнике компаний с рейтингом «три а»?
– Очень смешно, Палмер, напомни, чтобы я не забыла посмеяться. Можешь не ходить, если не хочешь.
– Разве я такое говорил? И куда же на этот раз?
– В Чайнатаун.
~~
Когда Соня нырнула в переулок, у Палмера возникло предчувствие, что они сейчас влипнут. Выбирать не приходилось, и он полез за ней в эту узкую и вонючую щель между домами. Там было темно, белые туристы остались далеко на Грант-авеню. Когда послышался топот бегущих сапог по бетону, Палмер сообразил, что предчувствие его не обмануло.
Поперек дороги стояли трое. Палмеру даже смотреть было больно, какие они молодые – старшему едва ли девятнадцать. У китайских юношей волосы были подстрижены коротко и под скобку, и Палмер ощущал исходящие от них волны агрессии.
Самый высокий, с шурикеномиз нержавейки на кожаном пиджаке, шагнул вперед.
– Здесь территория Черного Дракона. Собакам и большеносым вход воспрещен.
Соня сжала пальцами запястье Палмера, передавая прямо ему в мозг: «Дай действовать мне».
Она пошла навстречу главарю, говоря на кантонском диалекте:
– Мы ищем Ли Лиджинга. Неуважения с нашей стороны не было.
Юноша нахмурился. Его вызов был адресован Палмеру; и он не ожидал, что женщина знает язык его предков.
– Ли Лиджинг? Аптекарь?
– Ага, Лу! Может, этому фраеру надо молотого рога носорога принять, чтобы стоял! – хихикнул тощий мальчишка с волосами цвета воронова крыла.
– Мы только хотим поговорить с кицунэ.
– Кицунэ?Белая, ты несешь японскую белиберду! – фыркнул юный главарь. – Ты что, китайца от японца отличить не можешь?
– Большеносые – они говна от мяса тунца не отличают! – заржал третий Черный Дракон и сдернул нунчаки с пояса джинсов. – Им это в головы надо вколачивать!
Палмер не знал, что они говорят, но ему не нравилось, как они смеются или как этот прыщавый опустил нунчаки на всю длину до земли.
– Лу! Хонг! Кении! Это так вы встречаете людей, которые ищут мою лавку? А я-то думаю, отчего у меня дела так плохо идут!
Драконы вздрогнули, услышав стариковский голос, и были больше похожи на детей, застигнутых за шалостью, чем на крутых уличных бойцов. На лестнице, ведущей в подвальную лавку, показался старый китайский джентльмен, опирающийся на резную трость.
– А ну идите стройте из себя хулиганов где-нибудь подальше! Вы мне тут покупателей не отпугивайте! Я ясно сказал?
Старик ткнул Лу тростью в ребра. Мальчишке это не понравилось, но возразить против воспитательного действия он не решился.
– Да, дядя.
– А теперь идите, пока я не передумал заплатить вам за работу, что вы для меня делали.
Глядя вслед удаляющимся кожаным курткам, старик состроил печальное лицо.
– Ну и молодежь в наши дни! Никакого уважения к старшим! Вы уж извините Лу, друзья мои. Он у меня работает – открывает и сортирует ящики с травой со старой родины. Хороший мальчик, только мозги у него слишком забиты этой дурацкой западной ерундой – извините меня.
– Не за что. Насколько я понимаю, я говорю с почтенным Ли Лиджингом?
Старик кивнул, загадочно улыбаясь.
– А вы – та, которую называют Синяя Женщина[1]. Мальфеис мне сообщил, что я могу ожидать вашего визита – вот почему я подслушивал. Лу – глупый мальчишка, но я к нему привязан. И горько было бы копать могилу для существа столь молодого. Ох, как невежливо с моей стороны задерживать вас на крыльце этой болтовней! Прошу вас, входите и будьте как дома.
Лавка аптекаря была темной и тесной, потолок всего в футе над головой. Травы и пряности свисали с балок, заполняя помещение экзотическим ароматом. Палмер заметил чучело крокодила, подвешенное к потолку, и загадочную коллекцию нечеловеческих черепов в открытом шкафу. У одного была единственная, как у циклопа, глазница, и растущий изо лба большой рог.
– Позвольте я зажгу вторую лампу, – произнес Ли Лиджинг, хлопоча возле старинной лампы-молнии. – Вам, моя дорогая, она, конечно же, не нужна, но вашему спутнику, возможно, будет приятен дополнительный свет. – Ли Лиджинг повернулся к Палмеру с резкой улыбкой на длинной, черной бархатной морде. – Разве я не прав?
Палмер, сам того от себя не ожидавший, издал испуганный вскрик и отшатнулся от человекообразной лисы.
– Вы – вервольф!
Оскорбленный Ли Лиджинг с отвращением затряс остроконечными ушами.
– Едва ли! Я кицунэ, а не варгр! Уподобите ли вы панду – медведю гризли? Арабского коня – тяжеловозу? Самурая – священнику?
– Простите моего спутника. Ли Лиджинг. Он новичок в Реальном Мире и никогда не видал кицунэ, не говоря уже о варграх. Он не желал вас оскорбить.
Кицунэ фыркнул, расхаживая из угла в угол и опираясь на посох, помогавший ему устоять на искривленных ногах.
– От человека мне следовало бы ожидать подобного невежества, но почему-то это у меня больное место. Однако я не питаю неприязни к их виду. Я давно живу среди людей. Да что там, у меня даже были жены из них! – Он взлаял, и Палмер понял, что это смех. – Скажу вам одну тайну: Лу мне не племянник, как он сам думает, а правнук! Только он этого не знает. Насколько ему известно, я – старый друг семьи, который помог его отцу сбежать с материка. Дядей он меня зовет из уважения, но о своей крови ничего не знает. У меня к нему слабость, к этому мальчишке. Он напоминает мне своего деда – моего сына, который погиб в Маньчжурии. Ах, такой я стал старый и глупый, что меня уносит в сентиментальные разговоры.
Ли Лиджинг сел за низенький тиковый стол, украшенный гравированным изображением кей-луна, китайского единорога, пасущегося в душистых садах К-ун Луна, Града Небесного.
– Так чем же я могу быть вам полезен, дорогая?
– Мне нужны контрчары.
– Понимаю. – Кицунэ отодвинул в сторону свиток рисовой бумаги и набор каллиграфических кисточек из бамбука, положив на их место счеты. – Какого рода заклинание вам хотелось бы нейтрализовать? Защита? Заговор? Сглаз? Порча? От этого может зависеть цена...
– Вы мне сами скажете. – Соня жестом попросила Палмера отдать книгу алхимику. – Я уверена, что вы намного лучше меня умеете разбирать структуру колдовства и наговоров, достопочтенный.
Ли Лиджинг вежливо прянул ушами в ответ на комплимент.
– Вы оказываете мне большую честь. Что же до этих конкретных чар... – Он надолго замер над чертежом, поскребывая в созерцании морду. – Перед нами защитные чары невероятной мощи. С вашей стороны было очень мудро проконсультироваться со мной. Всякий, будь то Притворщик или человек, кто попытается перейти эти линии силы, рискует рассудком, если не самой жизнью.
– Так вы можете сделать контрчары?
– Разумеется, могу! Разве я говорил иное? Но дело в том, что подготовка соответствующих контрчар сопряжена с расходами... и с опасностью.
– Я готова заплатить столько, сколько это будет стоить.
Человек-лисица улыбнулся так, будто ему вручили ключ от курятника.
– Впервые Мальфеис не соврал. Вы действительно потрясающий клиент! – Алхимик еще раз взлаял – засмеялся – и вернулся к расчетам. Костяшки абака грохотали градинами по жестяной крыше. – Так, посмотрим. Соответствующие контрчары я сделаю за неделю...
– За сутки.
Ли Лиджинг посмотрел на Соню поверх длинного черного носа.
– Это, как вы понимаете, будет стоить дороже.
Соня пожала плечами.
Костяшки уже летали.
– Отлично. Лу доставит продукт вам в отель, когда он будет готов. Я бы только советовал, чтобы с чарами работали вы, а не ваш спутник. Честно говоря, к чарам такой силы людей вообще допускать не стоит – никого не хочу обидеть. Что же до оплаты моего счета...
11
– Соня, ты проснулась?
В зеркале заднего вида он увидел, как Соня села на заднем сиденье. В ярком солнечном свете у нее был бледный и нездоровый вид – не в своей стихии